Полоска чужого берега, или Последняя тайна дожа

– Мне бы такую ссылку! – фыркнула Рамина. – Завидую тебе: в Венеции поживёшь! Я там была всего лишь раз, и так тянет туда – волшебный город! – завздыхала Рамина, томно подкатывая глаза.

– А ты ведь, лиса, всё знала – почему не предупредила?!

– Извини, Лерок, шеф сказал, что если тебе скажу хоть слово – убьёт! А ты что, на «Шанель» перешла? – Рамина потянула носом, – а я думала, твоя любимая фирма «Дольче энд Габбана».

– Это случайно – духи мамины разбила, да ещё порезалась об осколки. Ладно… Похоже, не отдохну я в отпуске! – Лера махнула рукой, как бы предчувствуя грядущие хлопоты.

– Отдохнёшь – у тебя ведь неделя законного отпуска с любимым, а потом и за работу возьмёшься, когда Ян улетит.

– Вот-вот, Ян – да он в бешенстве будет от таких раскладов! Он мне сюрприз с поездкой готовит, а преподнесу сюрприз я! У него, между прочим, день рождения 14 февраля – 30 лет в этом году стукнет в день Святого Валентина. А я в Венеции в это время буду сидеть – он очень расстроится.

– Не переживай, он душка, всё поймёт: ты же по работе остаёшься, а с днем рождения по скайпу поздравишь.

– Мне кажется, что он уже устал меня понимать: я всё время что-то выкидываю – никакой уверенности!

– А мне кажется, что он готов терпеть от тебя что угодно, я же вижу: смотрит на тебя как преданный пёс, – жизнь отдаст за хозяйку!

– Ладно, Раминка, пойду поработаю сегодня на рабочем месте, чтобы Димку не раздражать. Кто сегодня на месте?

– Леший и Лялька, а остальные в разъездах.

В редакции журнала «Непознанное» числилось четыре штатных журналиста: вместе с Лерой в штате редакции работали также Алексей Сатин по прозвищу Леший, так как он имел усы и окладистую бороду и к тому же его коньком были всякая лесная нечисть да паранормальные места по всей России; Лялька, или Ольга Писанко – красивая украинская дивчина, которая специализировалась на статьях о колдунах и магах, не пропускала ни одной передачи «Битва экстрасенсов» и была страстной поклонницей ведущего Башарова; а ещё – Серёга Свирский (сейчас он был в командировке на Алтае, от которой отказалась Лера) – он, так же как и Лера, специализировался на городских легендах. Были ещё два внештатника – Аркашка Косой и Рита Синицына, – у тех рабочих мест в редакции не было, как не было и специализации. Они бывали в редакции по мере надобности.

– Нерусским духом пахнет! – приветствовал Леру Леший, когда та вошла в рабочую зону, где располагались рабочие места журналистов-штатников.

– Да уж, пахнет духом усопшей Коко Шанель, – парировала Лера.

Лялька фыркнула шуткам коллег, улыбнулась Лере и уткнулась в свой макбук. Коллеги Леру любили все без исключения: она часто выручала их, пользуясь благосклонностью и терпимостью по отношению к ней начальства; знали, что человек она порядочный, никогда никого не сдаст, с ней можно спокойно делиться своими проблемами, да и совет всегда даст правильный, а Серёга Свирский – тот вообще был в Леру влюблён, о чём знала вся редакция, однако сердце её уже было занято, но тем не менее он ей часто говорил:

– Лерочка, я буду ждать тебя всегда, когда твой красавец устанет от фортелей, которые ты выкидываешь, – тут я прискачу на белом коне!

Все смеялись, а Лере было грустно: такой парень пропадает!

Лера призвала всё своё мужество и углубилась в работу над незаконченными статьями – нужно всё-таки сдать их.

К вечеру, когда уже все ушли, она наконец закончила писать. Завтра отдаст материалы в корректуру – и всё, считай, с долгами справилась. Осталось подготовиться к командировке.

