Ибридо. Часть 2

На мне из одежды осталась только заколка, удерживающая волосы в пучок. Я избавилась от нее одним движением, и по плечам рассыпались мои белоснежные локоны, от которых раздался аромат лотоса.

В первый раз мы сорвали балдахин и перевернули всю кровать. Во второй – на пол полетели фрукты с журнального столика, а вслед за ними и бокалы. Под звон бьющегося об паркет хрусталя Уильям взял меня на руки, и мы переместились в гостиную. Пошалили на диване возле камина, затем на кухонном столе, в душе и даже на террасе.

Сегодня я впервые попробовала этот наркотик. Пристрастилась так, что мне хотелось принимать его в сумасшедших дозах. А поставщик «кайфа» был готов снабжать им до самого рассвета.

* * *

– Фух… – выдохнул Уильям, откинувшись на свою подушку, затем задумчиво взглянул на меня: – А я думал, ты только на охоте такая резвая.

– Это еще цветочки. Так сказать, первый опыт, – усмехнулась я. – В следующий раз я покажу тебе, на что способна голодная кошечка!

Повыделывалась и засмеялась.

– Сегодня кто-то будет спать как убитый? – и тут я резко до боли прикусила язык: словосочетание «убитый» и «Уильям», мне совсем не нравилось.

– Спать? – удивленно воскликнул Уильям. – Да во мне столько адреналина!

Он вскочил на ноги и, бурно жестикулируя, принялся тараторить:

– Да я готов бежать в лес, рассекать по нему до самого рассвета, обгонять ветер, охотиться! Ты не представляешь, сколько сил вдохнула в меня!

Я смеялась над тем, как он скачет по кровати, похожей на огромную паутину, и выпутывает ноги из сорванного балдахина.

– Так вперед! Выплесни свой адреналин!

– А ты разве не хочешь сейчас поохотиться? – он стал серьезным. – Вот так просто завалиться спать? Ты серьезно?

– Я с утра вдоволь насытилась. А вот тебе, я вижу, точно стоит пару часов погонять по лесу!

Уильям еще несколько минут уговаривал меня разделить с ним ночную прогулку, но я была не в силах, и он отправился в гордом одиночестве. Хотя, скорее всего, мне больше хотелось прогуляться не по лесу, а по нашему дому. Помечтать, как я буду готовить ему ужин на кухне, как мы будем сидеть по вечерам на террасе и, закутавшись в теплый плед, любоваться на звезды в черном небе.

Глава 6

Обследовав еще раз сад и дом, я наконец решила подняться на мансарду.

– Здесь можно установить бильярдный стол, – рассуждала я вслух, проходя по большому пустому помещению. – Нужно будет предложить Уильяму. Будет здорово устроить здесь комнату отдыха!

Я восхищенно вздыхала, представляя, как Уильям, Алекс и Оливер будут проводить тут вечера, пока мы с Бри, Дори, Амалией и Линдой будем вести девичьи разговоры в гостиной.

Я уже была готова спуститься вниз, но притормозила на верхней ступеньке, увидев неприметную дверь. И тут вспомнила что сказал Уильям, когда я обнаружила еще один этаж в доме: «А это оставим на десерт». Может, десерт как раз и ждет меня за этой дверью?

Посомневавшись несколько секунд, я, конечно же, решила открыть ее, ту таинственную дверь.

– Одним глазком посмотрю и сделаю вид, что ничего не видела! – Уильям знал, что для меня запретный плод ну очень, очень сладок! И должен был понимать, что я это сделаю, оставшись одна в доме.

Я тихонько приоткрыла дверь и поежилась от скрипа, как будто меня вот-вот застукают за преступлением. Но в следующий момент я распахнула дверь до конца, и моя челюсть отвисла до пола.

За этой неприметной дверью был зал! С зеркалами на стенах от потолка до пола, со станками и прожекторами на стенах. И он был для меня!

– Не может быть… – всхлипнула я. – Мое балетное царство…

Я со слезами радости разглядывала стены между зеркалами, на которых разноцветными красками были изображены танцовщицы в разных позициях, и все они были грациозные, как лани. Они настолько вдохновляли, что мне сию минуту захотелось встать к станку и приступить к любимому делу, по которому я жутко соскучилась.

Мне стало немного стыдно за свое любопытство, ведь Уильям обязан был увидеть эту эмоцию – слезы радости из широко распахнутых глаз. Смогу ли я сыграть точно так же, когда он приведет меня сюда, чтобы показать то, что оставил на десерт? Да! Да! Да! Я буду визжать от радости и кидаться ему на шею за то, что он попал в яблочко. После того, как я перестала заниматься балетом, я попросту гнала от себя мысли о нем, понимая, что они могут причинить мне одни страдания, не более. Но я и рассчитывать не могла, что вновь надену пуанты и буду танцевать. Пускай не на большой сцене, как я мечтала, но это теперь совсем не важно. Важно то, что я могу заниматься своим любимым делом сколько захочу. У меня не закончится время, не придет другая группа. Разве я могла о таком мечтать? Господи, Уильям, может быть, я тоже однажды научусь так тонко чувствовать тебя, подмечать все твои желания и исполнять их, как это делаешь ты!

