Зеркала и галактики

Дэсс нажал кнопку на центральной консоли, как делал Мстислав. Ошибся: дверцы не открылись, вместо этого зажегся свет в салоне. Взгляд скользнул по панели управления. На ней, среди клавиш и погашенных табло, лежал отнятый у мертвого СерИва Руби. Рука сама потянулась к великолепному камню – взять его, подержать на ладони, половить гранями свет.

– Он с дефектом, – сказал Мстислав.

– Где?! – Княжич не поверил собственным ушам. Схватил Руби, осмотрел со всех сторон. Глубокие переливы темно-красного цвета и яркие бегучие искры были безупречны. – Что тебе привиделось?

Мстислав сел на своем сидении, вынул из кармана тонкий, как палочка, фонарик и направил луч на Руби снизу. Камень засиял, но это алое сияние было безнадежно испорчено темной полоской от края до края, словно кто-то продернул сквозь Руби нитку. У Дэсса упало сердце.

Мстислав убрал фонарик, потер виски. Видно было, что он расстроен и смертельно устал.

– До следующего импульса недолго осталось, – сказал он. – Я вернусь в Долину, поищу другой.

Без подсветки Руби по-прежнему казался превосходен.

– Не ходи – и этим обойдемся. Просто не будем давать его в руки, – предложил Дэсс. – Надо заманчиво покрутить перед носом и спрятать. Начальник стражи пошлет за Дэссой, а Руби отдадим после. Как ты считаешь?

– Попробуем, – согласился телохранитель.

Летать на глайдере ночью оказалось куда скучнее, чем днем. Мстислав включил «ночное видение», и на лобовое стекло выводилось черно-серое изображение, как сквозь очки. Горы со снежными шапками утратили всю свою красоту, а звезды на небе казались простыми белыми точками.

К замку князя Мат-Вэя прилетели быстро. Погасив сигнальные огни, Мстислав покружил на большой высоте, к чему-то приглядываясь. Большая часть замка была скрыта в горе, поросшей лесом; однако превосходно были видны внутренние дворики с висячими садами и бассейнами, невысокие стены между ними, возведенные СерИвами, и огромная внешняя стена, которая была образована отдельно стоящей скалой и достроена, согласно легенде, самим Ханимуном. На внешней стене горели белые шары, и целая связка их пылала над воротами.

– Отца в замке нет, – сообщил Дэсс, не зная, радоваться или тревожиться. С какой стати князю отсутствовать по ночам? Ведь, слава Милосердному, не война.

– С чего ты взял? – пробормотал Мстислав, что-то высматривая на земле.

– Белые шары над воротами. Их туда сгоняют, когда князь покидает замок. Это символ – они якобы освещают ему обратный путь.

– Ясно. Твоего брата здесь тоже нет: глайдера господина Донахью не видать. Ладно, садимся.

Глайдер пошел вниз и тихо опустился под одинокой скалой, недалеко от сияющей связки белых шаров. В их свете даже самые мелкие камешки отбрасывали густые, добротные тени. За полукругом освещенного пространства стояли редкие деревья с плоскими, закрученными в спираль кронами, похожими на огромные тарелки. Деревья эти – как говорилось в легендах – помнили пришествие Ханимуна и сохраняли удивительные кроны в память о великом событии.

Мстислав просканировал окружающее пространство, отыскивая живую материю. Экран на лобовом стекле показал притаившегося носача – любопытного зверя, который вечно шляется возле СерИвского жилья и сует свой длинный мягкий нос в любую приоткрывшуюся щель, – и древесных мельтешанок, что носились и пронзительно верещали в спиральных кронах безо всякого уважения к Ханимуну. Стражи на стене замка не обнаружилось. Ночь – время сна.

– Посиди, – велел княжичу телохранитель, а сам беззвучно выскользнул из салона. А хоть бы и топал, и хлопал дверцей – за верещанием мельтешанок его бы никто не услышал.

Мстислав постоял, вернулся в салон, поднял машину в воздух и, едва не чиркая брюхом по камням, переставил глайдер по другую сторону от ворот.

– Чем тебе первое место не понравилось? – полюбопытствовал Дэсс.

– Ветер не так дует, – непонятно ответил Мстислав и полез в багажник, вынул какой-то плотно закрытый мешок.

– Это что? – насторожился княжич. – Оставь. У нас ничего не должно быть в руках, когда подойдем к воротам.

Мстислав неохотно положил мешок возле глайдера.

– Идем.

Они зашагали через освещенную площадку. Камни под ногами скрежетали, мельтешанки в кронах вопили так оглушительно, как Дэссу в жизни не доводилось слышать. Правда, он отродясь не приближался к отцовскому замку ночью и в человеческом теле. «Отличные сторожа, – мысленно усмехнулся княжич. – Своими воплями самого крепко заснувшего стража поднимут!»

Деревянные, окованные железом ворота раньше казались Дэссу большими. Да вовсе не такие уж они и высокие – в сравнении с его новым ростом. Княжич подавил вздох. Не стать ему опять СерИвом, как бы ни хотелось.

