Воронка для снарядов

Воронка для снарядов
Елена Трошкина

В размеренную и скучную семейную жизнь Павла и Анны ворвались жуткие события, заставившие молодую пару не только проявить неожиданные для себя качества, но и проверить на прочность отношения.

Воронка для снарядов

1 снаряд

– Я сейчас побросаю все твои книжки на середину комнаты и разожгу костер! Ведьма! – Кричит далеко не трезвый муж Анны. Затем поворачивается и уходит, на ходу ворчливо перечисляя некоторые названия книг и авторов, подставляя к ним в пару матерные рифмы. Это звучит смешно.

Ну вот, значит, успех почти достигнут! Анна довольна! Она не скрывает своей заразительной улыбки. Анна – симпатичная женщина – стройная, с большими зелёными глазами, крупными губами и рыжеватыми волосами, которые она, желая придать себе более таинственный и мрачный вид, недавно покрасила в глубокий чёрный цвет, чем немало огорчила своего мужа. Сколько усилий сделано, сколько книг перечитано о самых известных магах, шаманских обрядах, наставлениях современных колдунов! Она пыталась составлять заклинания, варила свечи, в общем, старалась изо всех сил постичь азы колдовского искусства. Поэтому слово «ведьма» – не совсем то слово, какое хотелось бы услышать обычной женщине, особенно от мужа – прозвучало для Анны как самый настоящий комплимент. Её жизнь с самого детства спокойно текла как река по руслу, не выходя из берегов, и она долгое время была этим чрезвычайно довольна. Муж её, Павел, хоть и не прочь был выпить и поругаться, но любил её, и жили они дружно. Но затем он всё больше и больше стал увлекаться пьянством, причем характер его портился день ото дня. Началась ругань, скандалы на пустом месте, Анна всегда старалась сгладить острые углы, часто уступала, но это помогало всё меньше и меньше, и она начала страдать от такой жизни. В конце концов, она решила, что время поиска более независимой своей сути настало. А сегодня настал, вероятно, и день, когда даже вечно полупьяный Павел заметил изменения в характере своей жены, заметил, что она уже не так стремится к примирению, как раньше, а спокойно смотрит на его буйные выходки, не вступая ни в какие пререкания, или вовсе, похоже, думает о своём. Это его и раздражало, но и сбивало пыл. Значит, нужно двигаться дальше!

Павел, мужчина средних лет, коренастый, темноволосый и голубоглазый, с правильными чертами лица, казался бы красавцем, если бы не потемневшая от курения и постоянных выпивок кожа и рост ниже среднего. Уютно расположившись на кухне с очередной бутылочкой, он тихо разговаривал с котом Клаусом, видимо, клянчившим у него что-то из закуски. Павел обожал Клауса. Этот белый беспородный, но очень умный кот был не просто его любимцем, он был его другом, даже, можно сказать, единственным собутыльником. Под это еле слышное бормотанье, в мечтах о грядущих успехах и сверхчеловеческих способностях, Анна начала засыпать с новой книжкой в руках и сквозь сон, вспомнив рифму мужа к фамилии автора, усмехнулась.

Вопреки мирной обстановке, сон ей снился тревожный и даже страшный. Во сне она оказалась на балу, всё было прекрасно – огромная богато украшенная зала, и музыка, и наряды, и угощение. Вокруг незнакомые красивые и приветливые люди. Она оставила на кресле свою сумочку и пошла танцевать. На очередном круге какого-то замысловатого общего танца, напоминающего хоровод, Анна бросила случайный взгляд на кресло, где оставила свою сумочку, и увидела, как какой-то молодой человек взял эту сумочку и уже хочет скрыться с ней. Тогда она крикнула ему, чтобы он не делал этого. Люди вокруг продолжали танцевать, не замечая, или делая вид, что ничего не замечают, и даже, как будто, пытаясь отвлечь Анну от происходящего. И Анна почувствовала, как в ней закипает гнев, и этот гнев заполняет её всю и выходит за её пределы, и она уже не может совладать с этим гневом, хоть и рада была бы это прекратить. И тут произошло нечто худшее – она открыла рот, который она ощутила как огромную зубастую пасть, и громогласным, утробным, рычащим голосом, от которого заболела грудь и которого она сама испугалась, произнесла: – Положи на место мою сумку! Весь «хоровод» тут же замер. Все смотрели на Анну, запрокинув головы, замерев от ужаса и почему-то с сожалением. А она почувствовала у себя за спиной огромные крылья, взмахнула ими и, тяжело поднявшись под потолок торжественной залы к самым хрустальным люстрам, стала нагонять молодого человека, сбивая на лету висевшие хрустальные колокольчики, которые падали вниз и разбивались вдребезги. Анна уже почти настигла его и начала спускаться, как вдруг молодой человек неожиданно повернулся к ней лицом, и она узнала автора книги, которую начала читать – его фотография была на обложке. Он резко открыл сумочку, которая ей навстречу разверзлась бездонной пещерой, и она, не успев опомниться, оказалась внутри, в полной темноте, потому что он захлопнул сумочку так же резко, как и открыл.

Находясь в темноте, Анна потихоньку начинала осознавать, что сон уже должен был бы прерваться. Но он не прерывался, хотя страху она натерпелась достаточно. Не зря она читала книги, научившие её спокойствию в стрессовых ситуациях, но такую ситуацию представить она не могла даже в страшном сне – да, каламбур, так каламбур…

Анна не понимала, что происходит, она даже не могла поставить себе задачу – выбираться ли ей из сна, или из этого странного пугающего места. К слову сказать, внутри сумочка была похожа скорее на выстланную бархатом пещеру или футляр огромных размеров, чем на её настоящую сумочку. Она была уверена, что это какая-то иллюзия. В голове мелькали ничем не помогающие обрывки мыслей – где вход там и выход, или наоборот, – неважно как вы сюда попали, важно решить, как выбираться, и совсем уж не подходящее – если вас съели, у вас все равно есть два выхода. Да… Не до смеха. Всё не то, всё не то… Тогда она попыталась вспомнить текст книги, которую читала перед сном, возможно, там есть какая-то ниточка, но, сколько ни старалась, ни одного слова не приходило в голову. Даже о чём эта книга, даже название полностью вылетело из её головы. Только фамилия автора, да издевательская рифма Павла всё вертелась в её голове как считалочка. Тогда она начала вспоминать начало сна, вернее, то, что она считала сном. Люди на балу – они были так доброжелательны, они будто даже пытались удержать её, оградить от того, что произошло. Или может ей так казалось. В таком положении выдуманное вполне может показаться реальным. Анна пыталась вспомнить хоть что-то, может какие-то знаки этих людей, может звуки, или картины… Да, картины! Она вспомнила одну за другой картины, украшавшие стены, мимо которых плавно скользили они в хороводе, и всё, что с ней произошло явилось перед ней как на ладони, но это теперь мало чем может помочь, лучше было и не знать… И Анна почувствовала, как мучительная тяжесть непоправимой беды навалилась на неё.– Глупая ты, Анна, глупенькая беспомощная девочка, кем ты себя возомнила? Доигралась со свои колдовством – подумала она и с горечью продолжила – а Павел, наверное, всё сидит и пьёт, и дела ему нет, в какую беду я попала.

