Медленно открыла конверт и прочла последние слова отца, адресованные мне:
«Служи Гаэре».
Все эти годы я выполняла его наказ ревностно и рьяно, но, наверное, я никогда не прощу его за то, что он не позволил даже попрощаться. Хотя бы попрощаться… просто попрощаться…
– Картнер, – раздался голос Эринс из каюты, – слушай, если ты там рыдаешь, то заканчивай это дело, у нас есть занятия поважней, чем самобичевание и прочая дребедень.
– Судя по твоему настроению, груша в тренировочном отсеке уже почила вечным сном, – отозвалась я.
– Угу, – подтвердила мое предположение разведчица. – Вылезай уже.
* * *
Из душа я вышла с мокрыми волосами и в одном полотенце, уселась на кровать, внимательно глядя на Эринс.
– Знаешь, у меня какое-то плохое предчувствие, – неожиданно призналась она.
– У меня тоже, – призналась в ответ.
Сейли уселась на пол, обняла колени и умостила подбородок на них, затем задумчиво сказала:
– Ладно, с нами ассы, эти вытащат всегда и отовсюду, железные парни.
Вероятно. Утверждать точно я не могла – с этим подразделением мы редко пересекались.
– Давай дальше учить тебя выживанию, – как-то грустно улыбнулась Эринс.
– Что общего между выживанием и уроками по соблазнению? – поинтересовалась я, доставая расческу с полочки и принимаясь расчесывать мокрые волосы.
– Не скажи, – хмыкнула Сейли. – Мы прибываем на жестко патриархальную планету, где правят исключительно неслабые мужчины, и поверь, в этих условиях соблазнение – один из надежнейших способов выжить для нас с тобой.
– А что делать Гэсу и ассам? – Даже интересно стало.
– Ну, Гэс – спец по выживанию, ассы – собственно, асы выживания в любых условиях, как-никак бывшие десантники, а вот ты под моей ответственностью, и давай подстрахуемся на всякий случай от любых случайностей. В конце концов, знания лишними не бывают.
Вот тут я была с ней полностью согласна. А часы, демонстрирующие полночь, – нет.
Но мы продолжили.
Причем с постулата, в который я просто отказывалась верить:
– Мужчины влюбляются через ответственность, женщины – через постель, – сообщила Эринс.
На мое скептическое выражение лица отреагировала сказанным с тяжелым вздохом:
– Просто запоминай, у меня нет сил спорить и доказывать.
Запоминать бред было сложновато, и Сейли явно поняла мои мысли.
– Слушай, – сказала она после долгого разглядывания меня, – то, что мы цивилизованные люди, – вот это реальный бред. По факту, нами всеми правят инстинкты – правили, правят и будут править. Так вот, женщина в постели с мужчиной инстинктивно понимает, что может забеременеть, для ребенка нужна защита и опора, то есть отец, – все, мозг самки перестраивается, адаптируясь под самца. Это инстинкт, понимаешь? Женщины довольно сильно ограничены в возможностях размножения, поэтому автоматически партнер по постели воспринимается на уровень выше, чем те, кто до постели не дотянул. У мужчин же постель далеко не повод проникнуться чувствами к самке – иметь женщин он может столько, сколько пожелает, по пять штук в день при желании. Но если у него просыпается ответственность по отношению к конкретной… условно скажем, самке – все, щелк, зажужжало, включаются инстинкты, и он будет любить и защищать именно эту женщину и именно ее детей. Инстинкты, Картнер. Заметь, как среагировал на тебя первый пилот, как только осознал, что ты нуждаешься в его помощи. Собственно, поэтому мой совет – никакой постели до тех пор, пока мужчина не начнет чувствовать ответственность за тебя.
Она усмехнулась и спросила:
– Продолжаем?
Молча кивнула, переваривая услышанное.
– Долгий взгляд в глаза, – продолжила Сейли, – мы уже отработали этот навык, так что тезисно даю информацию. Учти, если ты смотришь мужчине в глаза примерно восемьдесят процентов разговора, он автоматически начинает ощущать заинтересованность в тебе как в женщине. Инстинкты.
Снова молча кивнула.
– Брови, – сказала Эринс, – брови, как ни странно, играют значительную роль – приподнимай их при встрече с мужчиной, это заставит его почувствовать, что ты рада встрече. Маленькая деталь – большие последствия. К таким же уловкам относится наклон головы при разговоре – это заставляет мужчину воспринимать тебя как заинтересованного собеседника, а те, кто интересуется нами, интересны нам.
Эринс посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, я кивнула, демонстрируя, что все поняла.
– Еда, – продолжила разведчица, – внимательно смотри, как в твоем присутствии ест мужчина: если между вами выдвигается стол, чашка, тарелка – все, что угодно, он пытается абстрагироваться, прикрыться, закрыться, выстраивает стену фактически. В этом случае можно сказать – не твой мужик, но… если он тебе очень нужен, стена пробивается простым «Ой, а что это у тебя такое вкусное, можно я попробую?». Немного нахальства, еда с его тарелки, и… щелк, зажужжало – он тебя кормит, он за тебя отвечает, ты пробила стену и стала ближе.
– Запомню, – без особой уверенности в этом сказала я.
Сейли мой скептицизм поняла правильно и спросила:
– Спим?
Я кивнула.
Когда уже улеглись по кроватям и выключили свет, все же спросила:
– Эринс, кто тебя… этому обучал?
Она ответила не сразу, но все же ответила:
– Багор. Я из его подопечных.
С трудом удержала желание присвистнуть.
– Потом на курсах спортивного обольщения, когда мы Исинхая разрабатывали… Доразрабатывались, – мрачно добавила она.
– Спим, – заключила я.
– Угу, – отозвалась Эринс.
Но затем так же тихо рассказала:
– Картнер, эти знания спасали мне жизнь уже не раз и не два. На Гердне аборигены положили весь отряд – я выжила, потому что сумела «понравиться» сыну вождя. А потом сидела на нашей с ним свадьбе и смотрела, как едят тех, кто еще сутки назад жил, дышал и в целом был моей командой. К слову: с этим гамадрилом я не спала, как уже было сказано выше – постель следует откладывать до последнего, любыми способами, и так же любыми способами следует выживать, всегда, везде и в любых условиях.
– Я не слышала об операции на Гердне, – негромко сказала в темноту.
– Никто не слышал, – хмыкнула Эринс. – Разведуправление, в принципе, не распространяется о собственных «неудачах».