Старая кляча желает любви

Старая кляча желает любви
Елена Владимировна Джамалбаева

Жизненный рассказ о нелегкой судьбе не красивой женщины, которой не чуждо желание быть любимой и любящей. Женщина живет со старой мамой и это ее весь мир, но в один день все меняется.

Елена Джамалбаева

Старая кляча желает любви

Глава 1

Галина сидела за столиком в кафе и пила свой черный крепкий и совершенно невкусный кофе. Длинная густая челка черных волос почти полностью скрывала лицо женщины, только крупный нос виднелся из-под нее. Ее голова вжималась в плечи, так что и шеи не было видно, плечи остро приподнятые, немного сутулая спина и ноги, поджатые под стул, выдавали в ней человека либо нерешительного и боящегося заявить о себе, либо перенесшего какой-то тяжелый удар. Весь ее облик был похож на крупный крючок старухи, которым вяжут носок. Сложно было определить, сколько лет этой даме. Если хорошенько приглядеться, то можно было увидеть ее высокий лоб, довольно густые черные брови, такие же ресницы, миндалевидные глаза, крупный прямой нос, который был самым грустным из всего ее облика, крупный рот с красивыми зубами, но зубы эти не всегда можно было заметить, так как обладательница их не была слишком улыбчивой, тяжелый подбородок, немного грубоватый, завершал ее лицо. Волосы собраны в низкий пучок. Женщина была высокой, сухожильной, похожей на легкоатлетку, сложно было ее назвать красивой или не красивой. Ее черные глаза еще несколько минут назад долго плакали. Эспрессо оказался совсем отвратительным, как мы уже знаем, но Гала его пила, даже не заказав к нему шоколадки. Она как будто наказывала себя тем, что заставляла допить этот напиток до конца.

Свидания опять не случилось; переписываясь в соцсетях с каким-то мужчиной, она полностью себя описала -как будет выглядеть и в чем будет одета, чтобы он мог легко ее узнать. И когда зашел тот самый человек, Галина это сразу почувствовала, подняла глаза через секунду, и от волнения сразу уменьшилась в размере. Мужчина лет пятидесяти, сухонький и маленький, в какой-то нелепой шляпе и плаще коричневого цвета, с тростью в руках остановился у двери, посмотрел на нее сквозь толстые линзы очков, и через пару секунд повернулся к выходу и быстро исчез в толпе людей на тротуаре. Женщина почувствовала себя униженной, и ее голос, немного сдавленным, вырвался наружу- было похоже, как будто заскулила уличная собака. Ее длинные пальцы рук стали нервно хрустеть своими суставами, мысленно надавав себе пощечин, она немного пришла в себя и тогда-то и заказала нелюбимый себе кофе. Достала из дамской сумочки пудреницу, припудрила покрасневший нос, расплатилась с официантом и крупными спешными шагами покинула заведение.

Улицы были заполнены толпой людей- все куда-то спешили. Женщина сильно выделялась своей долговязой фигурой. Гала при каждом шаге высоко поднимала свою стопу, и ее острое колено становилось еще острее. Грубые туфли, похожие на мужские, чеканили по асфальту. Длинные руки размахивали в такт ее походке. Ее можно было поставить в ряд к солдатам на плацу, и она бы не хуже их маршировала. Она шла, смотрела внимательно на всех людей из-под своей плотной челки, и думала: «Я старая кляча, длинная каланча, которую не хочет ни один мужик. Ни один из всех этих не заинтересуется мной».

Большое расстояние до дома Галина на своих длинных ногах преодолела невероятно быстро, и даже ничуть не запыхалась. Поднявшись на пятый этаж по лестнице, она открыла дверь своей квартиры, и сразу, как только переступила порог, села на скамью в коридоре.

– Это ты? – протянул старческий голос женщины из глубины двухкомнатной квартиры. Галина ничего не ответив, скрылась в ванной. Пустив воду в кране на полную мощность, женщина зарыдала. Когда все эмоции были выпущены, она тщательно помыла руки, лицо, сильно вытерлась полотенцем и прошла в комнату. На диване лежала старушка лет семидесяти и смотрела телевизор. Такая же высокая и сухая, правда совершенно седая.

– Ты почему задержалась? Сколько времени на часах? – ворчливо обратилась к ней старуха.

– Мам, не начинай пожалуйста. – уставшим голосом ответила дочь.

– Это ты как разговариваешь со своей матерью, а? – не унималась она.

– Ужинала? – не обращая внимания на свою мать, спросила Галина.

– Ты знаешь, что нет. Ты прекрасно знаешь, что я не могу без тебя сесть. – визгливый старушечий голос заполнял всю крохотную квартиру.

Стол был накрыт и через несколько минут женщины начали свою трапезу. Старшая все время говорила о том, что дочь совершенно не думает о своей матери и потеряла всякую совесть. Галина же тщательно пережевывала пищу и про себя считала до ста и обратно.

Через час малочисленное семейство погрузилось в сон.

Глава 2

Ровно в семь утра прозвонил будильник, женщина сразу открыла глаза, будто вовсе и не спала. Бодрыми, узловатыми движениями она встала, заправила постель, и накинув халат, прошла в ванную. Ее старушка-мать еще, казалось, спала. Галина приготовила овсяную кашу на воде для двоих, заварила зеленый чай и так скудно позавтракав, стала одеваться на работу. Когда она топталась в прихожей, мать проснулась и сразу крикнула из своей комнатки:

– Чтобы сегодня пришла вовремя, ты слышала меня?

Галина, по- обыкновению, оставила ее вопрос без ответа, и громко хлопнув дверью, ушла. Одновременно легко, без одышки и пауз, но в то же время тяжелой походкой своих крупных ног она спустилась с пятого этажа. Осенний холодный ветер неприветливо встретил ее на улице. Деревья по -большей своей части пожелтели, небо хмурилось и угрожало полить дождем. Несмотря на непогоду, эта крепкая женщина отправилась в путь пешком. Минут сорок она была представлена самой себе и своим мыслям. Вспоминала свое детство и юность: как дети, все без исключения насмехались над ней, называя каланчой, подруг ни маленькая Гала, ни юная Галина не имела. В восемнадцать лет она с легкостью поступила в институт на финансовый факультет. Она много училась, много читала, так как времени была уйма. В институте на нее каким-то чудом обратил внимание парень, также страдавший невысокой самооценкой, пытался ухаживать за ней, как умел. Однажды Галина решилась на то, чтобы привести Геннадия домой, попить чай с тортом и познакомить с мамой.

Это было лет двадцать назад. В руках у молодых был торт и цветы для мамы девушки. Такой же долговязый и жилистый молодой человек с рыжей кудрявой шевелюрой и веснушками на носу переступил порог уже знакомой нам квартиры. Мать Галы сразу показала, кто здесь хозяйка, и кто принимает все решения в доме. Серафиме Прокловне, так звали ее, было невыносимо смотреть, как рядом с ее единственной дочерью сидит молодой парень и более того, еще и держит ее за руку. Галина, смущаясь матери, убирала ее, но Геннадий, казалось, совсем не замечал недовольные взгляды женщины. Дружеской беседы не случилось, мать приложила все усилия к этому, а когда парень, вежливо попрощавшись, ушел, то строго-настрого посоветовала избегать «этого хамоватого, наглого и невоспитанного молодого человека». Потом было сказано: «только через мой труп», «ты все соки из меня выжимаешь», «мать у тебя одна» и тому подобное. Галина прекратила всякое общение с Геннадием, хотя сама страдала от этого, ее влекло к нему, но ослушаться своей мамы, которая знает как лучше, она не могла.

Это был единственный эпизод, когда девушка-женщина контактировала с мужским полом. С папой тоже не было никакой связи и воспоминаний. Она его даже и не помнила, об этом постаралась ее мать. Где он сейчас, и жив-ли вообще, она не знала, эта тема в их женском семействе была табуирована.

Сейчас, постоянно вспоминая свой самый яркий эпизод в жизни, она кляла свою мать за то, что осталась одна, и у нее не было мужчин вообще никогда. Серафиму Прокловну это, казалось, вполне устраивало, ей было так спокойнее, а то «не дай Боже, какой маньяк встретится, или охотник за квадратными метрами». Дорога вышла невеселой, как всегда – погода, плюс настроение. Галина добралась до поликлиники номер восемнадцать. Быстро пройдя по коридорам, который был полон уже пациентов, она вошла в небольшой кабинет, с табличкой на двери «Бухгалтерия».

В кабинете работало еще две женщины: одна лет тридцати- яркая, но не совсем симпатичная кокетка Любонька и лет сорока пяти Антонина- «манкая» такая вся, не красавица, но у мужчин пользовалась успехом. При виде Галины весело болтающие коллеги затихли – начальница зашла. Они недолюбливали эту старую деву, так как она была слишком строга в работе, требовательна и от нее веяло грустью и печалью и вообще, общаться с ней было не радостно. В кабинете бухгалтеров слышны были только шелест бумаги и компьютерных клавиш. Галина села за стол посередине кабинета, открыла свои таблицы и начала что-то неистово считать. Ее примеру тут же пришлось последовать и ее «сокамерницам». Наконец настал час обеда, и Антонина с Любонькой торопливо-радостно покинули свою начальницу. Как только Гала осталась одна, она отложила в сторону все свои цифры, засунула руки между ног, и стала раскачиваться на стуле вперед и назад, начав потихонечку скулить. Через несколько секунд, получив эмоциональную и физическую разрядку- в каком-то смысле наслаждение, она успокоилась, вздрогнула всем телом и пошла обедать.

Галина всегда ела одна, и этот раз не был исключением. Сухая котлета и рис лежали в ее тарелке, рядом компот из сухофруктов. Женщина сосредоточенно, как всегда, пережевывала пищу и вдруг ее челюсти остановились. Она заметила у кассы столовой силуэт незнакомого мужчины; с подносом в руках он прошел к столику и устроился напротив Галины. Ему было пятьдесят с небольшим, уже с залысиной и с брюшком, но для нее он был вполне интересен. Он, не обращая никакого внимания на то, что на него пристально смотрят, трапезничал. Мимо его столика прошли помощницы – Антонина и Любонька, виляя своими женственными бедрами и смеясь приятным грудным смехом. Лысый мужчина проводил взглядом двух прелестниц, внимательно разглядывая их формы. Галина тоже посмотрела им вслед не без зависти.

Рабочий день подходил к концу, Антонина и Любонька стали прихорашиваться: подкрашивать губы, пудрить свои носики и поправлять прически. Они явно куда-то собирались, но начальнице даже не предложили свою компанию, хотя той очень хотелось. Галина Васильевна не располагала к себе, и не создавала впечатления женщины, которой могут нравится какие-либо развлечения. Галина на них сердилась за это, сердилась и за то, что они постоянно находят повод посмеяться, выглядят как нормальные женщины и нравятся мужчинам. Люба была замужем, родила двоих детей, а Тоня также, как и Гала жила одна, несмотря на это у них постоянно были любовники, какие-то подарки и ухаживания.

– Ну мы пошли. – сказали в один голос они и исчезли, оставив шлейф духов в кабинете.

Холодный ветер принес за собой холодный дождь, который нещадно хлестал по лицу, рукам и ногам, Галина шла домой. Сегодня она должна вернуться вовремя, иначе скандал неизбежен, поэтому нужно поторопиться. Хлюпающие туфли набрали воды и увеличились в размере, каждую секунду обладательница их рисковала остаться без обуви. Поплотнее запахнув свой серый плащ, борясь со стихией, насквозь мокрая высокая и сутулая фигура женщины, словно ледокол шла напролом усиливающемуся ветру и дождю. Лицо ее было мрачно также, как и небо в эту минуту,

Капли дождя свисали с ее немного крючковатого носа, все лицо ее было мокрым то-ли от дождя, то-ли от слез, которые ручьем лились из ее глаз, она даже не пыталась вытирать его. У женщины было еще минут пятнадцать на то, чтобы освободить свое тело и душу от разъедающей боли. Когда она появится дома перед матерью, то вновь наденет маску спокойствия и равнодушия.

Глава 3

-Галина Васильевна, здраствуйте! – в кабинет вошла главврач Людмила Петровна, а за ней следом тот мужчина из столовой.

– Это Андрей Петрович, наш новый завскладом, он устранит все Ваши неполадки по мебели.

Главврач вышла, Галина Васильевна, не ожидая совершенно никаких мужчин у себя в кабинете, сильно разволновалась: она сидела, сняв туфли, и сейчас пыталась их побыстрее нащупать и вернуть их на ноги. Любонька с Антониной с интересом наблюдали за растерянными движениями своей начальницы. Наконец Галина встала и оказалась с глазу на глаз с Андреем Петровичем, последний смотрел ей прямо в грудь, так как был сильно ниже ее. В руках он держал чемоданчик с инструментами.

– Ну здрасьте – незамысловато поздоровался он. – Привет, девчата, обратившись уже к остальным женщинам, с улыбкой проговорил он. Он не без удовольствия вспомнил, как они вчера прошли в столовой.

– Добрый день, Андрей Петрович, добро пожаловать в коллектив! – женщины улыбались во весь рот, а Любонька потянула вниз блузку, чтобы больше открыть свое декольте.

Гала поправила свой пучок на голове, пригладила челку и протянув свою крепкую не по-женски руку, поздоровалась. Она почувствовала, что одета как-то не так, как надо и раздосадовалась на себя за это. Никакой косметики, сухие губы, широкие плечи, длинные ноги и руки, на ней была рубашка грязно-зеленого оттенка и юбка, скрывающая колени из грубого сукна серого цвета.

Андрей Петрович посмотрел с некоторым недоумением на эту высокую женщину, которая так крепко пожала ему руку. Галина увидела серые глаза его и больше ничего вокруг не видела.

– Ну, что тут у вас починить? – чувствуя, что ему здесь рады, оптимистично проговорил Андрей.

Антонина подошла к мастеру и кокетничая показала поломанные дверцы шкафчиков. Она что-то томно ему говорила, понизив голос до полушепота. Галина так и осталась стоять, не произнеся ни слова и стараясь уловить, что же шепчет эта развратная девка ему. Люба похихикала, и взялась за свою работу. Андрей Петрович возился с инструментами, в компании молодой женщины. Она ассистировала с большим удовольствием, стараясь дотронуться до мужских рук, не стесняясь заигрывала. Галина Васильевна, не в состоянии больше лицезреть такую интимную сцену, почти выбежала из кабинета.

Когда мастер ушел, а Галина еще не вернулась, произошел следующий разговор двух женщин:

– Да ты с ума сошла, Любка, на кой он тебе сдался? Старый перд! – возмущалась Антонина. – Он лет на двадцать тебя старше. Ну ты даешь!

– Отстань, Тоня, тебя не касается. Значит сдался зачем-то. – спокойно ответила она, смотрясь в зеркало.

Выходя из поликлиники, Гала увидела, как Люба идет под ручку с лысым Андреем Петровичем.

На следующий день отчет, который предоставила Любонька, был впервые забракован Галиной Васильевной.

– А какая, собственно, проблема? – поинтересовалась та.

– Все в корне неверно. Ищите сами свои ошибки, это Ваша работа, а не моя. – не без злорадства выпалила начальница.

– Кажется, кто-то бесится по поводу лысого. – хихикая, шепотом предположила Антонина.

Люба округлила в ответ глаза, как бы спрашивая: «Ты серьезно? Из-за него?» Она даже не разозлилась на Васильевну, так как была слишком удивлена тем, что их «старая кошёлка» может испытывать хоть какие-то эмоции и чувства.

*******