Некромант

– Благодарю, – по-вампирски, одними губами, улыбнулся – клыков жаль нет! – и прошествовал за турникет.

Крыло «Б» … И где оно?

Минут пятнадцать бродил по лабиринтам широких светлых коридоров с выходами на остекленные балконы и дверями, издающими мелодичный звон при открывании. Вот на такой офис средства нашлись, а на мою должность – увы! Или благодаря массовым сокращениям так развернулись?

118b. Толкнул дверь. «Дзинь-нь-нь…!». И на меня уставились три пары глаз.

У паренька, сидящего на столе выпал из открытого рта недожеванный кусок бутерброда.

– Ух, ты! – сказал он. (Паренек, конечно, а не бутерброд) Вытер губы. – Вам кого, сударь? Али заблудились?

– Это, господа мои, – Селин бесшумно вошел в кабинет следом за мной, – наш новый временный сотрудник, эксперт, для дела «двести двадцать аш» Данилов Маркел Антонович.

– У-у-у! – протянул паренек. – Тогда не временный. Он к нам навечно! Дело-то однозначно висяк!

– Помолчи уж, криминалист-недоучка! – вмешался угрюмый бородач в белом халате и проворчал, – понаберут всяких, с позволения сказать «специалистов», которые бутилацетат от эфира отличить не могут, зато имеют дедушку-генерала и гарантированное теплое местечко для начала головокружительной карьеры. А проку от таких…!

– Дедушка ни при чем, – насупился любитель бутербродов. – Я в Академию сам поступил, без протекции! И в Управление распределился на общих основаниях.

– Конечно! – хмыкнул бородач. – Конечно, на общих! Как я мог усомниться?!

– Вообще-то, – я решил вставить словцо в дискуссию, – бутилацетат и есть эфир. Если точнее, органическое вещество класса сложных эфиров.

– В самом деле? – изогнул бровь бородач. – Может, и формулу знаете?

– Це шесть, аш двенадцать, о два.

– Впечатлен! – он протянул руку. – Максимов Геннадий Игоревич, суд-мед-… и всё остальное.

– Марк! – я пожал его ладонь размером с саперную лопату.

– А вы, я извиняюсь, – вмешался третий обитатель кабинета 118b, коротко стриженный щуплый мужичок непонятного возраста. Прищурился, – часом не потомок всеми уважаемого графа Дракулы? Явное сходство вашего облика с его прижизненными портретами навевает мысли о родстве.

– Маркел Антонович не вампир, Кирьянов, – вмешался Селин. – Можешь за кровушку не опасаться…

– Вот прямо от сердца отлегло! Так полегчало, так полегчало!

– …он некромант.

В кабинете повисло молчание.

– А шамана нам для комплекта не пришлют? – глухо поинтересовался бородач Максимов. – И бабу-ягу с котом-баюном. А то один гадалка у нас есть уже, – кивнул в сторону паренька-стажера. – Теперь вот некромант. Скоро нас всех, сирых и убогих, разгонят при таких-то специалистах! Чай в подметки не годимся со своими академическими образованиями. Против бабы-яги-то!

– Я не гадалка! – рыкнул паренек и кинул остатки бутерброда в урну. Промазал. Сверток в салфетке шлепнулся далеко в стороне. – Я псионик! И криминальный статистик-аналитик.

– Статистик, – хмыкнул Кирьянов, – по переучету нераскрытых преступлений.

Паренек спрыгнул со стола, протянул руку.

– Валенко. Семен. Для друзей – Сеня. Для не очень друзей, – искоса глянул на Кирьянова, – Семен Витальевич. Рад знакомству, коллега. Добро пожаловать в наш маленький сплоченный коллектив.

– «Коллега», – фыркнул Кирьянов.

– Какое направление псионики практикуете? – поинтересовался я из вежливости.

– Можно на «ты». Я – ясновидящий.

– Очень! Очень ясно видит, – хохотнул Кирьянов, – где пожрать и где девки! С раскрытием убийств получается куда хуже! Не сказать, совсем.

– А, – махнул рукой в его сторону Семен, – Не слушай его! Николай Борисович любит стебаться и всех доводить. Привыкнешь. Я привык.

– Раз познакомились, – сменил тон с доброжелательного на металлический Селин, – пора за работу. Гена, введи Марка в курс дела. Валенко, в мой кабинет, Кирьянов, готовься к выезду с группой Тимофеева. Им надо помочь. Вопросы есть?.. Выполнять!

– Ну, пошли, – хлопнул меня по плечу бородач. – Покажу наших жмуриков. Предупреждаю, зрелище не для слабонервных!

– Ты хочешь некроманта испугать видом покойников?

Он пожал плечами.

– Я предупредил.

Глава 6.

На лифте мы спустились с пятого этажа на первый, потом еще на три вниз, причем не последних. Прошли по длинному коридору, куда менее элегантному, нежели офисы наверху. Здесь тянуло холодным сухим воздухом из вентиляции, обычные стальные двери не издавали иных звуков кроме лязга и скрежета, кое-где высились до потолка несгораемые шкафы, стояли прислоненные к стене носилки и медицинские каталки.

– Держи! – Максимов достал из одного шкафа стеганый комбинезон с капюшоном и маской-фильтром, перчатки, меховые сапоги – кажется, на севере они называются торбаса. Протянул мне. – Надевай. В хранилище свежо.

Интересно! Раньше морги содержались куда дешевле и проще.

Через небольшой тамбур, в котором на несколько секунд вспыхнул ультрафиолетовый свет, прошли в очень холодное просторное помещение с рядами металлических столов. На некоторых покоились тела, прикрытые простынками. Максимов подошел к одному. Откинул наполовину покров, скрипящий от мороза.

– Ну, вот. Знакомься. Это Муся.

– Почему Муся?

Я оглядел тело… мумии. Натуральнейшей, высушенной мумии со скрещенными на груди костлявыми руками. Только пеленами не обмотана.

– Потому что обнаружена в марте. Это женщина. Есть еще ноябрьская – Нюся, соответственно. Ягуся…

– И все – женщины?

– Все. С осени прошлого года по одной в месяц поступают. Уже четыре.

– Ничего себе!

– Да, – кивнул мед-эксперт.

– Я бы хотел взглянуть на всех.