Дом, которого нет

– Хороший, а? – Тома кладет свою голову на голову пса.

– Хороший, – соглашается Аленка.

– И Тома хорошая. – Тома встает, гладит себя по белым коротким волосам.

Бабушка Соня говорит, что Тому обидел Боженька. Аленка становится на цыпочки и дотрагивается до мягких Томиных волос.

– Сколько тебе лет, Тома? – спрашивает Аленка.

Тома поднимает вверх сжатые кулаки, по очереди разгибает пальцы – одну руку, потом вторую, потом опять первую, и опять вторую, еще два раза первую, и столько же раз вторую…

– Во сколько! Видала?

Тома задирает голову. Безымянный пес задирает голову вслед за Томой. Солнце трогает белые брови Томы и черную шерсть пса. За солнцем спрятался Боженька – тот, что обидел Тому, и тот, что достал из воды Аленку.

Судьба

Вовка Солдатенков держит одной рукой желто-зеленую грамоту, а другой – руку высокого дяденьки в пожарной форме.

– Будешь пожарным! – обещает дяденька Вовке.

– Улыбнись, герой, – просит кудрявая тетенька с фотоаппаратом, и Вовка растягивает губы. С левой стороны губа дотягивается до пластыря, который крест-накрест перечеркивает Вовкину щеку.

– Ребята, вы должны гордиться поступком Владимира Солдатенкова! – объявляет в микрофон участковый дядя Витя. Все хлопают в ладоши, и Аленка тоже хлопает – гордится Вовкиным поступком и радуется, что тюрьма по Вовке больше не плачет.

Вовкина мама Валентина всхлипывает без слез. Вовка вынес из горящего дома сестру – трехлетнюю Иринку. Дом горел ярким пламенем и громко трещал. Так рассказывала Варька. Варька, когда случился пожар, шла мимо дома Солдатенковых в библиотеку. До библиотеки не дошла – побежала к агрономше Чистяковой вызывать пожарных. Грамоту Варьке не дали, но вывели перед всеми на линейке и сказали, что она грамотно действовала в чрезвычайной ситуации.

Аленка жалеет, что не пошла тогда с Варькой в библиотеку. Про пожар Аленка узнала от бабушки Сони и сразу помчалась на Барсуковую, к Вовкиному дому. Вовку к тому времени уже увезли в районную больницу с ожогами какой-то степени. Маленькую Иринку держала на руках агрономша Чистякова – ожогов у Иринки не оказалось. «Где ж твою мамку носит?» – спрашивала агрономша Чистякова.

Валентину «носило» в гостях. Вовкина мама все время в гостях. А когда остается дома, гости приходят к ней. Бабушка Соня рассказывала, что Валентина в молодости была очень красивой. «Королевишной была», – рассказывала бабушка Соня. Женихи к Валентине в очередь выстраивались, а она все перебирала. «Доперебиралась», – ворчит Петровна. Замуж Валентина так и не вышла. Кто его отец, Вовка не знает. Зато Иринкиного отца знают все – его зовут Григорием, он живет в соседней Ухвале и работает на Зареченском заводе муздеталей. Отчество у Иринки Григорьевна, только сам Григорий отцом себя не признает. «Такая вот она, судьба бабья», – говорит Вовкина мама, когда выпьет. Выпивает Валентина с самого утра. «Еще ж не завтракала», – злится на маму Вовка. «Не злится, а жалеет», – говорит бабушка Соня. «Ты бы хоть детей пожалела», – ругается на Валентину директриса школы Татьяна Юрьевна, когда ходит проверять жилищные условия.

Жилищных условий у Солдатенковых больше нет. Вместо широкого, на четыре окна, дома – черный скелет из обугленных бревен и желтая резиновая уточка у калитки. Их калитка теперь всегда открыта – словно кто-то наведался в гости и забыл за собой закрыть. «Беда пришла к Солдатенковым», – говорит Петровна. «Слава богу, все живы. А дом отстроят», – спорит с Петровной бабушка Соня. Вовку и Валентину временно поселили в бывшем детдоме. А маленькую Иринку отправили в настоящий детдом в райцентр. «Пока временно, – сказала Татьяна Юрьевна. – Если, Валентина, за ум не возьмешься, то и Вовку заберем».