2. Авиньон. 1354 год. Дворец пап

Марино Фальеро, венецианский посол при папском дворе, а ныне избранный дож Венеции, отдав последние приказания о скорых сборах, устало опустился на кресло у камина и задумчиво смотрел на пляшущее пламя. На рассвете ждёт его дорога домой, в светлейшую «Серениссиму». Вести о том, что выбор пал на него, пришли неожиданно – казалось бы, карьера его достигла своего пика: венецианский патриций, военачальник, победитель 80-тысячного войска венгерского короля при осаде Зары, наместник Венеции на материке, в свои почти 80 лет представлял интересы Венецианской Республики при дворе папы Иннокентия VI в Авиньоне, но судьба подарила ему шапочку дожа, корно дукале – высшую власть, ограниченную лишь Советом Десяти. В смутное неспокойное время приходится ему брать бразды правления: только прошли тяжкие годы Великой чумы, Венеция ещё не оправилась от потерь, идёт нескончаемая война с генуэзцами за сферы влияния. Но как же не бороться за торговые пути на Восток! Гружённые дорогими шелками, пряностями, мехами, золотом и украшениями, рабами, мёдом, воском и зерном торговые корабли привозили в Венецию немыслимое богатство. Порты Каффа и Солдайя в Крыму – лакомый кусочек! А тут ещё и османы поднимают голову! Есть о чём подумать новоизбранному дожу! И лишь мысли о доме, о дорогой дочери и любимой жене поднимают настроение Марино. Скоро он увидит свою возлюбленную Алквину! И сладкая волна воспоминаний накрыла его. Марино вспомнил, как пятнадцать лет назад, во время венчания с морем дожа Бартоломео Градениго, на «Бученторо», галере дожа он – убелённый сединами пожилой вдовец – увидел Её!

Ослепительно красивая в ореоле золотистых волос, в бордовом платье с серебряным шитьём, она до сих пор стоит перед его глазами, стоит только закрыть их. В сердце словно вошла золотая спица, и любовь уже не отпускала его. Дальняя родственница дожа, молодая Алквина Градениго отказала уже многим женихам, когда он начал свои ухаживания. Цветы и заморские сладости как знаки внимания передавал он через верную Магдалену, поверившую, что Марино охвачен любовью, околдован Алквиной не на шутку. А какие стихи нашёптывал он ей при редких встречах:

Кто ведать мог, что сердцу тихий стон в себе несёт мучение такое,
Что слёзы из очей текут рекою и гибель вожделенна, как блаженство?
Но не найти душе моей покоя с тех пор, как я Мадонною пленён
И мне Амур шепнул: «Ты обречён. Её необоримо совершенство»!

    (Гвидо Кавальканти)
И вот гордая красавица растаяла от любовных признаний и согласилась стать его любимой супругой. Уже много лет они жили душа в душу, хотя и прошло время пылких любовных страстей.

Снова и снова вглядывался Марино в пляшущие огоньки, словно пытаясь увидеть своё будущее, и вкрадчивый туман тревожной неизвестности окутывал его седую голову. Что же ждёт его в такой манящей, но такой коварной Венеции?

3. Венеция. День первый. Лера, Ян, Лаура Леони. Наши дни

В аэропорту «Марко Поло» их встречала с табличкой моложавая стройная и очень элегантно одетая дама, которая безошибочно подошла к Лере и Яну, когда те ещё крутили головами, не замечая встречавшую их Лауру Леони.

– Я Лаура Леони, приветствую вас на итальянской земле! – дама говорила по-русски с едва заметным акцентом, чем удивила и порадовала наших путешественников, которые, конечно, итальянского не знали.

Ян галантно поцеловал руку Лауре, чем сразу же подкупил пожилую даму, а Лера пожала ей руку и приветливо улыбнулась – ей сразу понравилась новая итальянская знакомая.

«Итальянская элегантность говорит шёпотом», – подумала Лера, оценив внешний вид «бабульки»: неброский макияж, ухоженные, но без особых наворотов волосы, юбка до середины колена – итальянское мини, – кашемировое манто, удобный невысокий каблук – вот повседневный стиль венецианки. Единственный реверанс в сторону роскошной «дольче вита» – это сумка Louis Vuitton и обилие серебряных браслетов, да ещё нестареющее жемчужное колье. Ну и самый главный бьюти-секрет итальянок – загар. У Лауры он деликатный, с лёгким бронзовым отливом.

