престранным, гадким – нет же дыма без огня…
А вот сегодня наваждение преследует,
и слуху верить ли, что звон тот – про меня?
Кто за язык подергал колокол податливый?
ведь он расходится, и не угомонишь…
Неужто мне судьба – ценой сверхпрейскурантовой
платить за прежнюю обманчивую тишь?
***
Когда была б я Мальчик-с пальчик,
то в Шереметьево, тайком,
залезла ловко в чемоданчик -
пусть на таможне все – вверх дном.
И вдаль, без виз и деклараций,
саму себя толкну взашей.
Прости, страна! Нет сил смиряться
мне с беспросветностью твоей…
***
Я с зеркалом договорюсь,
в кокетстве обретя сноровку,
и снизойдет оно к плутовке.
Но есть эксперт, кого боюсь,
чей взор, как Сфинкс, неумолим,
и с ним кокетство не поможет -
так Объектив судьбу итожит,
что трепещу я перед ним!
***
И мысли бессмертьем не заняты, нет.
Вопрос не томит меня: что там – за гранью?
Завидую ищущим страстно ответ -
ведь жизнь удалась, раз пугает прощанье.
***
Давайте, я прощенья попрошу
за то, что независима сознаньем
и часто неудобства приношу
лишь фактом своего существованья.
***
Две трети – страх… Жесток похмельем жизни пир.
Треть – восхищенье, как чудесен Божий мир!
Вот мое Credo – ни в один догмат не втисну,
и ни один, земной, не близок мне кумир.
***
Судьба так милостиво грань меж двух миров
стирает исподволь, а с ней и сожаленья.
Лишь подпоясаться мне – дух давно готов,
не озабочен ни прощаньем, ни прощеньем.
***
Под подведенною чертой (или схитрить, что рановато?)
итог мой жизненный смешной
к ногам прижался виновато…
Поскуливает иногда и хвост пугливо поджимает,