Запрет на тебя

Вызывайте экспертов Гиннеса. У меня, мать вашу, национальный рекорд.

Нет, блядь, лучше Красный Крест. До публичной коронации не доживу.

– Всем приятного аппетита, – разрезает помутневшее для меня пространство голос мамы Тани.

Вздрагиваю. Резко отрываю от кобры взгляд. Заторможенно моргая, прослеживаю, как Чарушина с невесткой, закончив сервировку, садятся за стол.

Кажется, что все как всегда. Ничего необычного. Но для меня лично завтрак проходит в тисках тотального напряжения.

Допиваю свой бульон. Закидываюсь парой гренок. Ворую у Чары три блина, у Анж и Ники – по панкейку, у Лизки – кусок омлета. Только в тарелку кобры сегодня не лезу. Боюсь, когда она начнет шипеть, а она в такие моменты всегда психует, реакция моя будет непредсказуемой.

Планирую убраться домой сразу после завтрака. Так и делаю, клянусь. Прощаюсь с Чарушиными, подхватываю ключ от тачки, выхожу на террасу и… стремительно торможу. Юзом, блядь.

Маринка качается в гамаке и с чертовой улыбочкой пялится в телефон.

Ведьма же… Иду к ней.

– Поздравления разбираешь? – задвигаю нейтральный вопрос.

Кобра вскидывает на меня взгляд и тупо ни за что жалит:

– Не твое дело.

Визуально и вербально, вашу мать.

Какого хрена она настолько меня презирает?

– Ау, можно быть менее, блядь, ядовитой? – выдыхаю агрессивно. Отводя ненадолго взгляд, прячу ключ в карман съезжающих с бедер джинсов и… Натянув долбаный гамак, толкаю кобру к противоположному краю. Пока она визжит и машет руками, опасаясь свалиться, заваливаюсь рядом и выхватываю телефон. – Посмотрим, – мычу себе под нос, пролистывая ленту ее сообщений.

– В край офигел?! – бесится Маринка. Приподнимаясь, дергается надо мной в тщетных попытках забрать трубу обратно. – Отдай сейчас же! Отдай, сказала…

– Не трепыхайся, свалишься, – глумлюсь, ощущая, как от достаточно невинного контакта наших тел мое чертовски быстро наливается огненной тяжестью. – Что это? Додик, тощий свин, пишет… – пробежавшись взглядом, понимаю, что строчит балерун о какой-то танцевальной постановке. – На хуй, – комментирую, выставляя на его контакт блок.

– Даня! Я, блин, тебя убью! Клянусь!

– Обязательно. Позже, – отмахиваюсь, не прекращая ржать. – Где твой лист задач, м? Хочу видеть полностью.

– Черта с два ты его когда-то увидишь, – пыхтит Маринка, все сильнее на меня наваливаясь.

– Не когда-то, конечно. Прямо сейчас.

В какой-то момент ее нога попадает между моими. Машинально ее зажимаю. Терплю, когда в попытке выдрать из моих рук свой телефон задевает ногтями мне грудак и лицо. Прочесывает прилично, но закипаю я не поэтому.

Представляю, как мог бы в одно движение опрокинуть Чарушу на спину и втиснуться ей между ног. Представляю мимо воли, конечно же. Да, я просто больной извращенец. Подобные фантазии в моем мозгу генерируются на автопилоте. И я уже лечу дальше: стаскиваю с Маринки одежду, врываюсь в ее тело, ебу…

– Ха-ха, ты никогда не найдешь! – выдает кобра, слегка сбивая мой агрессивный настрой.

Психанув, возвращаю ей телефон. Сую в руку и, придерживая, сжимаю поверх своей.

– Значит, приглуши свой триумфальный смех и покажи сама.

Сталкиваемся взглядами. Сливаемся дыханием.

– Так-то лучше, – протягиваю с ухмылкой. Все силы она отбирает, пока кровь толчками двигает по ноющему от похоти телу. – Притихла кобра, а я еще даже не доставал свою трубу.

– Ты… – выдает Маринка с томным придыханием. – Ты хотел сказать, дудку?

– О, поверь, Чаруша, у меня, блядь, труба, – грех не бахвалиться. – И если я захочу, ты под нее исполнишь свой лучший танец. Огненное шоу!

Маринка краснеет, но взгляда не отводит. Нервно сглатывает, медленно облизывает губы и, шумно выдохнув, наконец, пробивает затянутым шепотом:

– Не обольщайся.

– Так и будет, – уверяю с какой-то нездоровой упертостью.

Знаю же, что никогда до этого не дойдет. У меня список! И, сука, зачем-то выписываю эти обещания.

– Покажу тебе следующую задачу в своем листе, – шелестит после паузы Маринка. – Если ты поможешь ее выполнить.

Я пытаюсь абстрагироваться. Не принимать эту подачу. Не пропускать ее в поле своего извращенного восприятия. Но, мать вашу… Буквально сразу же, как Чаруша это озвучивает, меня накрывает адским искушением.

Эти ее блядские глаза… Эта ее милая улыбочка… Нежный запах ее тела…

Осознаю, что она в очередной раз, забавы ради, меня провоцирует. И, сука, закусываю удила.

– А что по оргазмам? Уже? – хриплю, охреневая от уровня своей взбудораженности.

Могу раздавать электричество. Подключайтесь.

Маринка смущенно опускает взгляд.

– Я к этому готовлюсь, – выдает, кусая губы.

– В смысле? – сиплю еще ниже.

– Боже, Даня… – бурно вздыхает кобра. Наваливаясь на меня, раздувает капюшон. И при этом, словно кошка, мнет когтями грудак. – Ну, так что? Поможешь?

Вдруг под вторым пунктом окажется минет. Имею ли я силу отказаться? Ни за что, блядь!

Сука, список! Сука, Марина Чарушина!

Мама Таня, батя Чаруш, Чара… Мозг сдавливает раньше, чем я добираюсь до середины списка.

– Помогу, – выбиваю решительно.

Ведьма тотчас в сладкой улыбке расплывается.

– Чудесно, – мурлычет она. Сдавливает и мою грудь. Адски сжимает, пока я жду, когда она озвучит свою хотелку. – Моя цель – пойти в бар, – в подтверждение маячит перед моим лицом телефоном. – В настоящий бар! И еще там напиться хочу…