Желание

– Из Германии. Точно такая же шкура лежала в прихожей моего дома в Берлине, когда я был человеком. В детстве я боялся оскаленных зубов зверя и специально бегал по ночам вниз – тренировал волю.

Я приподнялась, чтобы еще раз с уважением посмотреть на шкуру. Выходит, все предметы в мастерской живут здесь не просто так.

– Воля сломалась первой? – Мне хотелось, чтобы он улыбнулся. Чтобы перестал пугать меня загадками.

– Я вырос, – совершенно серьезно произнес Макс. – И теперь медвежья шкура напоминает мне, что со всем можно справиться. Начиная с собственных страхов и заканчивая любой проблемой.

– Zusammen?[7 - Вместе? (нем.)] – усмехнулась я.

– F?r immer, – привычно отозвался Макс.

Я потянулась, чтобы поцеловать его, но он в последнее мгновение задержал меня.

– Разреши мне убедить твоих родителей, что с тобой все хорошо. Тебе надо уехать.

– В Москву? – Я села, подобрав ноги. Тело заныло, требуя немедленного покоя – чтобы я сейчас же легла и укуталась в одеяло, но пока рано.

– В Москву? – Макс посмотрел на меня. Взгляд у него был небесно-прозрачным. – Почему в Москву? Олег?

Я закрыла глаза. Зачем кивать, Макс и так обо всем догадался.

– Мне, как обычно, грозит опасность, – довольно хмыкнула я. Как все далеко и неважно, когда я здесь. Когда я не одна. – И опасность называется так – Смотрители.

– Я порву его на части! – зло рыкнул Макс.

– Олег сказал, что начинается охота на Катрин. Что это значит?

– Ничего не значит. Считай, что ее больше не существует. – Макс соединил ладони, переплел пальцы, как будто отгородился от меня заборчиком.

– Они ее найдут?

Макс на секунду замер, прислушиваясь к окружающей тишине.

– Катрин сама виновата. Хотела быть звездой – и стала ею. После вечеринки Эдгар ее приговорил. Не сегодня-завтра она будет у Смотрителей.

– Как жестоко!

Макс вскинул на меня глаза, мгновение смотрел, а потом стремительно приблизился, прошептал:

– Ты удивительная… Только ты можешь защищать вампиров. – Притянул меня к себе, усаживая на колени. – Не переживай, Катрин разберется сама. Две сотни лет ее кое-чему научили.

Катрин… Высокая, грациозная, с аккуратным красивым личиком. Да, она способна за себя постоять. Только когда против одного целая команда – это как-то неправильно.

– Но Смотрители и так собирались приехать, не Катрин их позвала.

Черт, опять та вечеринка! Когда же мы перестанем о ней говорить? Память снова услужливо подсовывала картинки – всполохи фейерверка, небольшая кучка людей, Эдгар, Макс, негромко зовущий: «Грегор! Грегор! Грегор…»

– Она знала, что они приехали, и ничего не сделала. – Макс жестко поджал губы. – Не забывай, именно она навела Смотрителей на мастерскую и сделала так, что аркан был построен на меня. И на тебя. Еще не известно, кто подставил Грегора. Может, как раз ее рук дело.

Я потупилась. Да, Катрин заслуживает наказания. Но не такого же!

– Из тебя никогда не получится вампир. – Холодные пальцы коснулись моего подбородка, и я скользнула лицом в прохладу ладони. – Ты всех жалеешь.

– А ты не жалеешь?

– Вся наша жизнь – борьба за выживание. У вампиров стирается грань между добром и злом. Мы часть природы, природы разрушения.

Я помотала головой. Что-то было не так в его словах. Я не могла полюбить зверя. Я люблю Макса – искреннего, честного, страдающего. А значит, в его словах кроется обман.

– Только животное не может бороться со своей природой. А ты человек. Значит, понятия добра и зла тебе знакомы. С Катрин нельзя так поступать. Она сама себя наказала своим поступком. И теперь просит помощи.

Я услышала недовольный рык над головой.

– Тебя надо закопать в чистом поле, оставив на поверхности одну голову, чтобы все страдающие приходили за помощью.

– Поздно, там уже торчит башка богатыря, – хмыкнула я, склоняясь к его груди.

– Про кого Олег еще спрашивал?

– Про тебя. Интересовался здоровьем.

– Все? – Голос Макса стал напряженным. – Больше ничем не интересовался?

– Эпидемия в стране. Все болеют. – Чего он так напрягся? Ничего особенного я не говорю.

– Кто еще болеет? – В одну секунду мягкая ладонь превратилась в твердую, как гранит.

– Тебе перечислить всех поименно?

– Болеет Смотритель? И у него такие же симптомы, что у тебя?

– Откуда я знаю! Мне неинтересно было с Олегом разговаривать.

Макс заговорил после небольшой паузы:

– Первое, чему учит жизнь вампира, – быть внимательным к мелочам. Например, крыса…

– Это Белла, – закатила я глаза. – Она была на празднике. Ее Маркелова принесла, по моей просьбе. Ученые установили, что крысы умнее человека. А еще Белка помогала мне ночью заниматься. Мне не спалось, я читала учебники.

– Тебе она снилась?

– Наверное. – Я снова попыталась устроиться на его коленях, но они оказались такими жесткими, что мне пришлось сползти на шкуру. Спину неожиданно начало ломить.

– А не тот ли Смотритель заболел, против которого ты использовала это милое создание с хвостом?

Я опустила подбородок на сложенные колени – спина стала болеть меньше, но все равно хотелось лечь.

– Что ты хочешь узнать? – прошептала я. – Мы, кажется, договаривались – кто старое помянет, тому глаз вон.