В это время Павел, выпив достаточно на сегодня, заглянул в комнату, и, увидев спящую Анну, не стал её будить, а пошёл смотреть телевизор, пробурчав, что его жена только и делает, что валяется на кровати, да читает всякую муть.

Наутро он проснулся, сходил в душ, и, спотыкаясь о трущегося об ноги и громко требующего еды Клауса, направился в кухню налить себе кофе. Странно – подумал он, – обычно Анна встает раньше меня и кормит кота. Павел заглянул в комнату. Анна лежала, вытянувшись на спине, её черты заострились, под глазами легли тёмные круги. Сложенные руки прижимали к груди книгу. Почему-то в голову ему пришло неприятное сравнение с покойницей в гробу, держащей в руках свечу. Он отогнал от себя эту мысль. Подошёл к кровати и дотронулся до руки Анны. Рука была холодна как лёд. Он вытащил книгу и глянул на неё. С обложки на него смотрело лицо молодого мужчины, выражение лица показалось Павлу насмешливым, и он в очередной раз, хоть и без особого азарта, срифмовал матом его фамилию. Он потряс Анну за плечо, и тряс всё сильнее и сильнее, и липкое мерзкое чувство страха поднималось к горлу. Он хотел громко позвать, но получился только сиплый сдавленный шёпот: – Анна! Проснись, Анна! Одна рука её безжизненно свесилась с кровати, придавая всему происходящему какой-то безумный, трагический и нереальный смысл. Да что же это такое! Что же делать? Скорую! Надо вызвать скорую! И он побежал к телефону, на ходу пытаясь сформулировать просьбу о помощи.

Скорая приехала быстро. Врач осмотрел Анну, пожал плечами – она была жива, но привести её в чувство он не мог. Решено было забрать её в больницу, чтобы провести обследование. Врач не хотел ничего говорить Павлу, но за последнее время в его смену это был третий случай такой странной болезни. Молодой парень – он умер, не доехав до больницы, и бабуля – та протянула пару дней, но тоже умерла.

Павел поехал с Анной до больницы. Он был сам не свой. Анна казалась такой беспомощной, что когда он смотрел на неё, слёзы сами лились из глаз. Он даже сначала подумал, что, если с ней всё будет в порядке, то он совсем бросит пить, но потом здравый смысл возобладал, и он решил, что зароки давать рановато. Анна осталась в больнице, а Павел, потерянный и мрачный, вернулся домой к сиротливо сидящему на кухне, притихшему Клаусу и остывшей чашке кофе. Выпить почему-то не хотелось, вопреки ситуации. Он снова вышел и побрёл в сквер. Сел на лавочку, закурил и стал прокручивать в голове причины – что же могло случиться с Анной, но ни одна причина не казалась подходящей. Тогда он встал и решил всё же выпить пива, так как голова его уже шла кругом от тяжёлых мыслей. Зайдя в пивную, он взял кружку пива, и пошёл за единственный свободный стол, за которым уже сидели два затрапезно одетых мужичка неопределенного возраста. Так он невольно стал свидетелем их разговора. Один – усатый, седой, говорил другому, помоложе, что жена его не так давно умерла. Сначала она как будто впала в кому, сказал он, а потом просто тихо ушла из жизни. Причина смерти осталась неизвестна. – Но я-то знаю, что это всё увлечения эти её, книги, магия всякая да колдовство, – говорил он с досадой, обращаясь как к своему товарищу, так и к Павлу заплетающимся языком – видимо ещё не протрезвел после вчерашнего. – И что самое странное, продолжал он, – незадолго до этого соседка – её подруга, с которой они вместе увлекались муротой этой – тоже умерла при таких же обстоятельствах.

Слова мужичка скользили где-то в стороне, фоном, как какой-то не особо интересный фильм, урывками, не задевая сознания Павла. Но вдруг что-то в словах усатого мужичка привлекло его внимание, и он как будто очнулся. – Что? Что ты сказал, батя? Мужичок с удивлением посмотрел на Павла. – Ты что? Оглох что ли? Книга, говорю, лежала у ней на груди – что у одной, что у другой. И он назвал фамилию автора, ту самую. – Кому ни начну рассказывать, все как не слышат, только смеются – мол, бухай поменьше, батя, «белочка» у тебя.

Вот теперь Павлу по-настоящему стало страшно.

Он не зря назвал Анну ведьмой. В ней появилось что-то такое, чего он не мог понять. Когда они познакомились, она была веселой девушкой с лёгким характером. Они поженились. Она любила его, и он в ней души не чаял. Жизнь шла уютно и размеренно. Кто же знал, что она вдруг возьмётся его перевоспитывать. Да, он много пил. Бывало, что и ругались. Но он и пальцем её никогда не тронул. И она понимала его, и, как ему казалось, принимала таким,как есть, и всегда старалась потушить ссору. Потом начала ворчать, упрекать – мол, пьёшь много, куревом весь провонял. А теперь ей вообще как будто стало всё равно. Павлу это было непривычно и даже коробило, пусть бы лучше ворчала. Он не знал, как это можно изменить, как вернуть прежнюю Анну. Он чувствовал, что виной всему это её увлечение всякими магическими книгами, и это стало дополнительной причиной для ссор. Сам он никогда не понимал этого, всегда твёрдо стоял на земле, а не витал в облаках, обходился без всяких религиозных и каких-либо других выдумок. Но сейчас, слушая рассказ пьяного мужичка в забегаловке, он остро ощутил, что есть связь между автором той злополучной книги и странной болезнью Анны. Он не знал, как это может быть, но мысли его стали обретать несвойственную ему мистическую окраску. Несмотря на то, что их близость с Анной не казалась такой уж незыблемой теперь, и крыша у неё точно поехала с этой магией, но всё же он любил свою жену и не мог допустить её гибель, нет, не мог! Поэтому готов был сделать всё, чтобы помочь ей, им обоим, из этого выкарабкаться.

