Один год жизни среднего возраста

– Лен, так ты что, действительно хочешь, чтобы я ушел? – Денису эта мысль казалась какой-то дикой, но у его жены вид был вполне решительный, и затевать сейчас скандал, выяснять отношения ему не хотелось.

– Да, хочу.

– А мой компьютер ты положила?

– Да, лежит сверху.

– Ну, хорошо, тогда я поехал.

Обычно он так говорил, когда собирался в командировку. Но сейчас был совсем иной случай, и эта будничная привычная фраза резанула его затуманенное алкоголем сознание, оставив неприятное послевкусие.

Приехало такси. Надя пошла к двери. Она уже не плакала, а все время оглядывалась на Лену и Андрея, как будто ища их поддержки. Но они стояли серьезные и старались не встречаться с ней взглядом. Денис потащился за ней, везя за собой чемодан. Когда дверь за ними закрылась, Лена, молча, повернулась и пошла на кухню. Андрей так же, не говоря ни слова, стал собирать посуду и остатки еды со стола. Когда эта работа была закончена, посудомоечная машина уже урчала, а недоеденные пироги были надежно укрыты пленкой, Андрей налил себе вина и с бокалом сел напротив Лены.

– Ну что, может, объяснишь мне, что это было? – спросил он, строго глядя на нее.

– Я сделала то, что должна была сделать уже давно, только не догадывалась об этом.

– Ты хочешь сказать, что давно должна была его выставить? Он тебе изменял?

– Господи, Андрей, ты что, ничего не понял? Он мне не изменял, во всяком случае, я не знаю об этом. Но он меня больше не любит. Ему со мной хорошо, удобно, но он меня больше не любит.

– Уверена?

– На все сто!

– А ты его?

– Не знаю, думаю, что тоже нет. Но не обо мне речь. Я уже давно вижу, что он не в своей тарелке. Если это не работа, а там, я знаю, все у него нормально, то, значит, его мучит что-то здесь, в семье. Я даже рада, что он сегодня сказал все это. А то я стала бояться, что он заболел и пытается это скрыть. Представляешь?

– Лен, ну, мы все проходим через какие-то полосы сомнения, неуверенности, даже разочарования, но ведь это же не повод вот так рушить все. Ты просто сегодня слишком много выпила, так же, как и мы все. Давай, иди спать, завтра будет новый день, тогда и обсудим наши проблемы.

– Знаешь, Андрюш, я действительно выпила порядочно, но мне сейчас кажется, что я никогда не была трезвее, чем сейчас. Я попробую поспать, хотя не знаю, получится ли, а ты мальчишек спать погони и сам ложись здесь в гостиной. Ты же знаешь, где постельное белье взять? У Макса в комнате, в шкафу на двух верхних полках.

– Найду, не переживай.

Глава 3. Май

Уснуть ей так и не удалось. Она все пыталась вспомнить, когда начался этот разлад, никем не озвученный, но теперь совершенно очевидный.

Было бы проще, если бы была какая-то ссора, измена, словом, что-то, за что можно было бы зацепиться, но ничего этого не было. Просто вместо «Привет, как дела?» стало все чаще звучать «Привет, что на ужин?» или «Привет, а где Макс?». Секс стал сначала все более редким, а потом и вовсе превратился в еженедельную гигиеническую процедуру практически без каких-либо эмоций. Никаких поцелуев на ночь, просто «Спокойной ночи» и то не каждый день, потому что ложиться стали в разное время – приходишь в кровать, а он уже спит, или наоборот, сидит со своим ноутбуком до середины ночи.

Как долго все это длится? Лет пять уже. Почему-то у нее не возникало все эти годы чувство, что у ее мужа кто-то появился, а женщины обычно это чувствуют. Но то, что накал страстей уже не тот, она понимала. Обижалась? Нет, точно нет. На что тут обижаться, если и сама она, глядя на Дениса, думала, что пора бы ему подстричься, а не о том, как затащить его в постель. Огорчалась ли? Да, вроде, тоже не было этого чувства. А, может, просто не было на это времени, она для того была слишком занята: работа, покупка и обустройство новой квартиры, воспитание сына, его детские проблемы, болезни, уроки, кружки и секции. Да и весь дом, строго говоря, на ней, Денис в нем, как еще один ребенок, такой же беспомощный.