– Спасибо огромное, что вы нас встретили, мы не ожидали! Может быть, вам удобнее общаться по-английски?

– Я не нынешнее поколение, которое знает английский как родной язык. Конечно, я владею им, использую по мере необходимости, однако русский знаю значительно лучше. Я в общей сложности три года прожила в вашей стране – в Москве, Петербурге, даже во Владивостоке. Россия меня завораживает, поэтому и язык знаю. Так что будем общаться по-русски – я очень хочу получить практику русского языка, вы для меня просто находка! Должна сказать вам: не надо меня щадить, я с удовольствием исполню роль и гида, и наставника для вас, Лера; меня ваш начальник предупредил, что вы приехали ещё и поработать, а в этом, надеюсь, я окажу посильную помощь. Да что я вас совсем заболтала, вы же устали с дороги! Доставлю вас с комфортом на водном такси – я уже его заказала. Вы выбрали, где остановитесь?

– Да, уже заказан отель Bonvecchiati на неделю до седьмого февраля.

– Хороший отель – в центре, совсем недалеко от площади Сан-Марко и моста Риальто, обслуживание приличное. Заказать его на карнавальную неделю практически невозможно – вам очень повезло. Доставлю вас туда без особых проблем – там свой причал есть.

Так, непринуждённо разговаривая, троица добралась до причала, к которому их подвёз автомобиль, специально поджидавший Лауру и гостей.

Пока водное такси катило их по лагуне, наши путешественники не произнесли ни слова, заворожённые открывшейся панорамой великого города. Вечерело, и лёгкая дымка окутала распластанные по островам каналы и палаццо, соборы и колокольни. Грозное, окрашенное закатом небо торжественно, как театральный занавес, обрамляло силуэты собора Сан-Марко, вереницы домов вдоль каналов. Лера внезапно почувствовала необъяснимую тревогу, будто что-то или кто-то наблюдал за ней с высоты, как бы говоря: «Посмотрим, Лера, чего ты стоишь».

Она теснее прижалась к Яну, чувствуя его силу и уверенность. Лаура понимающе улыбалась и тоже молчала, предоставляя возможность гостям освоиться после путешествия.

Она гордилась своим волшебным городом – урождённая венецианка, происхождением из очень богатой и знатной патрицианской семьи Леони, которая была внесена в знаменитую «Золотую книгу» Венеции, в которой ведётся учёт всех патрицианских семей с XIV века. К сожалению, семейство не смогло сохранить свои богатства, растеряв их за многие столетия, однако позиции знатного рода не сдавали: старинные связи до сих пор служили ему исправно. Лаура была желанным гостем на любой, самой закрытой светской вечеринке. Её же дядя Бартоломео Леони был одним из столпов высшего общества Венеции.

Их путешествие окончилось на пристани перед отелем. Лера уже бывала в Венеции и не была удивлена тем обстоятельством, что буквально с пристани гости попадают в отель, Ян же, который оказался в Венеции впервые, что называется, раскрыл рот от удивления – он вообще даже не пытался скрыть своего восхищения необычным городом, где каналы заменяют улицы.

День уже клонился к вечеру, наступили сумерки, вечер карнавала набирал свои обороты. Лаура распрощалась с нашей парочкой, пожелав им приятного вечера и заверив в своём желании помочь, когда те немного освоятся и пройдут обязательную туристическую программу ознакомления с Венецией. Ребята слушали её вполуха, желая поскорее поселиться в номер и бежать глазеть на потрясающее и никогда ранее не виданное зрелище – карнавал в Венеции.

После обязательных процедур заселения они наконец ворвались в номер, по очереди приняли душ и, открыв свои чемоданы, стали судорожно переодеваться в свежую одежду, не произнося при этом ни единого слова, – все были погружены в мысли о том, чтобы не тратить времени зря. Наконец сборы были закончены, и они, поинтересовавшись на ресепшене, как добраться до площади Святого Марка, буквально побежали туда.

Ребята крутились по узким улочкам, то и дело натыкаясь на сказочных персонажей, которые гуляли по городу в огромном количестве, перемешиваясь с обалдевшими туристами. Казалось, все венецианцы переоделись в карнавальные костюмы и искусно играют роли своих персонажей – в игру включился весь город.