Моя жена не умрёт! – воскликнул он неожиданно и неуместно громко. Мужички посмотрели на него ошалело, и, допив своё пиво, ушли, ничего не сказав. Тот, что рассказывал о своей жене, несколько раз оглянулся, но товарищ потянул его за собой, и они скрылись за дверью.

Павел, отставив свою недопитую кружку, вышел из пивной. Голова его гудела – от страха, от тяжелых мыслей, от пива «на старые дрожжи». Он вдохнул свежий утренний воздух, и вдруг чья-то рука тяжело легла ему на плечо. Павел вздрогнул и вскрикнул от неожиданности. Обернувшись он увидел того усатого мужичка из пивной. – Что, испугался? – Усмехнулся он. – То ли ещё будет… Вот послушай-ка, что я тебе скажу, может и воспользуешься. У меня не «белочка», я правда всё знаю! И, не получив согласие Павла на свой рассказ, он продолжил. – Бабка моя, жена, стало быть, магией начала увлекаться. Соседка её, будь она неладна, сагитировала. Будем, говорит, Галка, деньги с тобой на этом зарабатывать. Вон щас сколько гадалки получают, вот и мы давай. Стали покупать всякие книги, чтоб побольше узнать всей этой дури. И эту книгу купили, новую, ее еще по телеку рекламировали, мол – сверхспособности за несколько часов. Так вот. Сперва соседка померла. Ну, мало ли что – не молодая. Померла и померла. Недолюбливал я её, Нинку-то, прости Господи. А тут моя как-то вечером – книжку пойду почитаю – да и прилегла на диванчик-то. А я телек смотрел. Гляжу – что-то Галина задремала, лежит с книжкой на груди, будить не стал её, пусть уж до утра спит. А утром и разбудить уже не смог. Пару дней в этом состоянии в больнице пролежала, да и померла. Сказали – неизвестная причина. Старость, мол, чего ты хочешь, батя. Но я-то знаю, моя Галина здоровей их всех была, она картошку окучивала – никто за ней угнаться не мог, – проговорил с жаром мужичок, убедительно стукнув себя в грудь кулаком, и слеза скатилась на его седой ус. Выручить её я хотел, да не успел, а ты свою, может, успеешь. Так вот, слушай. Мы же с Галей моей так друг друга любили, что иногда даже сны общие видели. В прямом смысле душа в душу жили. Не умеют сейчас так-то любить. С полуслова друг друга понимали. А тут – лежит она в больнице, я дома тоскую, да прошу: – Ты подскажи мне, Галя, что с тобой случилось, расскажи, как тебе помочь. А Галя ко мне во сне-то и явись. Плачет стоит, говорит – в беду я попала, Воробышек! Это меня она Воробышком называла ласково – и мужичок замолчал, глотая слёзы, затем продолжил. – Не знаю, сможешь ли выручить меня – говорит, ну да ладно, если что – себя не кори, пожили мы с тобой хорошо, славно. Мужичок снова помолчал, шмыгнул носом и вытер лицо рукой. Затем продолжил. – Вот Галя и сказала мне, что писатель этот – какой-то волшебник, маг или как назвать сволочь эту. Охотится он за душами людей через книгу и фотку свою. На одной странице книги – заклинание. Прочитает его человек и засыпает, да обязательно книгу к груди прижимает, и через фотку ту вытягивает писатель душу к себе. Не знаю уж, какими приманками он её в ловушку затягивает, а только у него уже и футляр для неё заготовлен. Души эти продаёт он – меняет на молодость свою да долгую жизнь. Валюта такая у него, урода – процедил с ненавистью мужичок, и глаза его недобро сверкнули. А как продаст душу, так тело и умрёт – продолжил он. Вот, хочешь верь, парень, хочешь мимо иди. Сказала она и где живет он, а к утру уже померла. Могу тебе сказать, только торопиться тебе надо. И он назвал адрес. – Сам я туда собирался идти футляры те искать, да только как померла Галина, больше ничего не надо мне стало в этой жизни.

Павел около часа ехал куда-то за город на полупустой электричке. Нашёл частный дом. Дом не отличался от любого другого на этой улице. Надо было спешить, и он решил не церемониться с проникновением внутрь. Обошел вокруг, присмотрел на заднем дворе окно, прикрытое буйно разросшимся кустом сирени, и просто выбил его валявшимся рядом камнем. Просунул руку, открыл задвижку, и залез внутрь. Да, этот маг ничего не боялся или и подумать не мог, что кто-то раскроет секрет и помешает его охоте – обычный загородный дом без охраны и сигнализации, – подумал Павел. Он начал осматривать комнаты в поисках мест, где могли бы находиться футляры. Он обошёл всё, заглянул в каждый ящик, но нигде не нашёл ничего похожего, да и искать особенно было негде. В одной из комнат он увидел настоящий «иконостас» – на каминной полке стояло несколько книг писателя, расставленных фотографиями вперед. Павел собрался уже было уходить ни с чем, но напоследок подошел, и со злостью смахнул все книжонки с этой ненавистной мордой разом на пол. За ними-то он и увидел то, что искал. По-видимому, за каждой книгой стоял чёрный футляр, потому что они были выстроены в ряд так же, как и книги. Некоторые были открыты, какие-то закрыты, всего штук десять. Павел начал лихорадочно хватать закрытые футляры и раскрывать их. У него вырвался истерический смешок – он представил, как это выглядит со стороны – он стоял, и с серьёзным видом открывал какие-то чёрные футляры, пустые внутри, стоя в чужой комнате дома, куда он проник, разбив окно. И всё это на основании россказней пьяного мужика!

