Голубая лилия

– А как твое имя? – спросила Лилия, только сейчас осознав, что раньше не спросила об этом.

– Меня зовут Инди?л.

– Я знаю, что у эльфов все имена что-то значат. Что означает твоё?

Лилия задала вопрос, поправляя большую ветку в костре и не глядя на эльфа, и потому очень удивилась, когда вдруг услышала смех. Индил смеялся, как мальчишка, запрокинув голову и прикрыв глаза ладонью. Правда, рана заметно ограничивала его веселость.

– Эй, я что-то не то сказала? – воскликнула она. Девушка могла обидеться на его смех, если бы он не был так заразителен.

Отсмеявшись, эльф убрал руку и посмотрел на Лилию. В голубых глазах плясали весёлые искорки.

– Ты права, у имён эльфов есть значения, – улыбаясь, ответил Индил, – но ты решишь, что я выдумываю, если я расскажу тебе про моё.

– Но ты ведь не станешь врать? – подозрительно сощурилась девушка, стараясь подавить смех.

– Конечно, нет. Обещаю. – Индил состроил очень серьёзную гримасу, но не выдержал и широко улыбнулся, обнажив красивые зубы. – «Индил» – слово, ставшее моим именем, – на твоём языке означает «цветок лилии», – продолжил он, со смехом в глазах наблюдая за реакцией девушки.

Лилия удивлённо уставилась на него.

– Я же обещал не врать, помнишь? – сказал Индил, поднимая обе руки в покорном жесте.

Она знала, что он не врёт, была в этом уверена.

– Мне нравится твоё имя. Оно тебе подходит.

– Возможно, тебе показалось, что такое имя несколько странно носить эльфу мужского пола?

Индил задал вопрос и снова рассмеялся, увидев выражение лица Лилии. Они и правда подумала об этом, но только на секунду, и теперь ей стало стыдно за эту мысль. Ей не хотелось, чтобы Индил посчитал её слишком поверхностной.

– Прости, я просто…

– Ничего, просто иногда даже я задумываюсь над этим вопросом.

Лилия обрадовалась, что Индил не обиделся, и в очередной раз удивилась его способности угадывать мысли.

– Тогда почему тебя так назвали? – спросила девушка, теперь абсолютно уверенная в том, что он ответит и не разозлится.

Индил устремил на неё долгий взгляд. Он почти всё время улыбался с тех пор, как очнулся, и каждая улыбка отличалась от другой. Не все могли это заметить, но это было так. Губы эльфа могли складываться в улыбку каждый раз одним и тем же образом, но, тем не менее, каждый раз что-то менялось. Это было в его глазах, в его тоне и ощущениях, которые испытывала Лилия, глядя на него.

И эта улыбка тоже была особенная. Она скрывалась зеленоватыми светлячками в холодных голубых глазах, как скрываются под снегом зелёные стебельки первых цветов. Улыбка удивления и доверчивой благодарности, но в ней таилась тихая печаль. Лилия только потом поняла, почему она была такой.

– Рядом с тем местом, где я родился и вырос, разливался большой пруд, окружённый старыми ивами, – начал Индил, и казалось, что он с трудом старался вспомнить то, что было очень давно. – В нём росло много белоснежных водяных лилий. Моя мать говорила, что совсем маленьким я мог часами смотреть на них, ловить руками, а с рассветом ждать, когда они раскроют бутоны. И цвет волос…

– Как у лепестков белой лилии, – тихо договорила Лилия, мягко улыбаясь и осознавая, что это правда.

– Точно, – сказал Индил, глядя ей в глаза.

Лилия была рада разделить его воспоминания. Заметив, что эльф до сих пор держит в руках кружку, она взяла её и спросила:

– А где сейчас твоя мать?

Лилия сразу же поняла, что вопрос она задала не самый подходящий… С лица Индила пропала даже тень улыбки, черты ожесточились, а глаза вспыхнули холодным огнём.

Девушка увидела всё это и ужаснулась. Она хотела извиниться и поменять тему, но эльф вдруг произнёс холодным и жестоким тоном.

– Она умерла. Убили.

Выражение лица стало пугающим. В нём смешались печаль и ожесточённость, часто присутствующая у тех, кого лишили самого дорогого в жизни.

– Кто-то… такой же? – осторожно спросила девушка, указав на его рану.

– Нет, – Индил покачал головой и отвёл взгляд. – Один из эльфов.

Индил смотрел в землю перед собой. Последние слова повисли в воздухе и тяжёлым грузом легли между ними. Даже если бы в его глазах стояли слёзы, это не возымело бы такого действия на девушку. Именно обречённая жестокость, живущая в нём, глубоко расстроила её. Лилия понимала, что эта тяжесть давит на эльфа гораздо сильнее, чем простая скорбь.

Она неуверенной рукой коснулась его лба и отвела белоснежную прядь. Точно так же она сделала, когда Индил был без сознания. Почему-то этот простой, но ласковый жест казался ей единственно дозволенным и уместным.

Лилия и не думала, что у них окажется больше общего, чем могло показаться в самом начале.

– Мне очень жаль.

Солнце уже поднялось высоко, начался самый разгар дня, но в кленовой роще было не жарко, необыкновенно уютно и тихо. Далеко стоявшие друг от друга деревья тянули друг к другу ветви, расправляя огромные листья, так что вокруг по-прежнему царил волшебный зеленоватый свет. Где-то постоянно пели птицы, невидимые в раскидистых кронах.

Индил взглянул на девушку. Из глаз исчезли тёмные отсветы жестокого упорства. Теперь эльф выглядел глубоко опечаленным. Некоторое время они смотрели друг на друга. Лилия вздохнула, покачала головой и поднялась на ноги.

Она внутренне сокрушалась – как же сложно найти слова утешения, особенно если никакие из них не помогут справиться с болью. Поэтому только жестами и взглядами девушка силилась показать, что ей не всё равно.

10

Лилия направилась за водой, взяв котелки, когда Индил тихо сказал то, о чём она догадалась ещё ночью:

– Мы окажемся в опасности, если останемся здесь.

Она остановилась и чуть повернула голову.

– Мы всё равно не можем никуда уйти… пока.

Она знала, что Индил прав, и уже чувствовала, что он скажет теперь, – то, что она так не хотела услышать.

– Ты можешь уйти.

Ну вот. Ожидаемо. Благородно. И глупо.

Лилия усмехнулась, слегка покачав головой, и сделала шаг в сторону ручья.

– Послушай, – начал эльф гораздо громче, с ноткой раздражения в голосе. Он, кажется, не понимал, что она не маленькая девочка, которая просто вредничает.

– Ну, скажи, – перебила Лилия, вернувшись на место напротив него. – Ты знаешь этих… – Лилия сообразила, что не выяснила, кто ранил эльфа, – кем бы они ни были, неважно. От них можно убежать?