Неженка и Ветер

Катя вздрогнула, поёжилась. От фатальных слов пожилой цыганки стало вдруг страшно, не по себе, но всё-таки она осмелилась спросить:

– Это светловолосый мужчина с голубыми глазами?

– Нет. Черноволосый и сероглазый. Взгляд его… – цыганка вдруг на секунду закрыла глаза, а потом снова внимательно взглянула на Катю, – Взгляд его вижу, а, кажется, что волку в глаза смотрю. Тяжёлый взгляд у него, холодный и жестокий. Не по себе мне. Но ты его не бойся. Он твоя судьба. Он!

Катя в испуге отшатнулась. «Ничего не понимаю…», – расстерянно подумала она, и хотела было уточнить что-то, но старая цыганка уже посмотрела на Ирэну и произнесла:

– Теперь ты, рыженькая, снимай карты.

Ирэна, тоже притихшая, испуганная, дрожащей рукой вынула из колоды три карты, положила их в центр круга под картами Кати. Цыганка прищурилась, читая карты, а потом вдруг с живым интересом посмотрела Ирэне в глаза.

– Карты твои путаются, зеленоглазая, – произнесла она, – Испытание выбором тебя ждёт, оттого и карты путаются, не хотят ровно ложиться. Придётся тебе, милая, выбирать сердцем или умом. Выберешь умом – всю жизнь страдать станешь и расплачиваться. Выберешь сердцем – счастье найдёшь.

– Обычно бывает наоборот. Люди умом всё наперёд просчитывают, тогда и не ошибаются, – тихо, но упрямо возразила Ирэна.

– Обычно, да не всегда, – задумчиво покачала головой цыганка и вдруг, резко перемешав Катины карты с картами Ирэны, снова стала их раскладывать, – Ум человека по жизни ведёт. И горько будет тому человеку, кто только умом живёт. Ну-ка, зеленоглазая, сними из колоды карты ещё раз. Не могу сразу прочитать, пути твои с подругой тесно переплелись, только не дружба это, а ненависть…

– Что?! – побелевшими губами воскрикнула Катя, очень внимательно наблюдавшая за каждым движением гадалки.

– Мужчина между вами стоит, – невозмутимо произнесла цыганка, пока ждала, когда Ирэна вытащит карты и снова положит их в круг. Пожилая женщина вдруг сверкнула чёрным огнём глаз и продолжила, – Теперь вижу! Мужчина! Тот же самый! С холодным волчьим взглядом! Всё, не могу больше смотреть! Его взгляд меня сил лишает. Воля у него сильная, энергия от него тяжёлая. Нельзя мне дальше смотреть. Сил лишусь. Всё!

Цыганка жестом поманила к себе тихо сидящую в углу Ксюшу, заставила её вытащить карты из колоды. Девушка послушно сделала это, а цыганка снова вздохнула, нахмурилась и произнесла с неохотой:

– Страдать ты будешь, милая. Много слёз вижу. Ох, много, – покачала она головой, – Смерть вижу. Даже две. Злой человек, жестокой человек рядом с тобой сейчас. Совсем скоро он войдёт в силу, и тогда начнутся твои страдания. И ты тоже любишь этого сероглазого мужчину с волчьим взглядом. А тебе нельзя! Не твоё это! Он спасёт тебе жизнь. Но он не для тебя судьбой предназначен.

Ксюша побледнела. Девушки испуганно затихли, боясь пошевелиться. Цыганка снова посмотрела на Катю. Голубые открытые глаза девушки тревожно манили всмотреться в их глубину.

– Кому бы судьбу не предсказывала, а всё к тебе, синеглазка, возвращается. И к этому мужчине с волчьим взглядом. То, что сейчас у тебя есть, отдашь подруге. Вот этой, рыжей. За это и ненавидеть будешь. И ненависть в тебе и любовь. И оба чувства сильны. Ссора между вами и разлука надолго. На много лет. Всё. Больше ничего не скажу. Карты перестали говорить. Ничего не показывают. Значит, знать вам этого достаточно.

– Да что же это такое! – вдруг возмутилась Ирэна, поднявшись с половика и вскочив на ноги, – Зачем вы нас пугаете?

– Тише ты! – пшикнула на подружку Катя и вежливо обратилась к старой цыганке, – Как вас зовут?

– Зарина меня зовут, – ответила цыганка невозмутимо.

– Вот, возьмите, Зарина, – Катя протянула старой цыганке деньги и положила их на ковёр, – Спасибо вам большое, Зарина. Всего вам доброго.

Катя поднялась на ноги и направилась к выходу. Зарина бросила быстрый удовлетворённый взгляд на деньги и произнесла вслед девушке:

– Всего доброго, красавица. Бог да поможет тебе.

Прощаясь с девушками, старая цыганка посмотрела только на Катю, провожая её заинтересованным взглядом чёрных проницательных глаз.

А вот паренёк-цыганёнок провожал Катю другим взглядом. Он подошёл к девушкам, приблизился к Кате.

– Красивая, пойдёшь за меня? Не обижу! – дерзко и в то же время взволнованно произнёс он, так и прожигая Катю чёрными жадными глазами.

– Эй, ты чего?! – рассмеялась девушка, – Сколько тебе лет, ребёнок?

– Я не ребёнок, мне тринадцать, скоро четырнадцать. Уже невесту можно приглядеть, – очень серьёзно произнёс парнишка.

Ирэна усмехнулась в открытую, дерзко, а Ксюша стыдливо отвела взгляд. Катя растерялась, не зная, что сказать мальчику, чтобы не обидеть его отказом.

– Мне восемнадцать. Я тебя старше, – наконец произнесла она.

– Пять лет не страшно. Я быстро вырасту. Цыгане быстро взрослеют. Ну, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделал? Что? Говори! – со страстью и отчаянием в голосе потребовал парнишка.

– Да ничего я не хочу… – смутилась Катя, – У меня и жених уже есть.

– Врёшь! Нет у тебя никого! По глазам вижу! – упрямо воскликнул мальчишка, а в это время Ирэна решила вмешаться.

– Да отстань ты уже! – с раздражением прикрикнула она, – Сказано же тебе, жених у неё. Кстати, её жених – мой брат, так ведь, Катя?

– Так, – подтвердила девушка и посмотрела в глаза мальчишке печально, виновато, – У тебя будет невеста, вот увидишь. Красивая и хорошая.

– Я хочу такую, как ты, с твоими светлыми волосами и глазами, – упрямился по-детски парень.

– Ну, значит, будет такая как я. Не растраивайся, – Катя хотела добавить «подрасти немножко», но вовремя осеклась, сообразив, что это обидит чересчур горделивого заносчивого перенька.

Катя развернулась и побежала по тропинке в сторону посёлка, подружки поспешили за ней, а мальчик-цыган ещё долго стоял и смотрел, как удаляется тонкая стройная фигурка светловолосой красавицы.

– И чего он к тебе прилепился? Вот приставучий-то, – ворчливо произнесла Ирэна. Появление паренька отвлекло их от тревожных мыслей, вызванных предсказаниями цыганки. Но теперь Ирэна вновь вспомнила, что их взволновало, – Нет, надо же такое нам наговорить! А мы тоже хороши! Взяли и поверили!

– Да, – мгновенно с готовностью отозвалась Катя, взяла за руку Ирэну, остановила её, посмотрела ей в глаза испуганно, умоляюще, – И подумать страшно, что мы можем друг друга возненавидеть. Скажи, скажи, Ирэнка, что это неправда!

– Да, конечно, неправда! Выкинь ты это из головы, Катя! Ты моя лучшая подруга! И Ксюша ещё… – вспомнив про Ксюшу, Ирэна резко повернулась к идущий вслед за ними молчаливой девушке, – Ты совсем бледная, на тебе лица нет, Ксюша! Не нужно нам было сюда ходить, ещё и деньги за этот бред заплатили. А эта старая колдунья просто посмеялась над нами и всё! Надо же, такое придумать! Чтобы мы все втроём голову потеряли из-за какого-то страшного мужчины с волчьими глазами. Не верьте ей, девочки, она из ума выжила! Она просто хотела испугать нас и посмеяться над нами!

– Нет, – внезапно возразила Ксюша, – Я знаю, кто этот человек, несущий зло.

– И кто же?! – наперебой нетерпеливо спросили девушки.

– Это мой отчим, – тихо, почти шёпотом ответила Ксюша.

– Тьфу ты! – с явным раздражением всплеснула руками Ирэна, запнулась и чуть не угодила в наполовину пересохшую лужу на обочине дороги, медленно подняла изящную ножку в новых итальянских босоножках из белой кожи и огорчённо посмотрела на то, что они запачканы, но упрямо продолжила, – А я то уже подумала, действительно, злодей какой выискался. Ладно, пойдёмте, девочки. Мне здесь не нравится среди всех этих цыган. Одна старая ведьма ужасами пугает, мальчишка чуть Катьку не умыкнул. Нет, девочки, зря мы одни сюда пошли. Говорила же я вам! Говорила! Ерунда это всё и зря потеряное время!

Катя и Ксюша с подругой спорить не стали, поспешили за Ирэной по просёлочной дороге к деревне. Солнце уже село, и тёмные тени деревьев, отбрасывая мрак на дорогу, пугали юных спутниц. А когда наверху в густых зарослях ельника закричала ночная птица, девушки взвизгнули и побежали без оглядки.

Старший брат

Папа научил быть гордой, мама научила

быть леди, а брат ничему не учил, он

просто сказал: «Обидят – порву!»

citatniki.ru

Ирэна молча наблюдала за матерью, которая гладила одежду её брата. Вид у Насти был сосредоточенный и задумчивый. Ирэна попыталась утешить мать: