Дети Моря

Дети Моря
Елена Виховская

Учёный Игорь Горин одержим мечтой – создать новую цивилизацию, способную жить на дне океана. Поглощённый этой идеей, он проводит многочисленные эксперименты, стремясь вырастить морского человека, который бы смог дышать и существовать в подводных глубинах. Но как далеко можно зайти в поисках воплощения мечты, и какова цена такого открытия?

Дети Моря

Елена Виховская

Редактор Мария Латыпова

Корректор Мария Латыпова

Составитель Андрей Хмелёв

Дизайнер обложки MavisKlair Studio

© Елена Виховская, 2024

© Андрей Хмелёв, составитель, 2024

© MavisKlair Studio, дизайн обложки, 2024

ISBN 978-5-0064-9019-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ИЗДАТЕЛЬСТВО

ПРЕДСТАВЛЯЕТ

ДЕТИ МОРЯ

Часть 1

Глава 1

Игорь Романович Горин доживал последние дни своей земной жизни. Диагноз врачей, его друзей-профессоров, висел над ним как дамоклов меч: «Болезнь неизлечима. Шансов нет!» Оставалось только смотреть, как меняется мир за окном, да предаваться нахлынувшим воспоминаниям.

А вспомнить было о чём. Жизнь как пёстрая кинолента проходила перед его мысленным взором. Вот он, мальчишка-первоклашка, стащил у спящей бабушки книгу, которую та ежедневно читала перед сном. У книги было странное название – «Библия». Кто он, этот загадочный Библия? Терминатор? Бэтмэн? Игорёк открыл книгу и начал читать о том, как Бог создал мир – луну, солнце, землю, заселил этот мир всякой живностью, и венцом его творения стал человек.

«Вся земля, сотворённая Словом всемогущего Создателя, озарённая сиянием ласкового солнца, дышала покоем и дивной красотой. И увидел Бог, что это хорошо». Ну, уж в это Игорь никак не мог поверить – чтоб от сказанного слова произошла жизнь на Земле. В его понимании, это было совсем иначе.

Мальчишка представлял себе Бога (или Библию, как он называл его в своём детском воображении) седобородым мудрым старцем, который стоит в звёздной лаборатории, колдует над колбами, чертежами, изобретая наш прекрасный мир. И вот работа закончена. Все атомы и молекулы собраны воедино. И великий Создатель, стоя над бездной Мира, открывает свою волшебную колбу. Из неё тонкой струйкой идёт чарующий дым: всё выше, всё дальше, окутывая всё вокруг. Дым рассеивается медленно, плавно. И вот оно, небо – бездонное, бесконечное, усеянное миллиардами ярких звёзд. Он открыл вторую колбу – и из неё полилась вода. Чистая и прозрачная, она фонтаном била из источника, разбрызгивая вокруг блестящие капли, разливаясь всё больше, всё шире, заполняя собою Землю.

А потом была расселена живность. Бог открыл свою волшебную шкатулку – и из неё посыпались рыбы и крабы, киты, дельфины и прочие морские создания. Они погружались в кристально чистую воду, которая отныне стала их домом. Затем из той же шкатулки выпорхнули птицы, расселись по деревьям и запели – и чудной музыкой наполнилась Земля. За птицами выпрыгнули звери и разбежались кто куда, громко крича и радуясь дивной красоте природы. И был из глины создан Человек. Именно так представлял себе мальчик труд Создателя. И именно эти представления решили его дальнейшую судьбу. Не от слов, а от дела пошла жизнь на Земле.

Этот образ и стал определяющим в выборе его профессии: Игорь Романович Горин стал учёным. Но он видел себя не простым учёным, а Божественным Создателем. Бог создал земную цивилизацию, а он, Игорь Горин, создаст морскую цивилизацию. Он сотворит нового человека, который будет жить под водой и наслаждаться всеми благами морского бытия. Это не будет человек-амфибия. Это будет новая ветвь человечества, существующая в подводном мире. Всю свою жизнь он посвятил этой безумной идее – созданию новой ветви человечества. Человек Разумный Морской. Выращивая в колбах человеческие эмбрионы и пересаживая им жабры морских рыб и животных, он пытался воплотить в жизнь эту детскую мечту.