– Заберут они, как же! – Вовка шагает широко, на один его шаг приходится три Аленкиных. Они идут со школы вместе – бывший детдом на той же улице, что и Аленкин дом.

– А Иринку скоро отдадут? – спрашивает Аленка.

– Сам заберу. – Вовка сжимает кулаки и шагает еще шире.

– Как сам? – не верит Аленка.

– Сбегу и заберу! – Вовка идет так быстро, как будто решил сбежать прямо сейчас.

– А пожарным, что ли, не будешь? – Аленка не знает, как уговорить Вовку остаться в Заречье.

– Видно, не судьба, – пожимает плечами Вовка и останавливается у детдомовского сада. – Хочешь, че покажу?

– Ага, – быстро соглашается Аленка и ныряет за Вовкой в сад.

Яблони только-только сбросили яблоки. Яблок в этом году много. Аленка в своем саду, кажется, все-все соберет, а под дерево заглянет – все равно лежат. Детдомовские яблоки никто не собирает.

– Эти – самые вкусные. – Вовка протягивает Аленке большой желтый штрифель со светящимся от сока боком.

Солдатенковых поселили там, где раньше квартировались учителя. «Вон наши окна», – показывает Вовка и ведет Аленку дальше, в ту часть детдома, куда Аленка никогда не ходит. У крыльца со сгнившими ступенями Аленка останавливается. С обеих сторон на них смотрят черные окна с остатками стекол.

– Не боись, – говорит Вовка, запрыгивает на крыльцо и протягивает руку Аленке. Аленка берется одной рукой за Вовкину руку, другой – за сломанную перилу. Перила трещит, и Аленка хватается за Вовкино плечо.

– Ну даешь! – Вовка придерживает Аленку второй рукой, и на какую-то секунду Аленка чувствует на своей щеке шершавый пластырь.

– Пусти. – Аленка быстро идет по сумрачному коридору, под ногами хрустит стекло.

– Не туда, – кричит Вовка, обгоняет Аленку и сворачивает влево, в большую комнату без двери.

– Здесь школа была, – объясняет Вовка, но Аленка и так поняла – на полу валяются учебники, а в углу лежит половинка глобуса. Половинка аккуратная, с гладким краем, будто кто-то поделил Землю пополам.

– Я вон что нашел. – Вовка протягивает Аленке темно-синий альбом.

– Альбом для черчения, – читает Аленка, – и что?

– Что-что – открой!

Аленка открывает альбом. На первой странице большими буквами под трафарет выведено – туристический поход воспитанников Зареченского детского дома по маршруту «Заречье—Минск». На других страницах крупным разборчивым почерком расписан каждый день похода. В первый день воспитанники детского дома останавливались около деревни Смольяны. Дежурные готовили вермишель с мясом, а остальные собирали дрова или лежали на траве. А Герасименок В. и Власнев И. в траве кувыркались. В другие дни воспитанники возлагали цветы к обелискам со звездами. Рисунки обелисков тоже есть в альбоме. Еще есть рисунки шалаша с описанием, как его сделать.

– Ты собираешься в поход? – спрашивает Аленка.

Вовка кивает.

– В Минск?

– Дальше, – улыбается Вовка.

– Но они же ходили в Минск.

– Раз можно дойти до Минска, то можно и дальше, – объясняет Вовка. – Мы пойдем к Тихому океану.

– Кто это – мы?

– Мы с Иринкой. Следующим летом и отправимся.

Вовка подходит к большому окну без стекла. За окном – заросший пустырь, который когда-то был детдомовским огородом.

– Хочешь с нами? – вдруг спрашивает Вовка и перевешивается через пыльный подоконник.

– А Тихий океан – это где? – Аленка смотрит на глобус.

– На другой половинке, – отвечает Вовка.

– Далеко, меня бабушка не отпустит. – Аленка кладет альбом на подоконник и выходит из комнаты.