Словом, диагноз есть. А есть ли лечение этой болезни, и какие побочные последствия этого лечения? Ну вот, один из способов она вчера предложила – дать друг другу свободу, но как это реально осуществить? Что она вообще под этим понимает? Открытый брак? Живут вместе, но каждый может на стороне заводить себе друзей-партнеров?

Да, возможно, что это и неплохо звучит, но не понятно, примет ли Денис такую модель. Насколько она его знает, он придерживается довольно консервативных взглядов на семью. Возможно, что сам бы он с удовольствием переспал с кем-то, но допустить, чтобы и у нее был кто-то, кроме него – нет, это вряд ли! И потом, такая модель предполагает только секс на стороне, а все остальное, включая душевную близость, должно быть дома. Разве это именно то, что ей нужно? А что, собственно, ей надо?

Часа в четыре, совершенно измучившись от мыслей, разрывавших ее голову так, что головная боль стала невыносимой, Лена встала и пошла на кухню, чтобы найти какую-нибудь таблетку. Вытащила аптечку, нашла обезболивающее, запила водой. Когда Андрей появился, она так и сидела, обхватив голову руками, и тихо стонала, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Ну что, плохо? – спросил он.

– Ужасно, голова раскалывается.

– Пить надо меньше. У тебя есть рассол?

– Нет, нету.

– Ну, хоть кефир есть?

– Должен быть, посмотри в холодильнике.

Андрей налил ей стакан кефира, принес ложку меда и заставил все это выпить. То ли средство оказалось эффективным, то ли таблетка начала действовать, но боль постепенно утихла.

– А ты что не спишь? – спросила Лена, но он только рукой махнул.

– Да уснешь тут с вами! Ну и как ты сегодня видишь всю эту ситуацию? Не жалеешь, что такое вчера учудила?

– Нет, не жалею.

Они некоторое время молчали. Было видно, что Лена с трудом пытается сформулировать свои резоны, и Андрей ее не торопил.

– Вот представь, что человек живет с женой уже много лет. Все у него есть, жена нормальная, сын хороший, кормят вкусно, секс раз в неделю, как по расписанию, жена от него большего не требует, он ей больше и не дает. И так уже много лет. Как бы ты назвал такой брак? Только честно!

– Ну, в целом нормальный брак, немного скучноватый, но нормальный. Так Лен, это все из-за секса?

– Да ничего ты не понял! Пусть бы он был даже раз в месяц, наплевать, но так, чтобы это был секс с эмоциями. Чтобы он меня хотел, и чтобы я его хотела. Ведь он на меня даже не глядит в последнее время. Я прическу сменила, так он это только на пятый день заметил. В чем хожу – наплевать! Как выгляжу – наплевать! Главное, чтобы ужин был к его приходу, и чтобы телевизор не орал на весь дом – работать мешает. Я себя чувствую с ним шестидесятилетней старухой. Вот ты мне скажи, я что, уже не могу у мужчин вызвать никаких эмоций? Меня что, уже нельзя хотеть, как женщину? Скажи, ведь ты мне друг, может, я сама во всем этом виновата? Не так одеваюсь, растолстела?

– Лен, да причем тут то, как ты выглядишь? Ты нормально совершенно выглядишь, красивая, ухоженная, одеваешься прекрасно. Ты и сама это знаешь, нечего меня пытать.

– А если так, то почему он так себя ведет, как будто я существо совсем без пола? Я, конечно, не такая красивая, как твоя жена, не такая молодая, но я же – человек, я женщина, еще не очень старая. Я хочу, чтобы на меня смотрели хотя бы с интересом, чтобы было, ради кого наряжаться, краситься, прическу делать. Я что, слишком многого хочу?

Она плакала, и Андрею ужасно хотелось ей сказать, что для него она самая прекрасная, самая желанная, несмотря на то, что она старше его красавицы жены на десять лет. Хотел ей объяснить, что это не зависит от ее возраста, или от того, как она выглядит. Вот сейчас она растрепанная с красными глазами и распухшим от рыданий лицом, а ему это совершенно безразлично. Нет, он не мог, не имел права ей этого говорить. Она – жена его лучшего друга, и, хотя и выставила Дениса из дому, но это не значит, что между ними все кончено.

В приоткрытую дверь кухни просунулась голова Макса.

– Чё случилось? Почему мама плачет? А отец где?

– Ничего, все нормально, – ответил Андрей, но прозвучало это не слишком убедительно.

– Они что, поссорились?

– Ну, типа того.

– А когда он вернется?

– Не знаю, наверное, вечером.

– А где он, вообще?