Тут он услышал шаги на крыльце, и в замке повернулся ключ. Схватив с пола одну из книг, Павел бросился к входной двери. Не успел Писатель войти в дом, как Павел ударом кулака сбил его с ног, налёг на него всей силой и прижал книгу к его груди портретом вниз. Он не знал – подействует ли это, но надеялся, да и выбора у него не было. Услышав за спиной лёгкий хлопок, он понял, что подействовало. Один из футляров на каминной полке захлопнулся.

Павел встал на ноги, подошёл к полке, взял этот закрытый футляр, и, направляясь к двери, протянул его, как указку в сторону лежавшего на полу тела мага-писателя, охотника за душами, с наслаждением, чётко и громко произнес его фамилию и придуманную к ней матерную рифму. И вышел, хлопнув дверью.

Был уже вечер, когда он добрался до дома. Неторопливо покормил кота, налил себе кофе, взял телефон и застыл в нерешительности. Он боялся! Как же он боялся, что вся эта странная эпопея с мужичком, книгами и футлярами не сработает, что это всё бред, и он, возможно, навсегда потерял Анну. Отхлебнув большой глоток кофе, Павел всё же решился – набрал номер больницы и с нетерпением и страхом слушал гудки. Наконец трубку взяли, и Павел с радостью узнал, что жена его, его милая Анна жива, совершенно здорова, и завтра он может забирать её домой.

2 снаряд

Писатель-Охотник, очутившись в своей же собственной ловушке, взвыл от досады. Как он мог так глупо попасться… Но он даже предположить не мог, что кто-то знает о его делах, а соваться в обычный, ничем не примечательный и небогатый дом, воры обычно не любят. Теперь оставалось только ждать, как джинну в кувшине. Какая нелепость… Хорошо, что тело его не претерпевало изменений благодаря заблаговременно купленной молодости и здоровью. Запас времени был.

И вот, не прошло и полгода, как душа его воссоединилось с телом, и Охотник открыл глаза. Вокруг, да и на нём самом были пыль и паутина, но он чувствовал себя фениксом, восставшим из пепла.

Приведя себя в порядок, он уселся возле камина, перед которым по-прежнему были разбросаны его книги и пустые футляры, всё это было в грязи и пыли, частично раздавлено и разорвано, и стал думать, что ему делать дальше. Фокус с книгами больше не пройдёт, надо было придумывать новую приманку и ловушку, обязательно надо. Без охоты он не мог себе представить свою жизнь. Это было не просто желание вечной жизни и здоровья, это была его суть – азарт, приключения, риск. Может, стать художником, и забирать души непосредственно при написании картин… А может учителем, врачом или фотографом, тогда можно целую партию душ забирать разом. Нет, это всё не то – слишком громкие скандалы грозят, надо что-то неприметное, постоянное, да и весь алгоритм он менять не хотел, надо что-то похожее. Футляры, конечно, останутся. А вместо книг будут… Вот это идея!

Прошло больше года с тех пор, как Павел вызволил душу Анны из черного футляра Охотника за душами. Всё у них пошло по-старому. Анна бросила своё увлечение магией, а он стал поменьше налегать на спиртное и старался не ругаться по всякому поводу. О том писателе не было больше ни слуху, ни духу. Только одна мысль занозой сидела в голове Павла и не давала ему покоя. Как-то, примерно полгода назад, он сидел, по обыкновению, с любимцем Клаусом на кухне за очередной бутылочкой, находясь уже в изрядном подпитии, как вдруг что-то дёрнуло его найти в шкафу за старыми пакетами со всякой ерундой, которые Анна точно никогда не соберётся выкинуть, запрятанный чёрный футляр с душой Охотника. Вот – сказал он коту, – смотри, вот он эта сволочь, этот гад! Сказал он и махнул рукой с футляром у кота перед носом. Ему казалось, что держал он его крепко, но это только казалось. Футляр выскользнул из его нетвёрдой руки, упал на пол и раскрылся. Конечно же, ничего не произошло. Дым не повалил как в сказке – совершенно ничего, но он испугался и даже протрезвел. Наспех закрыв футляр, Павел запихал его на место, и решил ничего не рассказывать об этом Анне – побоялся её упрёков и страхов. И хотя, как говорил Павел, снаряд дважды в одну воронку не падает, с тех пор он с интересом просматривал городские новости на предмет несчастных случаев, странных происшествий и тому подобного. Но время шло, и он стал успокаиваться.

Весной произошло трагическое происшествие. Бедняга Клаус выбежал внезапно из дома, кинулся через дорогу, и попал под грузовик. Павел сразу же побежал за ним, но когда нашёл его, шансов уже не было. Ветеринары настаивали на усыплении, чтобы не мучить животное. Для Павла это было ударом. Он любил этого кота, Клаус был его близким другом. Он делился с ним своими мыслями, и тот, животина, точно понимал его и, казалось, сочувствовал лучше многих людей. Анна тоже любила кота и плакала о его судьбе, но Павел переживал утрату очень тяжело. Она решила попытать счастья, и в новой, недавно открывшейся ветеринарной клинике «Фауна лечит», купить «лечебного кота». Клиника-аптека была в центре города с красивой яркой вывеской, и призывами купить кота именно у них. И по телевизору шла реклама. Ласковые, лечебные коты и кошечки – говорилось в рекламе – избавят вас от аритмии, гипертонии, артрита и усталости. Поднимут настроение вам и вашим детям. Может, это поможет Павлу сгладить боль от потери Клауса – подумала Анна, и отправилась в клинику «Фауна лечит».

Анна вошла в просторный холл клиники, и стала разглядывать галерею ярких фото животных, предлагаемых к покупке. Цены, конечно, огромные для беспородной живности. Но тут ей бросился в глаза снимок котёнка с голубыми глазами, светлой шёрсткой и коричневыми пятнами на мордочке, хвостик торчал маленькой коричневой морковкой. Такой милаха – подумала она, сразу решив взять именно его. Походив ещё по ряду, она полюбовалась разнообразными котятами и подошла к стойке администратора. – Я котёнка хочу купить, вон того, голубоглазого, – сказала Анна, указывая на фото выбранного котёнка. – Хорошо, сейчас вам его принесут,– сказала приветливая девушка администратор. – Отличный выбор! Это помесь с породой Невская Маскарадная, они очень красивые, а главное спокойные животные, одни из лучших лекарей среди кошек.