Вот на изогнутом мостике стоит прекрасная золотая осень. От неё веет грустью – голова склонена, плечи опущены, многочисленные ветви с золотыми листочками, опутывающие тело прекрасной женщины, дрожат на небольшом ветру, а лицо, окрашенное золотом, не улыбается. Жадные до впечатлений туристы наперебой просятся сфотографироваться с ней. Ребята на минуту тоже застыли перед прекрасным зрелищем.

А вот целая компания в красочных костюмах карточных дам, валетов, королей и тузов – шапочки в виде пик, треф, бубён и червей, карточные рубашки! Так и хочется их перетасовать для грандиозной игры!

Карнавал в Венеции – это особенное событие с примесью волшебства: каждый ждёт, что именно с ним случится что-нибудь необыкновенное и загадочное! Следует немного вспомнить традиции венецианского карнавала. Это великолепный народный праздник, самый старинный из всех карнавалов, грандиозный костюмированный бал-маскарад, который проходит две недели в феврале. Последний день карнавала – это «жирный четверг», за которым следует сорокадневный пост перед Пасхой. Традиции карнавала зародились в XI веке, а вернее, ещё раньше – истоки следует искать в римских сатурналиях. Сначала масок на карнавале не носили – эта традиция пришла только в XIII веке. С 1162 года в честь победы над патриархом Аквилеи начались народные гуляния на площади Святого Марка – Сан-Марко. Аристократы и простолюдины в масках могли сесть за один стол, и никакие предрассудки не мешали их совместному веселью. Конечно, были попытки запрещать карнавал, и около 70 лет не было этого прекрасного праздника, но в 1979 году он возродился. Роскошные венецианские костюмы стали истинными образцами высокой моды. Главные герои венецианского карнавала – персонажи итальянской уличной комедии Арлекин, Пьеро, Панталоне, а прелестная Коломбина стала эмблемой венецианского карнавала. Каждый из героев имеет свою, характерную только для него маску. Карнавал в Венеции охватывает весь город, он выливается на узкие улочки и площади; на воде, которой в Венеции в избытке, на каналах, в морской лагуне снуют катера и гондолы, заполненные гуляющими; праздник сопровождается музыкой, танцами и массовыми гуляньями. Везде на специально устроенных открытых площадках можно увидеть концерты, спектакли; выступают фокусники, жонглёры, мимы, клоуны, акробаты и даже заклинатели змей; гадалки предсказывают судьбу по линиям на руке, по кофейной гуще, раскладывают карты; на улицах тут и там устраиваются фейерверки. Сказочные персонажи заполняют весь город – неподготовленный турист едва ли может пережить этот восторг! Венеция искрится весельем, праздник напоминает шампанское в бокале, и все активные участники, которые готовились к событию целый год, и те, кто приехал поглазеть на незабываемое зрелище и угодил в водоворот развлечений, пьяны без вина. Весь город на две недели превращается в гигантскую сцену с декорациями для одного из самых грандиозных и ослепительных карнавалов в мире: безудержная фантазия, бессонные ночи, музыка круглые сутки, парад разукрашенных лодок и гондол на Большом канале и ещё феерия костюмов разных типов и мастей. А маски! Нельзя сказать, что это просто маски – каждая из них имеет свою историю и своих поклонников. Появление карнавальных масок обусловлено желанием быть неузнанным, маска скрывает облик своего хозяина, позволяя ему делать всё, что душе угодно, невзирая ни на какие условности и не задумываясь о последствиях; в карнавальных действах все равны, размываются социальные различия, аристократ танцует с прелестной селянкой, горожанин распивает рюмочку за здоровье прекрасной незнакомки явно патрицианского происхождения. Венецианцы скрывают свои лица под масками – ведь соседям не обязательно знать, куда ты ушёл из дома и из какого гнёздышка ты выполз под утро; а бывало, под маской скрывались преступники – за ношение масок в средние века можно было сесть в тюрьму. Постепенно венецианские маски эволюционировали: сначала они копировали языческих богов плодородия, потом отображали важнейшие события жизни горожан и громкие достижения венецианцев, в том числе и военные победы над турками. А в XVIII веке главными действующими лицами стали герои итальянской комедии. Маски традиционно выполняются из папье-маше и кожи, раскрашиваются художниками по своему усмотрению, но есть и определённые правила: они могут украшаться перьями, фальшивыми (а иногда и настоящими) драгоценными камнями. Свою лепту в оформление костюмов для венецианского карнавала внёс великий кутюрье Пьер Карден: он создал для бомонда неповторимые карнавальные костюмы, навеянные ему мистическим средневековьем. Удивительно, что именно он написал в 1996 году гимн венецианского карнавала, который стал неотъемлемой частью последнего. Уже первые аккорды гимна приводят публику в ожидание чего-то особенного, нового, неизведанного. Дожила до наших дней и традиция в первый день карнавала спускать по канату над площадью Сан-Марко с колокольни собора механическую голубку – Коломбину, – которая взрывается разноцветным конфетти. Раньше над площадью на балкон Дворца Дожей спускали живую девушку, преподносившую подарок от города дожу, но, к сожалению, это закончилось трагедией – «голубка», соскользнув с плохо закреплённого каната, разбилась насмерть на камнях площади. Дождь конфетти служит сигналом к началу общего веселья – открытию венецианского карнавала. Считается, что город постепенно умирает, погружаясь в воды Адриатики, поэтому веселье на карнавале в Венеции всегда с тенью грусти, как будто закат солнца – прекрасный, манящий… Но вот миг – и наступит полная тьма.