Поверх железных полос на воротах была бронзовая решетка с коваными листьями, плодами и древними знаками СерИвов. На листьях серебром были нанесены прожилки, плоды украшены вставками из разноцветных камней, а древние священные знаки сверкали осколками дорогих самоцветов. Дэссу пришло на ум, что для украшения знаков мастера использовали битые камни вроде того Руби, что нашел Мстислав. Ханимун велит своим детям быть бережливыми: да не пропадет никакое добро…

У ворот к скале был прикреплен здоровенный бронзовый кругляш со вмятиной посередине. Рядом на цепях висело толстое бревно в металлической оплетке. Бревно было совершенно неподъемное; считалось, что лишь Ханимун сможет поднять его и ударить в гонг, оповещая о своем новом пришествии. Слуги усердно начищали бронзу каждую весну и осень, и она блестела как новенькая. Сам же гонг и колотушка были древние, и даже князь не знал, откуда взялась вмятина. Быть может, Ханимун уже приходил? Он остался чем-то недоволен, и его провинившиеся хитрые дети не записали это в легендах? У Дэсса мелькнула шальная мысль, не предложить ли Мстиславу ударить в гонг. Вот у кого достанет сил поднять толстенное бревно! Княжич прогнал дурацкое желание и стукнул по гонгу ладонью; металл отозвался коротким низким гулом. Мельтешанки на деревьях смолкли, будто по приказу.

– Откройте, – произнес княжич на языке СерИвов. – Я пришел с миром и дарами и готов петь свои песни во время вашей охоты.

Так полагалось говорить, явившись в чужой замок. В чужой! Отцовский замок больше не был для Дэсса своим.

Снова раскричались мельтешанки, возмущенные явлением пришельцев.

В каменной стене возле гонга открылось круглое оконце, и блеснули настороженные глаза. Дэссу пришлось нагнуться, чтобы оказаться лицом к лицу со стражником. Только так княжич его узнал: сам начальник стражи не поленился выйти к ночным гостям.

– Будь счастлив и живи долго, почтенный Торр, да будет всегда свет в твоем жилище и радость в сердцах домочадцев, – с изысканной вежливостью поздоровался Дэсс. – Я – Дэсс Мат-Вэй, младший сын князя Мат-Вэя, хозяина этого замка и земли, на которой мы стоим. Дозволишь ли ты мне говорить?

Цепкий взгляд Торра ощупал его лицо; серые глаза отсвечивали холодом горного озера в осеннее ненастье. Пучки черных волосков над ними сурово топорщились, шерсть на ушах недобро прилегла.

– Сделай шаг назад, пришелец, назвавшийся именем Дэсса Мат-Вэя, и дай мне взглянуть на твоего спутника.

Княжич отступил. Мстислав не стал нагибаться, уставился Торру в лицо с высоты своего роста. Начальник стражи отвел взгляд первым.

– Мои глаза достаточно оскорблены. Я готов стерпеть и оскорбление моих ушей. Говори, пришелец, назвавшийся благородным именем княжьего сына.

Он не проявил обычной для СерИва любезности; но что возьмешь с начальника замковой стражи?

– Почтенный Торр, я не стану утомлять твой слух описанием моих злоключений, – начал Дэсс. – Скажу главное: мне потребен совет младшей княжны, ясноокой Дэссы, да принесут весенние ливни ей многое счастье. Не окажешь ли ты мне услугу, за которую я готов отблагодарить жаром своего сердца и драгоценным вещественным даром? Не пригласишь ли ты бесценную княжну к воротам? – Насчет «бесценной» княжны Дэсс от волнения напутал, надо было сказать иначе, однако Торр пропустил это мимо своих начальственных ушей.

– Зачем ты пришел сюда, мальчик? – спросил он, отбросив лишние церемонии. Шерсть на ушах поднялась, и они стали похожи на два пуховых шарика.

Поверил! Княжич склонился, чтобы стать одного роста с начальником стражи.

– Мне нужно поговорить с Дэссой; я не знаю, как поступить.

– Младшей княжны нет в замке, – ответил Торр.

СерИвы не лгут. Значит, Дэссы здесь нет.

– Позови мою мать.

– Княгиня покинула замок вместе с князем, да осветит солнце их путь. А вот ты, мальчик, – отчего ты здесь, а не с братом? Днем ты отрекся от него, а ночью примчался просить совета. Пристало ли это княжьему сыну?

Начальнику стражи было известно о разговоре с Кассом в поместье. Сам Касс рассказал, не иначе.

– Я ничего не знал, – честно ответил Дэсс. – Я и сейчас не понимаю, что произошло и зачем. Объясни мне, почтенный Торр.

– Спрашивай у брата и отца. Возвращайся в свой новый дом и жди там.

Язык не повернулся просить второй раз. Княжич сунул руку в карман за своей «вещественной благодарностью». Начальник стражи прянул от оконца, готовый захлопнуть его при новом подозрительном движении.