Когда Анна увидела эту маленькую голубоглазую зверушку,с любопытством выглядывающую из коробки, она не смогла сдержать умильной улыбки. Взяв котёнка в руки, она нежно гладила его тёплую шёлковую шёрстку, трогала маленький тёмный хвостик, ушки. Это было чудо! Павел не сможет остаться равнодушным к такому красавцу.

Анна летела домой как на крыльях. Забежав на кухню, она увидела, что на столе стоит начатая бутылка водки и новая, видимо, сувенирная рюмка, а сам Павел заснул за столом. Одна рука его была на столе, он упёрся в неё лбом, а вторая безвольно свисала. – Павел! Посмотри, кого я тебе раздобыла! – Воскликнула Анна радостно, хотя недовольство зашевелилось в ней – она так и не могла принять постоянные пьянки мужа, и всё надеялась, что когда-нибудь они всё же прекратятся. – Павел! – Она подошла ближе, и потрясла его за плечо. Уже тогда, не слыша его обычного недовольного мычания, Анна заподозрила неладное. А когда разбудить его не помогли ни крики, ни тряска, ни брызги воды, сердце Анны упало. Неужели "снаряд" всё же попал в одну воронку дважды? За что им такое невезение? И что ей делать теперь. Она не так решительна и сильна как её муж, хотя и она готова всеми силами помочь ему. – Так… Надо взять себя в руки. Анна поставила коробку с котёнком на пол, с трудом перетащила Павла на кухонный диванчик, уложила, и стала думать, что делать. Из новых предметов в доме только рюмка. Это была простая сувенирная рюмка с каким-то рисунком, похожим на герб неизвестной страны, одна из таких, какую для увеличения продаж спиртного прилагают иногда к бутылке. Но теперь не должно быть ничего простого, все детали важны. Так… Значит рюмка. Она взяла со стола рюмку, покрутила в руке, и засунула в дальний угол шкафа, между старых пакетов со всяким хламом. Теперь чек, надо найти чек и посмотреть, в каком магазине куплена водка. Ничего необычного – наш магазин во дворе, Павел всегда там покупает спиртное. Анна спустилась во двор дома в магазин. Там она спросила продавщицу, давно ли Павел заходил за водкой. – Нет, совсем недавно. Взял нового завоза, с рюмочкой, по той же цене, что и обычная бутылка, видимо, акция у них,– сказала продавщица. – Привезли, правда, не на обычной машине, а на другой – фургон поменьше. Но моё дело получить. Документы в порядке, моё дело, вообще – сторона, – сказала продавщица и нахмурилась на всякий случай – вдруг Анна пришла какие-то претензии предъявлять. – А документы? – спросила Анна, – их можно посмотреть? Мне нужен номер фургона, на котором привезли эти бутылки с рюмками. Продавщица недовольно хмыкнула – документы! А ты кто такая, проверяющая что ли? – Спросила она, но видя расстроенное, серьёзное лицо Анны, которую хорошо знала, достала из-под прилавка документы и, порывшись в них, сообщила – Вот! И номер фургона есть. Да что случилось-то? Твой траванулся, что ли? Так это не нашей. У нас вон, смотри, все бумаги в порядке! – Прокричала она вдогонку.

Анна уже ничего не слышала, она думала, как ей разыскать фургон и выйти на Охотника. Она не сомневалась, что это его рук дело. И хотя даже не представляла, что будет делать, когда найдёт Охотника, она торопилась выйти на его след. У неё мелькнула мысль, что этот странный фургон вряд ли привёз свою продукцию тольков один магазин. Прикинув ближайшие по порядку, она добралась до одного из них и, спросив, не привозили ли ещё водку, стала ждать под презрительным и удивленным взглядом продавщицы. – Вон её сколько, бери, – сказала она. Но Анна не обратила на неё внимания и стала ждать. Вскоре у дверей магазина появился тот самый фургон и Анна, дрожа от страха, приблизилась к нему. Она присмотрелась к водителю – парню, который и выгружал товар – нет, это не был Охотник, его лицо она никогда не забудет. Что же дальше… Пока водитель таскал ящики, Анна заглянула внутрь кузова и увидела, что парень забрал последний полный ящик – значит, развоз закончен. В машине остались только пустые ящики, наверное, на обмен. Не успев толком осознать, что делает, она запрыгнула в фургон, и спряталась за пустыми ящиками, благо уже начало темнеть, да и водитель, по-видимому, торопился поскорее закончить дела.

Машина тронулась и медленно поехала. Затем Анна почувствовала, что дорога стала лучше, и скорость увеличилась, вероятно, они выехали за город. Вскоре машина стала замедлять ход, дорога стала хуже – машину трясло и кидало из стороны в сторону. Ящики ползали и прыгали по дну фургона, несколько из них Анне приходилось удерживать, чтобы прятаться за ними. Внезапно машина остановилась. И почти сразу же снаружи послышались голоса.– Гриня, всё развёз? -Услышала она басовитый голос. – Да, шеф, – ответил водитель. – Завтра с утра приедешь, машина уже будет нагружена, повезёшь по другому маршруту. – Понял, шеф, – прозвучал голос водителя, удаляясь. Она услышала шаги возле дверей, затем одна створка открылась, и кто-то заглянул внутрь. – Ну, Гриня… Пустые ящики не сбросил, пол не убрал, лентяй. Ладно, завтра объясню, как надо работать. И человек удалился, ворча что-то себе под нос. Анна решила, что пора выбираться. Она по возможности тише отставила от себя ящики, за которыми пряталась, и, потихоньку ступая по фанерному замусоренному полу фургона, выбралась наружу. – Теперь я почти у цели, – подумала Анна. Оглядев дом, возле которого остановился фургон, Анна начала прокрадываться вдоль него, чтобы заглянуть в окна, а может и проникнуть внутрь. Насколько она сумела разглядеть, это был одноэтажный добротный дом, с виду ничем не примечательный. Она продолжила тихонько двигаться вдоль стены. В одной из комнат горел свет, и было приоткрыто окно. Там за столом сидели двое. Один был высокого роста, крепкий, мускулистый мужчина с бородой и в тельняшке, которого Анна про себя назвала Боцманом. Она по голосу поняла, что это он заглядывал в фургон и ругал водителя. Другой – тоже высокий и, по-видимому, сильный красавец, с тонкими чертами лица – в нём Анна узнала Охотника. Только он казался моложе, чем тогда, год назад. Значит, торговля душами идёт бойко, – подумала она зло. На столе перед ними стояла такая же бутылка водки с фирменными стопками и какая-то еда в тарелках. Мужчины негромко разговаривали, но в тишине наступавшей ночи их речь была хорошо слышна. Один, тот, что помоложе, предлагал другому выпить, отметить их новое дело. Боцман нацепил на вилку солёный огурец, взял стопку водки и разом и с удовольствием опрокинул её себе в рот. Не успел он закусить огурцом, как голова его склонилась к столу, вилка выпала из рук, и он, казалось, уснул от чрезмерно выпитого спиртного. Но Анна уже знала, что значил этот сон. Её спина напряглась от страха и нетерпения – она ждала, что будет дальше. Охотник спокойно встал и пошёл прямо к окну, за которым стояла Анна. Она упала на колени, склонила голову как можно ниже и замерла. Так просидела она несколько минут, боясь пошевелиться. Когда она нашла в себе силы поднять голову, свет в комнате был погашен, вокруг было тихо. Вдруг она услышала невдалеке за спиной какое-то шуршание. Оглянувшись, она увидела Охотника, который тащил тело своего недавнего собеседника к фургону. Медлить было нельзя. Анна встала и быстрыми шагами, почти бегом начала двигаться к двери. Выдохнув, она открыла дверь, и вошла внутрь. Затем она пробралась в ту комнату, где ещё был накрыт стол, и стала оглядывать помещение, пытаясь в темноте предположить, где могли находиться футляры. Подойдя к окну, она увидела сбоку небольшую полку, на которой лежало что-то наподобие мешка. Анна потянула за этот мешок, и что-то с грохотом и звоном посыпалось на пол. Даже по звуку в темноте она догадалась, что это те самые рюмки с неизвестным гербом, вероятно, заготовленные для следующей партии водки. Футляров ни в мешке, ни на полке не было. Анна шарила руками по полу, пытаясь собрать все рюмки – целые и битые – обратно в мешок, она хотела затолкать его снова на полку, чтобы не вызвать подозрения и продолжать дальнейшие поиски футляров, но в темноте сделать это было невозможно. Наткнувшись на битую рюмку, Анна порезала себе ладонь, и почувствовала, как кровь стекает по пальцам. Одна мысль крутилась в голове – только бы Охотник не вернулся в эту комнату и не включил свет! Кое-как замотав руку полотенцем, висевшим на спинке стула, Анна стояла и лихорадочно соображала – где ей искать, где могут быть футляры. И тут совершенно неожиданно включился свет, и в комнату тихо вошёл Охотник. Он остановился на пороге комнаты и с удивлением смотрел на Анну. Анна поняла, что теперь её может спасти только чудо. И что самое обидное – только сейчас, при включенном свете она увидела место, где могут быть футляры, но было уже поздно – она уже прощалась с жизнью. Насмешливо глядя на Анну, Охотник начал приближаться к ней. Подойдя близко, он заглянул в её зелёные огромные испуганные глаза и спросил: – Чем обязан, сударыня, визиту в столь поздний час? Анна пыталась пролепетать что-то, но не смогла даже рта раскрыть. -Мне повторить свой вопрос? – Уже с заметным раздражением сказал Охотник. – Нет, – ответила Анна. И она решила – семь бед – один ответ. – Я пришла сюда, чтобы спасти своего мужа. Сказала она, гордо подняв голову. Он сегодня выпил водки из вашей заколдованной рюмки и заснул. Мне нужен футляр с его душой. Если вы отдадите мне его, я уйду, и никому ничего не расскажу. – О… как много знает милая леди, – медленно и угрожающе проговорил Охотник. – И с какой стати мне отдавать тебе что-то? – Потому, что я люблю его, – ответила Анна, и вдруг расплакалась, вспомнив, как судьба оказалась жестока с ними. – Я не занимаюсь благотворительностью, – сказал Охотник. – У меня к тебе предложение – твоя душа взамен его. Я человек слова, я верну душу твоего мужа, но ты отдашь мне свою – ты же так любишь его. Я не работаю в убыток. Садись за стол, и бери рюмку. Анна замешкалась, не зная, как ещё потянуть время, и был ли в этом резон. – Может, дама не пьёт водку, так у меня есть коньяк, – с напускной вежливостью произнес Охотник. – Сейчас принесу, далеко не уходи, – ухмыльнулся он. Как только Охотник вышел, она метнулась к тому месту где, по её предположению, лежали футляры – это был тяжелый кованый сундук. Анна с трудом приоткрыла крышку, обитую железом, просунула руку, и вытянув первый попавшийся футляр, быстро раскрыла его и бросила в щель между сундуком и стеной, так как шаги Охотника приближались. – Пусть это будет Павел! Пусть это будет мой муж! – Шептала она. Анна ни на миг не доверяла Охотнику, она понимала, что он просто хочет убить её, никакого обмена не будет.

– Ну что, не скучала без меня? Лучший коньяк, ты не будешь разочарована, – сказал бодрым голосом Охотник, заходя в комнату с бутылкой в руке. Анна не хотела так просто умирать, она не хотела оказаться снова в футляре, тем более шанса выбраться на этот раз у неё не было. – Ну… Проговорила она жеманно, разве даме предлагают коньяк огурцом закусывать? Но Охотнику надоела эта игра, он налил в рюмку коньяк, протянул его Анне и жёстко и коротко сказал: – Хватит. Пей! Он посмотрел ей в глаза, и она почувствовала, что рука с рюмкой сама тянется ко рту. Она поднесла коньяк к губам и выпила, глядя на герб неизвестной страны, переливавшийся на стекле. Тут же закружилась Анна в хороводе чудесных людей в волшебном зале. Все вновь дружелюбно смотрели на неё. Она чувствовала их тёплые руки. Вдруг ей стало душно и захотелось выйти на балкон. Лёгкие шторы призывно развевались под нежным ветерком, и Анна уже представляла их шелковистую ткань и этот свежий ветерок на балконе. Нужно было сделать ещё пару шагов, но хоровод не хотел останавливаться возле балкона и продолжал кружить Анну дальше под лёгкую музыку. Она опять начала злиться и, забыв обо всём на свете, вырвала свои руки и, пробежав через весь зал к открытому балкону, откинула лёгкие шторы и ступила в прохладную и тёмную пустоту. И почти сразу же, не успев осознать, что снова находится в западне, она ощутила резкий толчок в грудь и открыла глаза. Анна снова находилась в комнате Охотника. Над ней с заботливым видом склонился Боцман. На полу лежал Охотник. Вокруг головы его растекалась тёмная лужа крови, а рядом валялась внушительного вида дубинка. – Не рассчитал малость, – сказал с усмешкой, притворно-виноватым голосом Боцман, проследив за взглядом Анны.

