Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы

А ты уверен, что не обманываешь себя, шептал коварный голос в его разрываемом льдом и пламенем сердце, уверен, что не оправдываешь свою трусость и эгоизм благородными целями и философским бредом про «волю судьбы»? А что, если это был твой единственный шанс обрести то, что ты по незнанию отвергаешь и считаешь ужасным?

Она помнила и любила его столько лет, как и он, это ли не чудо в мире, где за любовь принимают секс, выгоду и избавление от скуки, а чувства умирают при наличии самых благоприятных условий для развития? А у них было нечто удивительное, нечто уникальное, видев друг друга всего пару раз за 11 лет, они умудрились сохранить чувства, имея всё, они продолжали выбирать друг друга. И он всё это перечеркнул. Да, по весьма убедительным для него причинам, но факт – вещь упрямая, он отказался от нее. А что, если она решит поставить точку, пережить это и найти себе спутника, который не станет прятаться и убегать? Она заслужила свое право быть счастливой, он знал это всей душой, но… Ничего не длится вечно, и бородатый парень с неба не даст второй шанс, жизнь закончится, возможности будут упущены, и ничего не вернешь назад, ты либо хватаешь своё счастье, либо проплываешь мимо него на безжалостной ленте времени, которая несет тебя в вечную печь мироздания, чтобы превратить в прах. А у него, если посмотреть правде в лицо, осталось не так уж много времени.

Раздираемый миллионом противоречивых чувств и мыслей, Пророк взвыл, как проклятый богами призрак, и сбросил ноутбук со стола.

За окном Лондон тихо плакал дождем обо всех глупцах, отвергающих счастье, и обо всех отвергнутых, так и не познавших его. Тяжело дыша, черноволосый мужчина в черной шелковой рубашке вышел на балкон, перешагнув через сваленный ноутбук, как через мертвого врага. В груди что-то болело, почти физически, и он понимал, что к этой боли ему придется привыкнуть. Тихий ветер погладил его красивое лицо влажной рукой и тут же усилился, натягивая ткань его одежды, четко вырисовывая изящную стройную фигуру, фигуру юноши, до которой так и не добрались годы. Пока не добрались.

Пророк засунул руки в карманы брюк и закрыл глаза, стараясь пережить всё то, что натворил собственными руками. Он знал, что на это потребуется много времени, возможно, гораздо больше, чем ему отведено, и это его абсолютно устраивало. Он глубоко вдохнул пропитанный водой воздух, пытаясь прийти в себя, пытаясь натянуть на лицо привычную маску, стать тем, кем привык быть – хамелеоном, разным для всех, а большей частью просто невидимым. Скоро придет его первый в жизни гость, нельзя встречать его в таком настроении, этот очаровательный старик не виноват в том, что жизнь бывает гораздо сложнее, если ты не педиатр, влюбленный в певицу на подпевках. Пророк был преступником-невидимкой, влюбленным в самого искусного киллера, и если у такой ситуации был какой-то благоприятный исход, он его не видел.

Дождь поливал улицу пред ним, на удивление пустую, напитанная обильными осадками, ярко зеленела трава в парке прямо напротив него, деревья, всё еще зеленые, покорно мокли, склонив отяжелевшие ветки. Сделав очередной глубокий вдох, он вышел за-под навеса и подошел к самым перилам, поднял голову и подставил лицо дождю, только на этот раз не улыбаясь. Холодные капли тут же заструились по лицу как слезы, которыми истекала его душа, но глаза оставались совершенно сухими.

Ему исполнилось 40 лет.

Конец