Жажда впечатлений погнала Леру и Яна до центральной площади, и через пять минут они были уже у цели. Вид площади поразил – огромная и очень величественная, она была ярко освещена и заполнена нарядным фланирующим народом; несмотря на небольшой дождик, веселье разгоралось.

Карнавал начался с праздника Festa delle Marie, который посвящён освобождению венецианских девушек, захваченных пиратами из Истрии. Происходило ли так в самом деле или же это только красивая легенда о красавицах-венецианках и смелых героях-венецианцах, неизвестно, но самые красивые девушки города получают завидную возможность покрасоваться у всех на глазах! Шествие угнетённых красавиц проходит от палаццо Сан-Пьетро до площади Сан-Марко, где перед зрителями предстают семь самых красивых и молодых венецианок, обязательно носящих имя Мария, которые освобождаются из плена. Наши же друзья шествие девушек уже не застали, но успели увидеть Коломбину – белую бумажную голубку, появившуюся над площадью Святого Марка. Она, взорвавшись, рассыпалась ворохом конфетти, а ребята, увидев, как все ловят цветные блёстки, и, поддавшись ажиотажу, также присоединились к остальным и поймали не меньше пяти маленьких блестящих бумажек. Впоследствии бывалые карнавальщики их просветили, что эти конфетти будут приманивать богатство на весь будущий год. Ребята глазели на людей в фантастических костюмах, которые неторопливо шествовали между обалдевшими от обилия впечатлений туристами, «выгуливая» свои тщательно подготовленные к празднику костюмы; вспышки профессиональной фототехники мелькали тут и там – не отставали и любители, пытаясь хоть на «мыльницу», хоть на камеру телефона схватить уходящие моменты карнавальной феерии, а художники тут же раскрашивали разными узорами лица желающих либо рисовали портреты позирующих гостей. На площади образовалось два центра с наскоро сооружёнными подмостками, где сгрудившемуся вокруг народу показывали представления о жизни средневековой Венеции. Всё это переливалось и сверкало, бурлило непередаваемой энергией праздника. Город жил по законам карнавала, ребят закрутила эта торжествующая и веселящаяся река и понесла по руслу впечатлений – они только и успевали запечатлевать на камерах, с которыми они, как истинные фотографы, не расставались ни на минуту, занятные сценки, стараясь выхватить и сохранить дух праздника, чтобы по возвращении, рассматривая фото, с грустинкой вспоминать незабываемые моменты своего захватывающего приключения под названием «Венецианский карнавал».

В Лериной голове всё время крутились стихи Анны Ахматовой – она почти пропела Яну прекрасные строки, совсем не стесняясь присутствующих: