Геном Варвары-Красы: Пробуждение Силы – 1. Сборник рассказов по книге Эли Эшера «Геном Варвары-Красы или Пикмалион»

Витьку и Гриню поздравили, что они на борту тарелки «Марсий-2021», виртуальные кресла были рядом, сидения приняли форму тел пассажиров.

Вертикальный взлёт прошёл нормально.

Витька уставился в окно. Под тарелкой мелькали зелёные с лёгкой желтизной полосы лесов, синие ленты рек, игрушечные разноцветные домики городов. Гриня читал. Витька размышлял, с чего начать операцию в музее?

Составив пять подробных планов, Витька уснул.

Приснилось ему, что он – белая мышь, живёт в розовом пластиковом домике и ест один сыр на завтрак, обед и ужин. Сыр Витька ненавидел, поэтому проснулся в холодном поту.

– Ты во сне стонал и возился, – обвинительным тоном сообщил Гриня, – пыхтел и мешал мне читать.

– Не хотел, больше не буду, – буркнул Витька, по горькому опыту знавший, что если не извиниться, Гриня будет нудеть ещё час-полтора, а так отключится и перезагрузится вмиг.

Они выскочили на вокзале следом за группкой школьников и тремя седыми дамами с зонтиками и корзинками. Одна седая дама держала на руках ещё белую болонку с синей ленточкой на шее.

– «Дама сдавала в багаж…» – хихикнул Витька, но Гриня его одёрнул:

– Прекрати эпатировать публику! Лучше скажи, на чём едем? Метро или автобусы?

– Пешком, тут недалеко, – ткнул в карту на экране раиза Витька.

И они выбрались из людного вокзала на улицу, мельком глянув на мозаичного Питера Пена на потолке.

Питер Пен порхал в обществе феи и капитана Крюка над тропическими пальмами и белыми парусниками в зелёном океане.

– Ты заметил, у Крюка такая же ухмылка, как у тебя? – хихикнул Гриня. – Мы – пираты, Витька!

– Мы – исследователи, – возразил Витька, оглядываясь на серьёзного полицейского.

Улица была заполнена прохожими не так плотно, как вокзал.

Лондонская осень была тёплой.

Сентябрьский Лондон сиял солнцем, синел небом и блестел прозрачными лужами на выпуклых камнях мостовых.

– Хорошо, – Гриня засунул книгу в рюкзак, – давно я здесь не был, а пешком вообще давно не ходил. Пойдём!

Будущие разбойники-пираты зашлёпали по лужам, по-детски наслаждаясь тем, что разбивали отражения алых автобусов, наполненных туристами, белых облаков, быстро плывущих по синему небу, серых домов, хмурившихся крышами.

Парней неторопливо обходили прохожие. Жители столицы, по-видимому, никуда не спешили.

– Как ты представляешь нашу операцию «Геном Шекспира»? – Витька поддел ногой золотой кораблик из кленового листка, забрызгав кроссовки прозрачными каплями.

– Наш Задира любезно сделал мне парочку программ типа «Взломщик». От тебя жду идеи, как отвлечь туристов и персонал от нас. Системы слежения Задира берёт на себя, – Гриня раскрыл на ладони голограмму зала в музее.

Шекспир в полный рост, знакомый портрет с серьгой, пером в руке и вдохновением на лице.

И запаянная туба с материалом на узком постаменте.

– Я приготовил точно такую же, подменим, – Гриня тоже пнул жёлтый кленовый кораблик и почти побежал, перескакивая через лужи.

Витька запрыгал по лужам за ним.

За монументальным Вестминстером сверкал стеклянный купол музея Шекспира, это была половинка глобуса, сделанная из специального стекла.

«Весь мир – театр, а люди в нем – актеры» – мерцало на стекле над полукруглыми дверями.

Сегодня вход в музей почему-то был бесплатным. Витьке показалось, что это хороший знак. Но ничего чудесного в этом не было. Туристы бродили по залам толпами. Играли эпизоды из пьес в виртуальном театре. Сидели на местах зрителей. Заглядывали голограмме пишущего Шекспира через плечо. Музей был создан с любовью и фантазией.

– Что же отвлечёт туристов от созерцания экспозиций? – Витька прижал палец к нижней губе.

– То, что лежит в левом кармане рюкзака, – ответил Пик из раиза.

– Быстрее, Задира взял на себя систему безопасности, – прошипел Гриня.

– Погоди ты, – Витька вытряхнул из рюкзака гору блестящих игрушек.

И когда только неугомонный Пик подсунул в карман эти смешные создания?

Игрушечные Шекспирчики поднялись на тонкие ножки, отряхнулись и пощёлкали башмачками по стеклянному полу во все залы музея. Величиной Шекспирчики были с котёнка, головёнки у них качались, и были они очень похожи на традиционное изображение Шалтая-Болтая с его воротником-блюдечком под овальной головёнкой.

Шекспирчики заныли своё коронное «…тo be, or not to be…», туристы хлопали в ладоши от восторга, сияли от умиления, хихикали и пытались поймать крошечные копии великого поэта.

– Зал чист, спасибо, мыш, ты гениален, – пробормотал Витька.

– Мог бы и погромче восхититься, – довольно проговорил Пик.

Разбой, грабёж и страшное глумление над памятью о великом поэте прошло незамеченным изменчивой толпой, предпочитавшей игрушки почти живому Шекспиру.

Когда голограмма повела в сторону Витьки, прячущего тубу в рюкзак, суровый взгляд, внук профессора Мамедова чуть не подавился собственным языком, но голограмма записала что-то в лист бумаги и опять застыла посредине зала.

– Поехали домой, – проговорил Витька.

– Вот уж нет! – Гриня развернул карту в раизе. – Я собираюсь посмотреть на гвардейцев в медвежьих шапках.

– Шапки давно из виртуального меха сделаны, – усмехнулся Витька.

– Неважно, на голограммах этого не будет видно, – ответил Гриня.

Через час Гриня перебирал сделанные в Лондоне голограммы: великолепные гвардейцы в чёрных шапках и алых мундирах, Биг-Бен, жёлтые листья в прозрачных лужах и белые полоски традиционного тумана между деревьями.

Гриня был так доволен, что Витька уколол его:

– Вот уж точно ты, как та кошка, которая на приёме у королевы видела только мышь на ковре, – хихикнул он.

– Ничего не имею против разумных котов, которые гуляют сами по себе, – улыбнулся светски Гриня, устраиваясь поудобнее в кресле межконтитентальной тарелки. – В конце концов, я люблю и лимерики, и стихи Киплинга одинаково. Ты лучше скажи, как собираешься подсунуть материал профессору Мамедову?

– Приедем, решим, – философски поморщил лоб Витька.