– Странно… Что случилось? Как я оказалась снова тут? – Спросила растерянно Анна. – А что странного? – Ответил боцман. – Ты меня спасла, а я спас тебя. – Так это ваш футляр я раскрыла перед… Ну… Перед тем как заснуть? – Да уж не сомневайся, мой. Я как очнулся в фургоне-то, сразу понял, что дело нечисто, что упырь он – хозяин-то мой, и сгубить меня хотел. Прокрался я к окну, смотрю – девка аккурат на моём месте сидит, а он её взглядом своим заставляет из рюмки выпить. Значит, так он увлёкся всей этой процедурой, что бдительность потерял, так я и увидел, что он какой-то футляр бросил в сундук после того, как ты заснула.Тут уж я медлить не стал. Схватил дубину, что под руку подвернулась, зашёл в хату, да ошарашил его, насколько сил хватило. А силы у меня того… девать некуда. Потом давай я футляры эти открывать один за другим. Но всё мимо, и тут один открываю, смотрю – зашевелилась девка. Ну, думаю, угадал. Вот и вся история. Анна схватила боцмана за огромную ручищу, трясла её, плакала и, всхлипывая,говорила, что он спаситель, герой, настоящий герой! Боцман отнекивался, но видно было, что благодарность ему приятна.

Они подошли к сундуку и начали открывать все оставшиеся футляры. Пока они открывали, Анна рассказала Боцману все их с Павлом приключения. – Вот это да, ну упырь! Настоящий упырь! – Причитал боцман густым басом. – Мало я его припечатал. Потом они разбили все рюмки, зажгли камин и сожгли все футляры-ловушки.

Анна добралась домой только под утро. Зайдя на кухню, она увидела Павла – осунувшегося, бледного, но живого и здорового. Бутылка водки со стола была убрана, Павел задумчиво сидел за чашкой кофе, на плече его, как попугай Джона Сильвера, восседал голубоглазый котёнок. – Знаешь, Анна, хватит мне пить, как говорится, выпил я свою цистерну, – сказал Павел.

С тех пор они решили начать новую жизнь. – Главное, чтобы снаряд третий раз в воронку не попал, – пошутил Павел.

3 снаряд

В ту ночь, когда Боцман ударил Охотника дубинкой, тот так и не очнулся. Не очнулся он и на следующее утро, несмотря на то, что здоровье и долгая жизнь у него всегда была в запасе. Слишком уж сильно «приложился» Боцман к его голове, не пожалел богатырской силушки. Череп был проломлен, сотрясение мозга, не говоря о внешних повреждениях – кожу на голове как ножом разрезало. Утром следующего дня Гриня – водитель пришел вывозить ящики с водкой и, не найдя никого у открытой машины, прошел в дом, где с ужасом обнаружил лежащего на полу человека с пробитой головой. Он догадался, что это был сам хозяин – тот чудак, который дал им с тем здоровенным мужиком задание прикреплять в пару к обычным бутылкам водки сувенирные рюмки, грузить их в фургон и развозить по магазинам. Парень не знал, зачем ему это было надо, но деньги ему платили хорошие, а лишние вопросы Гриня давно считал неуместными, а порой и опасными. Внимательно осмотрев лежащего, он понял, что тот ещё жив – сиплое прерывистое дыхание изредка еле слышно раздавалось в тишине дома. Гриня подумал, что надо бы позвонить в скорую, но боялся, что на него повесят это дело с нападением – за ним и так грешки водились, да и водку найдут – мало ли что там за афера. И, наскоро обдумав все «за» и «против», решил не лезть в это дело. Он прошел мимо беспомощно лежащего на полу человека, стараясь не запачкать кеды в крови, выскользнул из дома через заднюю дверь и бегом, озираясь по сторонам, через лес параллельно тропинке, ведущей к станции, скрылся далеко от этого места.

Охотник долго, очень долго лежал на полу в луже собственной крови и чувствовал, как жизнь потихоньку уходила из него. Перед глазами промелькнуло его детство и отрочество – далёкие счастливые времена… Юность – вот то самое время, с которого всё началось – тогда, мечтая завоевать любовь понравившейся девушки, он впервые поймал и продал чужую душу по совету старого мага, который устал от жизни, и передал ему напоследок своё мастерство. Он же познакомил его и с Покупателями – опасными и злобными, но вполне справедливыми и всегда заинтересованными в новых поставках. Тогда всё казалось простым – надо лишь сделать в точности так, как сказал маг, и лицо твоё засияет несравненной красотой, фигура приобретёт царственную осанку, и девушка, которую ты любишь, станет твоей навеки. Тогда-то и попал Охотник в ловушку своих желаний. Ему сразу понравилось властвовать над людьми, он знал, что может погубить любого человека, стоит ему лишь этого захотеть, и при этом ещё получит для себя дополнительную "порцию"молодости и красоты. Ему понравилось придумывать всё новые ловушки, избегать скандалов и провалов, рисковать. Он стал настоящим Охотником. Его давно уже не привлекала женская красота, он давно уже не испытывал ни сострадания, ни сочувствия к кому бы то ни было. Иногда ему казалось, что всё надоело, но новая идея разжигала в нём новый огонь, и он с новыми силами выходил на новую охоту. Теперь же непреодолимая слабость одолевала его. Он хотел оставить этот мир, который больше не был ему интересен. Собрав последние усилия мысли, он призвал Покупателей душ, которые с готовностью явились. Они поняли, чего он хочет от них. Их сила и возможности были безграничны. Исчез Охотник. Исчез фургон, исчезла мебель, вещи – всё, что говорило бы о жилом состоянии дома, о том, что здесь что-то недавно происходило. Старый заколоченный дом, давно оставленный хозяевами – вот как он выглядел. И все в округе знали, что дом заброшен много лет назад.

