– Слушаю.
– Случайно увидела ваши бланки. Одно слово запало в память и не даёт покоя.
– Готов помочь.
Олег Александрович достал из кармана белоснежный платок и аккуратно вытер узкие губы.
– Это слово – «асимптотика». Что оно означает?
– Извините, вы кто по специальности?
– Филолог.
– Ваш интерес очевиден. В переводе с греческого «асимптота» – это «несовпадающий».
– ???
– Если посмотреть на слово с точки зрения математика, это бесконечная кривая, стремящаяся к прямой.
– Кривая, стремящаяся к прямой, – повторила я.
– Вот именно.
Взглянув на пустые тарелки, Олег Александрович предложил:
– Не хотите ли прогуляться?
– Согласна.
Мы вышли из библиотеки к Александровскому саду.
– Вернёмся к нашему разговору, – пытаясь подстроиться под мой шаг, сказал Олег Александрович. – Асимптотическая формула связывает сложную функцию с более простой.
Увидев растерянность на моём лице, Олег Александрович улыбнулся.
– Мистеру Икс соответствует определённая мисс Игрек. Представили?
– Более-менее.
– Вот и хорошо.
Олег Александрович остановился, поднял ветку и нарисовал на дорожке крест.
– Допустим, это – две оси, – показав на крест, сказал он. – На каждой сидит бесконечное множество точек. На горизонтальной оси – точки мистера Икс, на вертикальной – мисс Игрек. «Как бы нам встретиться?» – думают они.
– Разве это возможно?
– Почему бы и нет?
Олег Александрович нагнулся и дополнил рисунок. Жирная косая линия пересекла крест и убежала в траву.
– Вот взгляните. Точка мистера Икс решила попутешествовать. Она добежала до косой линии и остановилась. И в этот момент мисс Игрек дала команду.
– Кому?
– Некой определённой точке.
– Почему определённой? – удивилась я. Мне было непонятно. – Может, прогуляться решила какая-нибудь другая точка.
– Зачем устраивать бардак? – возмутился Олег Александрович. – К косой линии побежит та, что соответствует точке мистера Икс.
– И что же дальше?
Объяснение Олега Александровича завораживало. В его словах чувствовался не математический, а житейский смысл. Можно даже сказать, определённая философия.
– Дальше всё просто. Точка У добежит до линии и сольётся с точкой Х. Они превратятся в целое и будут сидеть на одном месте. То же самое произойдёт и с другими точками. Они найдут свои пары и займут на графике нужные места.
– И будут вместе, – заметила я.
– Да, вместе, – согласился Олег Александрович.
Искоса взглянув на меня, он добавил:
– Только надо учесть, что каждому У будет соответствовать строго определённый Х.
– Поняла. Не любой, а тот, что находится в прямой зависимости.
– Совершенно верно, – обрадовался Олег Александрович. – Математика – наука о строгом соответствии. Здесь не может быть хаоса. Одно соответствует другому, а между ними – строгие законы и логические связи.
* * *
Впоследствии этот крест я вспоминала не раз. Время от времени его перерезала жирная косая линия, и к ней устремлялись множество точек. Они сливались друг с другом и, усевшись на линии, повторяли одну и ту же фразу: «Одно соответствует другому, одно другому». В этой фразе была настоящая, я бы даже сказала, сермяжная правда, и в то же время…
В то же время всё чаще и чаще хотелось разворошить точечный порядок. Я даже представляла, как это будет – нет ни строгих осей, ни жирной косой линии, ни множества точек. На дорожке лежит песок, и каждая песчинка сама по себе – свободна и независима.
Однако эти мысли возникли позже, а тогда… Тогда мне было двадцать три, и рядом появился человек, который мог всё объяснить.
Мы стали встречаться. Степенные разговоры, которые так любил Олег Александрович, успокаивали и возрождали интерес к жизни. Я училась мыслить логически и получала ответы на многочисленные вопросы. Моя излишняя эмоциональность подавлялась спокойными рассуждениями; грёзы, не успев поднять голову, утопали под слоем чёткой информации. Я вошла в запрограммированное русло и тихо поплыла.
Поведение Олега Александровича было безукоризненным: любезен, внимателен, интеллигентен. Он был похож на ходячую энциклопедию. Что ни спроси, ответит; о чём ни заговори, знает. Его ненавязчивое ухаживание, неторопливая манера общения вылечили мои душевные раны, и я предложила ему жить вместе. Олег Александрович не возражал и переехал с Фрунзенской набережной, где жил вдвоём с мамой, ко мне – в Лялин переулок.
Глава 2
Мама Олега Александровича, Татьяна Леонидовна, была театральным критиком и любила поговорить об актёрах и драматургах. Будучи у неё в гостях, я часто встречала чету Муровых, и казалось, что наша компания походит на участников небольшого литературного салона. Анна Семёновна и Валерий Алексеевич Муровы могли говорить долго и о чём угодно. Так, например, однажды разговор зашёл о чае. Татьяна Леонидовна поставила на журнальный столик изящные чашки из китайского фарфора и, разливая чай, сказала:
– Зелёный чай сейчас в моде. Признаюсь, не сразу к нему привыкла.
– Экзотика, – причмокнув толстыми губами, воскликнул Валерий Алексеевич.