Ни к чему не прикасаясь, я тихонько вышла из зала и закрыла дверь. Покрутила губами, чтобы избавиться от улыбки, иначе Уильям сразу просечет. Но как тут не улыбаться? Да и вообще, сложно вышагивать на цыпочках по мансарде и делать серьезное лицо. Сложно. Поэтому я и скакала чокнутым козликом, прикрывая рот рукой, чтобы не визжать от восторга.

– А это, видимо, хлам из прошлой жизни? – подойдя к лестнице, я заметила стоящую в углу коробку. Скорее всего, Уильям забыл вынести ее на мусорку.

Конечно, можно было бы и мимо пройти, да, но только не мне.

– Это еще что? – я брезгливо поморщилась и подцепила двумя пальцами атласное платье синего цвета.

Встала на ноги и, отвернув голову, встряхнула его от пыли.

– Видимо, это принадлежало Молли… – с отвращением пробубнила я. – И оно было когда-то в моде?

Надменно усмехнулась, разглядывая ее старье:

– Какое глубокое декольте! А вы, дамочка, были нескромной, – затем слегка завистливо добавила: – И с пышной грудью!

Кинув платье на пол, я принялась дальше ковыряться в коробке. Нашла там пару смешных светло-коричневых туфель на маленьком толстом каблуке с круглым носом. Затем, глотая пыль, вытащила нежно розовую тальму с круглыми перламутровыми пуговицами и, не разглядывая ее, откинула к платью. А на дне коробки лежала шляпка с широкими полями, которая годами собирала пыль на бархатистую ткань. И только когда я ее стряхнула и чихнула раз пять, смогла разглядеть, что она черного цвета, а изначально казалась серой от слоя пыли.

Скажу так: было не очень-то приятно ковыряться в вещах бывшей моего жениха, но меня однозначно радовало, что ее тряпки были свалены в коробку так небрежно. У меня ни оставалось никакого сомнения, что Уильяму она безразлична.

Я сгребла вещи и уже была готова кинуть их на место, но на мои глаза попалась еще одна маленькая вещица, которую я не заметила, так как она лежала под шляпой: серебряная цепочка с кулоном в виде сердца. И конечно же, я его взяла, а вещи полетели в коробку.

– Интересно… Что там? – заметив, что кулон можно открыть, я раздвинула его ногтями, а когда увидела, что внутри, меня аж передернуло: в одной половинке сердца было черно-белое фото Молли, а во второй, ну конечно, кто же еще-то – Уильям!

– Простите, мадам Гилмер, но, увы, не судьба вам быть вместе, – проговорила я ее фотографии и выцарапала фото Уильяма из половинки сердца.

Мне бы не дала покоя мысль, что они вместе – пускай даже в старом кулоне, который будет гнить на помойке с остальными ее вещами. Зашвырнула кулон обратно в коробку и, прихватив с собой платье, спустилась в спальню.

– Отврат, – хихикнула я, любуясь в зеркало. – Полная безвкусица!

Платье я, конечно, не рискнула надевать, но не удержалась приложить к себе и представить, в каком виде щеголяла Молли перед Уильямом. По всей видимости, Молли была ростом с меня: рукава-фонарики точно были по мне, и ленточка под грудью тоже пришлась впору. Длина платья примерно по щиколотку, и если встать на каблуки, то ноги не будут заплетаться о подол.

– А тебе идет.

Я вздрогнула от незнакомого мужского голоса и увидела в зеркале, как со стороны окна на меня медленно надвигается двухметровая фигура в черном капюшоне.

Он резко застыл на месте в пяти шагах от меня. Боясь повернуться, я испуганно смотрела на его отражение в зеркале, не понимая, кто он и что ему нужно. Из моих дрожащих рук упало платье. Не поворачивая голову, я обводила комнату взглядом, выискивая тяжелые предметы, которыми в случае нападения смогу обороняться.

Подсвечник был ближе всех, к тому же железякой, похожей на чертовы вилы, можно хорошо пробить голову. Подойдет. В следующую секунду я готова была резко сорваться с места и вооружиться, но в моей голове раздался голос.

«Разве я такой страшный?»

И это прозвучало не иначе как маниакально. На его глаза был натянут капюшон, голова была слегка опущена вниз, но его губы были открыты, и я точно видела, что они не шевелились!