Но, видимо, не суждено было Игорю Горину стать вторым Создателем: практически все его экземпляры нового человека погибали, и аквариум с эмбрионами, занимавший почти полкомнаты в его лаборатории, всё больше и больше пустел. И только один малыш, его детище, его гордость, которого Горин ласково называл «сынок», а иногда – Димор (дитя моря), всё ещё активно плавал в аквариуме, бултыхая ручками и ножками, упорно цепляясь за жизнь. Жизнь Горина угасала, и малыш тоже был обречён. Кто будет поддерживать в нём жизнь? Кормить его? Наблюдать? Изучать? Кто выпустит его на свободу в морскую пучину? Кто сотворит его вторую половинку, подругу жизни, которая подарит ему прекрасных малышей – первых жителей подводной планеты, основателей новой цивилизации?

Обуреваемый этими мыслями, профессор принял решение. С трудом заставив себя подняться, он оделся, наполнил небольшой бак водой из своего аквариума и отнёс его на заднее сидение своей машины. Затем перенёс в этот бак малыша Димора и повёл свою машину в сторону моря. Ехать пришлось долго. Многочасовая дорога утомила профессора. Он был измучен борьбой с болезнью, и его жизненные силы продолжали таять.

Но вот и море! Бесконечная водная ширь. Барашки волн искрятся в лучах яркого летнего солнца. Над морем висит бездонная синева неба. Волна за волной катятся к берегу медленно и лениво. А вокруг тишина, ветер не шелохнёт. Так откуда же волны? Не видно вокруг и птиц. Лишь иногда пролетит в поисках добычи белокрылая чайка и сядет на волну, усмотрев серебристую рыбку. Тихо, как ласковый котёнок, плещется море у ног человека. Но у человека-мечтателя осталось в этой жизни слишком мало времени, чтобы тратить его на любование природой.

Игорь немного постоял, созерцая это величественное зрелище, глубоко вздохнул и пошёл к лодочной станции. Взял напрокат моторку. Бережно перенеся в неё свою драгоценную ношу, профессор направил лодку от берега. Мотор взревел, лодка понеслась, оставляя за собою пенный след. Горин мчался вперёд. Вот уже и берег скрылся из виду. Профессор потерял ощущение времени. По какой-то причине лодка остановилась. Наверное, закончилось горючее, а может быть, руки сами непроизвольно остановили её, потому что мысли Горина были далеко. Наконец, профессор опомнился, увидел, что мотор давно молчит, придвинул к себе бак с творением всей его жизни, ещё раз грустными глазами взглянул на Димора – первого и единственного представителя новой ветви человечества – и вылил содержимое бака в море.

– Прощай, малыш! Дай Бог тебе выжить в этом огромном водном пространстве.

Малыш камнем пошёл ко дну. Горин долго смотрел, как расходятся круги по воде, потом грустно вздохнул и направил лодку к берегу.

Глава 2

Солнце садилось за горизонт, когда уставший, измученный болезнью профессор вернулся в свою холостяцкую квартиру. Одержимый созданием новой цивилизации, он так и не женился. Единственной возлюбленной его в этом мире была наука, которой он с любовью посвящал каждую минуту своей жизни. Горин, переодевшись, прошёл на кухню, запил стаканом холодного молока лекарство и, вернувшись в постель, опять предался своим воспоминаниям.

Димор был не единственным любимым детищем профессора. Он был просто единственным человечком, выжившим в результате длительных экспериментов. Горин не был монстром, он не воровал детей для своих экспериментов, как это могло прийти в голову кому-либо. Человеческие эмбрионы, а вернее, даже клетки, ему поставлял бывший школьный приятель, Егор Иванцов, который был звездой медицины. Он помогал бездетным родителям обзаводиться детьми, выращивая их эмбрионы в пробирках. Несколько клеток из пробирки доктор Иванцов вводил в организм женщины, которая хотела иметь ребёнка. Ну, а оставшиеся клетки – или «побочный материал», как в шутку говорил профессор, – Иванцов отдавал Игорю Горину, над одержимостью которого он в душе посмеивался, считая, как и все прочие, его идею безумной.

Вот из этих клеток и пытался Игорь Горин вырастить своих «морских детей». Сначала профессор пробовал заменять лёгкие жабрами уже сформировавшимся эмбрионам, но все эти операции заканчивались неудачно: прожив несколько часов, а порой даже несколько дней, его подопечные погибали. Тогда Горин решил делать операции под микроскопом совсем крошечным созданиям. Но его опять постигла неудача. После нескольких неудачных экспериментов профессор решил не удалять своим питомцам лёгкие вообще. Он делал их амфибиями, ну а дальше, возможно, подкорректирует природа.

Слово «амфибия» означает «живущий двоякой жизнью». Под водой амфибии дышат жабрами, как рыбы, а на земной поверхности – лёгкими. Операцию по созданию человека-амфибии профессор проводил под микроскопом почти клеточному эмбриону. Это была кропотливая, тонкая и точная работа. И случилось чудо! Его детища перестали погибать. И первой его удачей была Лилит. Его золотая рыбка Лилит!

Будучи мальчишкой, Игорь Горин любил читать. Читал он бессистемно – всё, что попадёт под руку. Однажды в газетной публикации ему попался на глаза миф о том, что первая женщина, созданная Богом, звалась вовсе не Ева, а Лилит. Лилит и Адам были вылеплены из одной глины, но, вдохнув жизнь в эти создания, Бог увидел, что красавица Лилит – очень гордая и самостоятельная, не признающая над собой мужскую власть. Недолгим было существование Лилит: Бог превратил её в пар, и вскоре из ребра Адама была создана спокойная покладистая Ева. Но профессор Горин любил красивых и гордых людей, и своё первое детище, подобно Создателю, он назвал Лилит.

Наверное, не зря бытует молва в народе, что имя несёт отпечаток судьбы. Вот и его любимица Лилит тоже просуществовала недолго. К больному уже Горину ежедневно приходила медсестра Галина, чтобы сделать укол. В один из визитов Галина пришла не одна. С ней был её пятилетний сын Никитка, непоседа и сорванец. Пока мать готовила укол, Никитка добрался до аквариума, в котором плавала Лилит, совсем крошечная, размером с кильку.

– Ой, мама, рыбка! – закричал Никитка. – И такая интересная, на маленького человечка похожа! Я таких рыбок ещё никогда не видел!

Предчувствуя недоброе, Горин рванул на кухню. Посреди кухни с кружкой в руках стоял Никитка. Кружкой он уже успел зачерпнуть из аквариума маленькую рыбку Лилит, чтобы поближе рассмотреть её. Испугавшись появления профессора, мальчишка машинально вылил воду из кружки в раковину посудомойки. Лилит была утеряна навсегда. Даже если в одном шансе из тысячи она по этой трубе и попадёт в речку или море, то её тут же съест какая-нибудь хищная рыба, приняв за мелкую рыбёшку или червячка. Профессор категорически отказался от дальнейших уколов, но спасти Лилит это уже не могло.

Следующей и последней в его жизни удачей стал Димор. Почти год прожил малыш в аквариуме Горина, но силы профессора таяли не по дням, а по часам. И, пожалуй, единственным шансом спасти малыша было одно – отпустить его в море. «Делай добро и бросай его в море», – с улыбкой вспомнил профессор цитату из одной своей детской сказки. Он устало закрыл глаза. Перед его закрытым взором встала бесконечная синева. Но не синева моря, где он мечтал создать новую цивилизацию, а неба – бесконечного, бездонного неба, где поджидал его Создатель, чтобы вынести ему свой приговор.

Молодой сорокалетний профессор Игорь Горин плыл по небу как белое облако, ощущая небывалые свободу и лёгкость. Как хорошо! Как спокойно! И вдруг словно какой-то водоворот его подхватил, закружил и понёс. Словно по какой-то спирали или трубе мчался Горин с невиданной скоростью – то ли вверх, то ли вниз, он и сам толком не мог понять. Спустя мгновенье после того, как внезапно начался этот полёт, он так же стремительно закончился. И Игорь увидел себя в каком-то дивном городе. Прямая широкая улица. Правая сторона улицы окутана нежной и непрозрачной дымкой, а с левой стороны – дома. Здания все одинаковые, один в один, и все они похожи на деревенские соборы с золотыми куполами – такие же белые, такие же светлые. Вот только крестов на них нет. Дивным светом окутан этот город: от крыш ли идёт этот свет или с неба, но он наполняет душу ощущением счастья и покоя.

– Что это за город? Почему я здесь? – эти вопросы пронеслись и растаяли в мыслях профессора. В его душе не было ни волнения, ни страха. Совершенно необъяснимые чувства: покой и свобода, восторг и счастье.

Словно из ниоткуда перед Гориным возник незнакомец. Внешний вид незнакомца был так же удивителен, как и всё вокруг. Одухотворённое лицо без единой морщинки, длинные белые одежды, ниспадающие от плеч до самых щиколоток мягкими складками, и большие, как у лебедя, крылья за спиной. Но всё это почему-то ничуть не удивляло Горина. Незнакомец знаком велел профессору следовать за ним, и Горин медленно двинулся вслед, наслаждаясь тишиной и покоем этого удивительного города. Ему казалось, что он всю жизнь мечтал только об этом городе. А вся его суета – колбы, пробирки, аквариумы, создание морской цивилизации – всё это так далеко, нелепо и ненужно. Всё это было так неважно. Важен только этот город, по которому он идёт с крылатым незнакомцем.

Незнакомец остановился. Поднявшись на крыльцо одного из этих дивных домов, он распахнул перед Гориным дверь, а затем исчез так же незаметно, как и появился. Профессор оказался в огромном пустом зале. Зал был весь наполнен струящимся мягким светом. Как и всё в этом удивительном городе, он был тёплым и солнечным. Прямо перед собой Горин увидел строгого мудрого старца, совсем такого, как он себе представлял, читая бабушкину «Библию».

– Я знаю, чего ты хочешь, – сказал Бог (а это был именно он). – Ты хочешь знать, что же случилось с твоими творениями. Какое их ждёт будущее? Ну что ж, смотри.

Глава 3

Стена перед глазами Горина растворилась как туманная пелена, и он увидел море. То самое море, куда несколько часов назад был брошен его Димор. Малыш шёл ко дну, но потом, отчаянно забарабанив ручками и ножками, поплыл под водой. Он плыл, маленькая песчинка в огромном океане, навстречу своей судьбе. Сколько времени плыл малыш, неизвестно. Там, где находился Горин, время измерялось по другой шкале – днями, годами, столетиями.

И ещё одну картину увидел профессор: плывущее по морю китобойное судно. Плавание было, по-видимому, неудачным. Китобойной бригаде не удалось убить ни одного кита. Сезон охоты был закончен, и они возвращались домой, подсчитывая убытки. На судне грустила гарпунная пушка, а вокруг корабля прыгала стайка дельфинов-белобочек. Это были сравнительно небольшие дельфины длиной около двух метров, их бока были расписаны бурыми, жёлтыми и белыми полосами. Тёмная полоска, которая окаймляла глаза и сходила на нет на клюве, придавала белобочкам особенно симпатичный вид.

Дельфины выскакивали из воды вертикально вверх, причудливо изгибаясь в воздухе, на высоту четырех-пяти метров, а затем шлёпались плашмя в воду и ныряли, оставляя в голубой толще воды белый след воздушных пузырьков. И вдруг какой-то злобный китобой повернул пушку прямо в сторону миролюбивых, как дети, дельфинов и, спустя миг, гарпун пронзил тело одного из них. Зачем? Что за необходимость? Животное с недоумением и болью смотрело на корабль. Из раны в спине хлестала кровь. Пока голова дельфина была под водой, кровь не текла, но только он высовывался из воды, чтобы глотнуть воздуха, как вода снова окрашивалась кровью. Животное отчаянно билось, пытаясь избавиться от торчащего из раны гарпуна. Другие дельфины окружили его и пытались помочь. Они били хвостами по палке гарпуна, пытаясь выбить его из раны. К раненому животному уже спешили на лодке люди. Но вот одному из дельфинов удалось сильным ударом хвоста выбить гарпун из раны товарища, и вся стайка быстро нырнула под воду, стремительно поплыв в сторону, противоположную движению судна. Корабль вскоре скрылся из поля зрения.

Уставшая стая дельфинов плыла медленно. Животные пытались помочь своему раненому товарищу, поддерживая его, потому как плыть ему было тяжело и больно. Дельфинята, как котята, жались к своим матерям: им было непонятно и страшно.