На этом задача Покупателей душ не закончилась. Они потеряли поставщика, и на его месте должен появиться другой. Для них вообще мало что было невыполнимым, они могли бы заставить любого человека делать что угодно, но им нужен был добровольный постоянный поставщик – волевой, умный, хитрый, настоящий маг и охотник, а не жалкая кукла. Разобраться с ловушками Охотника смогли только двое. С этих кандидатов и решили начать свой поиск Покупатели. Они знали об этих людях всё. Знали даже, что у них остались вещи, на первое время подходящие для охоты, да и дело не в вещах. Главное – склонить кого-то из них на свою сторону. А дальше… Человек, вставший на путь Охоты, никогда уже не сможет сойти с него.

Павел по привычке сидел на кухне, а напротив него на табурете сидел голубоглазый кот Мирон и внимательно, сосредоточенно слушал мнение Павла о соседе Борисе, который вчера нагло загородил всем вход в подъезд своей машиной, когда за спиной его раздался едва слышный шорох. Повеяло холодом, и Павел вдруг почувствовал необъяснимую тревогу. Он оглянулся и застыл. Все тело его покрылось мурашками, а Мирон ощерился и зашипел, как дикий зверь. Сзади него колыхались две размытые черные тени. В голове Павла гулко прозвучал голос: – Мы хотим предложить тебе работу. Мы знаем, что твоя жена тебя не уважает, ищет тебе замену. Но эту проблему легко решить, если ты согласишься стать нашим поставщиком. – И что надо поставлять? Спросил Павел машинально, потому что не собирался быть никаким поставщиком. – Души, Павел. – ответил голос. – Ты уже сталкивался с этим, и с честью вышел из ситуации. Поэтому мы выбрали тебя. Попробуй оказаться по другую сторону. Тебе понравится, ведь ты не очень-то любишь людей. Цена тебя устроит, не сомневайся. Павел не знал, как воспринять то, что происходило. Это было похоже на бред. Может, он свихнулся?… – Ты не сошёл с ума, Павел. Мы кое-что покажем тебе. Смотри! И Павел увидел, как стена кухни как будто растаяла или сделалась стеклянной. За стеной была гостиная соседа, и сейчас там сидели на кушетке сосед Борис и Анна. Его жена Анна, которую он любил и готов был для нее на все – она сидела на кушетке с этим боровом Борисом! Он положил одну руку на ее колено, а другой рукой обнял за плечи, пытаясь мягко опустить ее спиной на кушетку. Павел затрясся от злости и ревности. И тут услышал голос тени в голове. – Мы знаем, что у тебя есть две Вещи. С их помощью ты сможешь отплатить своему врагу за это унижение, и вернуть любовь своей жены. Подумай, Павел. И сделай то, что должен.

Тени исчезли, стена кухни стала обычной, и Павел уже стал сомневаться, было ли всё на самом деле, но Мирон сверкал глазами, и продолжал злобно шипеть в тот угол, где только что были тени Покупателей.

На следующий день Анна сидела на диване, лениво листая женский журнал. Она скучала. Случайно подняв голову, она вскрикнула от неожиданности. Прямо перед ней посреди комнаты колыхались две черные тени. Анна услышала голос: – Тебе скучно, Анна! Помнишь свои увлечения магией? Почему ты забросила это? Ты не молодеешь, детей у вас нет, твой муж стал заглядываться на молоденьких девушек. Чем тебе еще заняться? Мы хотим предложить тебе сотрудничать с нами. Мы – Покупатели душ. У тебя есть две Вещи, с помощью которых ты сможешь начать. И стать великой колдуньей! Посмотри! – и Анна увидела на стене, как на экране, своего мужа Павла, который стоял в магазине, а молоденькая наглая продавщица откровенно строила ему глазки. Павел, улыбаясь, подошёл к девице, взял её двумя пальцами за подбородок, и начал что-то говорить ей. Она покраснела и засмеялась. Тогда Павел обнял её за талию и зашептал ей что-то на ушко, заглядывая в её глубокое декольте. – Смотри, Анна! Ты легко можешь уничтожить мерзавку и вернуть себе былую красоту и внимание мужа. Подумай! Ты знаешь что делать, мы ждем! Тени исчезли, а Анна, чувствуя страх, обиду, ревность, гнев, вскочила с дивана и пошла на кухню.

Она открыла шкаф и стала сбрасывать с полок на пол старые ненужные пакеты, банки и прочие вещи. Наконец, в самой глубине шкафа она увидела черный футляр и рядом с ним помутневшую рюмку с гербом неизвестной страны. Вот о каких Вещах говорили тени! Она осторожно достала их из шкафа и поставила на стол, затем села и стала смотреть на них, будто хотела дождаться ответа. Ей вспомнилось, как ее муж, ее верный и любящий Павел, спас ей жизнь, пробравшись в логово Охотника и освободив ее душу из заточения. Вспомнилось, как сама она бросилась спасать Павла, рискуя жизнью. Они любили друг друга! Неужели это все прошло? За этими грустными размышлениями она не заметила, как пришёл Павел. Увидев, что Анна достала из шкафа Вещи, он сразу понял план Покупателей и всю их ложь. – Анна! – сказал он прерывающимся голосом, – мы ведь не станем этого делать?

Анна посмотрела на Павла и тоже все поняла. – Конечно, нет! – Сказала она, улыбнувшись своей заразительной улыбкой. Она встала, и они вместе вышли из кухни, а за ними вприпрыжку весело выбежал голубоглазый Мирон. В тот же момент из кухни раздался резкий звук, как будто что-то раскололось на части. Анна и Павел вбежали обратно. На месте стола, где до этого стояли рюмка и футляр, на полу дымилась гора щепок.

Что ты там говорил про снаряд? – спросила Анна. И они оба засмеялись. Они смеялись долго и не могли остановиться. И все напряжение, все страхи и сомнения улетучивались с этим смехом куда-то далеко-далеко.

Прошел год. Анна сидела в гостиной и смотрела фильм. Павел пил чай на кухне, по обыкновению обсуждая что-то с Мироном. Началась реклама, в которой хвалили какой-то спортивный клуб, где продаётся новая пищевая добавка, делающая людей удивительно сильными, и Анна вышла налить себе чаю. Она стояла на кухне, разговаривала с Павлом и гладила кота. В это время ролик подошел к концу, и на экране крупным планом оказался пакетик с добавкой, на котором красовалась фотография мускулистого улыбающегося здоровяка с бородой, а под ней какой-то символ, похожий на герб.