Чтобы с медом печь мне хлебы.
Будешь пиво мне готовить,
На скамье споешь приятно,
У окна ты развлечешься,
В крае Вяйнёлы, на поле,
По подворьям Калевалы».
Но девица отвечает,
Говорит слова такие:
«Я пошла на луг цветистый,
На желтеющее поле
Вечерком вчера пошла я,
Как уж солнце закатилось.
Вдруг я слышу пенье птички.
Слышу – дрозд поет на ветке,
И поет девичьи думы,
Размышления невесты.
Я сказала доброй птичке,
У нее я так спросила:
„Ты скажи мне, милый дроздик,
Спой, чтоб было мне понятно,
Как на свете жить приятней,
Как прожить на свете лучше:
У отца ли жить девицей
Или с мужем жить женою?“
Отвечает так синица,
Дрозд на ветке так щебечет:
„Летом дни теплы и ясны,
Но теплее жить девице;
Холодно зимой железо,
Холодней жене живется;
Дома девушка на воле —
Точно ягодка на поле,
А жена при муже – точно
На цепи сидит собака.
Редко раб увидит ласку,
Но жена совсем не видит“».
Старый, верный Вяйнямёйнен
Говорит слова такие:
«То пустое птичье пенье,
И дрозда напевы глупы:
Вечно девушка – ребенок,
Только жен лишь уважают.
Ты сойди, девица, в сани,
Ты садись со мною рядом;
Я ведь – муж незаурядный,
Богатырь, других не хуже!»
Молвит девушка разумно,
Говорит слова такие:
«Я тебя сочту героем
И тогда признаю мужем,
Если ты разрежешь волос,
Но чтоб нож без острия был,
Если ты яйцо завяжешь —
Но чтоб узел не был виден».
Старый, верный Вяйнямёйнен
Волос тотчас разрезает,
Но ножом ненавостренным,
Лезвия совсем лишенным;
Завязал яйцо он в узел,
И тот узел не был виден.
Просит сесть девицу в сани,
Просит он занять сиденье.
Молвит девушка разумно:
«Я к тебе усядусь в сани,
Если ты обточишь камень,
Изо льда жердинки срежешь,
Чтоб не сыпались кусочки,
Чтоб пылинка не слетела».
Старый, верный Вяйнямёйнен
Не задумался нисколько.
Обточил он быстро камень,
Изо льда жердинки сделал,