Криминальный карнавал

Какой-то звук. И затем яростный вопль:

– Ты убил его, идиот!

Выстрелы – один, два, три, четыре. Рафаэль обманул их, притворился мертвым и неожиданно начал стрельбу. Пятый выстрел, за ним еще два – тихие, отдаленные. И опять тишина. Долгая, мертвая. Лишь в мозгу отдается бешеное «Ты убил его, идиот!» Далекий, искаженный расстоянием и яростью голос кричит и кричит, и я снова и снова его узнаю. Это голос моего старшего брата.

– Тео! – Сальватор тряхнул меня за плечо. – Что там?

Я с трудом пошевелился. Тело будто свело судорогой, мышцы отчаянно ныли.

– Рафаэль… – я подавился словом, сглотнул. – Перестрелка.

– Ну?

– Они его… достали.

В твердых руках Сальватора «фиат» не дернулся, не вильнул. «Скандинав» помолчал, и молчала трубка, которую я сжимал в занемевшей руке.

– Может, он только ранен?

– Выключи двигатель.

Сальватор повернул ключ, и машина, плавно снижая скорость, пошла накатом. Я зажмурился, изо всех сил вслушиваясь в то, что происходит возле «феррари» Рафаэля. Бубнят голоса – не разобрать ни слова. Затем кто-то выругался – видимо, сунув голову в салон. Потом еле различимое «Помоги-ка». Едва слышный шелест. И все – трубку выключили. И снова звучит в голове вопль Джена.

Я спятил. Мне почудилось. Это не мог быть Джен. Он не гонялся бы с бандитами за Рафаэлем.

Однако я сам, собственным своим ухом слышал, как только что застрелили Рафаэля Пьятту. И как перед тем он стрелял – возможно, в моего брата.

Глава 2

Узкая сухая долина была замкнута неприветливыми, голыми, изъеденными временем горами. Склоны с осыпями, выходы твердых пород, похожие на стены бастионов, сглаженные вершины. Дорога на Сан-Себастьян была прямая и пыльная. И пустынная. Лишь в одном месте, где под ней проходило русло убогого, пересохшего ручейка, было скопление техники: два полицейских автомобиля, «скорая помощь», вертолет, а чуть поодаль – черный «форд» и серый «феррари», подаренный Рафаэлю бывшим губернатором. «Феррари» уткнулся в покосившийся столб ограждения – смятый бампер, искореженный капот, переднее стекло в сетке трещин. «Форд» впечатался в его левый задний угол, смял в гармошку. Дверцы «форда» были распахнуты, и черная машина походила на гигантское насекомое, которое расправило крылья и силится взлететь. «Феррари» смотрел в нашу сторону, от Сан-Себастьяна – Рафаэль сделал разворот и помчал обратно, надеясь уйти от преследователей по прямой дороге; дальше, я видел по карте, начинается подъем и длинный извилистый участок.

В салоне была кровь: на сиденье, на руле, на полу. И рядом, на смешанном с гравием песке, тоже виднелись бурые пятна. Я стоял над цепочкой запекшихся капель, и было трудно дышать. Эта цепочка обрывалась на середине дороги – раненого пронесли и погрузили в машину.

– Он положил двоих, – сказал подошедший Габриэль. – Смотри: вот лежал один, а там – второй. Убил или ранил, неизвестно: они всех увезли с собой.

Я машинально кивнул, рассматривая пятна. Джен кричал совсем рядом с «феррари»; возможно, это его кровь натекла на песок. Мадонна! Видел ли Рафаэль, в кого стрелял?

– Пробы на группу крови взяли? – спросил Сальватор.

– Взяли; да толку с них… – Габриэль повел плечами.

На нем была светлая куртка и рубашка без галстука; он принципиально не надевал на службу официальный костюм, в отличие от Рафаэля, когда тот был начальником губернаторской охраны. У меня перехватило горло. Вот так же, как сейчас Габриэль, Рафаэль Пьятта прилетал на помощь к нам с Дженом. А мы – мы к нему не успели.

– Они не могли его догнать, – убежденно заявил Сальватор. – Две колымаги против нового «феррари»!

– Перегородили дорогу. – Габриэль указал туда, откуда мы приехали: – Там следы тяжелого грузовика. Он тащился сзади, а когда Рафаэль развернулся, стал поперек дороги. Пришлось тормозить; тут-то его и вогнали в столб.

– Уйма техники – на одного Рафаэля, – сокрушенно пробормотал «скандинав».

– Иначе они бы в жизни его не достали. Пойдем, – Габриэль коснулся моей руки, – дашь показания, и надо возвращаться в город.

Я двинулся к автомобилям, где в кондиционированной прохладе сидели полицейские. «Скорая помощь» тронулась с места, развернулась и покатила в Сан-Себастьян. Услуги врачей здесь никому не понадобились. Я проглотил ком в горле, с усилием выговорил:

– Как думаешь, он жив?

Габриэль перевел дыхание.

– Его могли забрать, потому что живой… или чтобы достать из тела пули, не оставлять их полиции.

– Они не вернулись в Карна-Теги, – заметил шагавший следом Сальватор, – мы с Тео не встретили ни микроавтобус, ни тяжеловоз.

– Да, – подтвердил наш разбойник. – Тут есть пара съездов, которые ведут незнамо куда. Просто в горы.

– Почему ты не искал их с воздуха? – Я остановился возле ближайшего полицейского автомобиля; оттуда вылез надменный хлыщ – сразу видно, начальник.

– Я искал, – возразил Габриэль. – И никого не нашел. Кроме… – он осекся и уставился на хлыща, обаятельное лицо вмиг сделалось жестким. – Они ехали вам навстречу в Сан-Себастьян. Фургон с рекламой кока-колы.

– С чего вы взяли, что это они? – с неудовольствием спросил полицейский. На вид ему было лет тридцать, от силы на два года старше Габриэля, но держался он так, словно имел за спиной три сотни раскрытых убийств на дороге.

– Других тяжелых машин мы не видели, только эту. В фургоне удобно привезти сходни и по ним закатить внутрь приметный желтый микроавтобус. И преспокойно уехать. Сеньор Гатти, кто-нибудь из ваших людей заметил его номер?

Хлыщ подвигал вздернутым подбородком.

– Вряд ли у него висел настоящий номер, – буркнул он. – Если вы такой проницательный, сеньор Торрес, отчего вы сами не остановили фургон и не проверили его содержимое? – осведомился он ядовито.

– Я еще не видел следов на дороге и высматривал желтого, – отрезал Габриэль. – Сообщите в Сан-Себастьян, пусть ищут рекламу кока-колы. Фургон уже полчаса как там. И будьте добры записать показания свидетеля; у меня мало времени.

– Я вас не держу. Вальдес, садитесь, поедете с нами.

– Вы снимете показания здесь и сейчас. Через десять минут мы возвращаемся в Альба-Лонгу.

Полицейский предпочел не связываться, чтобы не нажить неприятностей.

– Ладно. Садитесь же, – велел он мне раздраженно.

Габриэль выгнал из-за руля водителя и тоже забрался в машину, чтобы меня ненароком не увезли. Мне было все равно. Здесь или в Сан-Себастьяне, я никому не скажу, чей голос слышал в трубке. Во что бы ни вляпался Джен, полиция этого не узнает.

Хлыщ созвонился со штабом, сообщил про подозрительный фургон и занялся мной. Стараясь глубоко дышать, я рассказал, что слышал по телефону. Габриэль сидел, обернувшись назад, не спуская с меня внимательных глаз. Полицейский писал в блокноте; затем передал блокнот мне:

– Поставьте подпись – здесь внизу и здесь.

Я не мог прочитать запись собственных показаний: перед глазами вдруг все расплылось. Ну как же мы не уберегли Рафаэля?!

Габриэль забрал у меня блокнот, глянул на протокол и вернул:

– Все правильно, распишись. Тео! – прикрикнул он. – Возьми себя в руки.

Расписался. И незачем на меня рычать, я не виноват, что все так получилось.