Тайринель

Тайринель
Элина Зимакова

Я – полуэльфийка, и поэтому гонима в своем человеческом королевстве. Да еще совершенно случайно стала нежеланной невестой высокородного представителя хвостато-клыкастой расы дайшири, который всеми силами пытается расторгнуть нашу магическую помолвку. И потому в страхе за свою жизнь я должна бежать. Но богиня судьбы непредсказуема, и никто не знает, как ей удается обращать слезы в радость, а разочарование в надежду.

Тайринель

Элина Зимакова

© Элина Зимакова, 2016

ISBN 978-5-4483-3121-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

    Тайринель Лоорвин

Ветки, ветки, листья, трава, и снова ветки орешника, бьющие по лицу… Я продиралась сквозь лес с густым подлеском, торопясь и непрестанно подгоняя себя. «Ну, еще чуть-чуть, совсем немного осталось!» – убеждала я себя продолжать двигаться, хотя уже некоторое время было только одно желание – рухнуть в прелую листву и часа два не подниматься.

Но большее из солнц, которое сияло на зеленоватом небе ярким белым светом, уже наполовину склонилось к горизонту, а оставаться ночью одной в лесу у меня не было абсолютно никакого желания. Поэтому я продолжала упорно продираться сквозь заросли и пересекать неглубокие овражки, не обращая внимания на красоты окружающей природы.

Я торопилась выбраться из леса, через который решила сократить путь, на большой тракт, по которому постоянно шли обозы и караваны, а значит, я могла бы прибиться к одному из них и уже спокойно добраться до места назначения.

Шла я в столицу нашего королевства Нииртании – большой богатый город Алверию. В планах моих было обосноваться там на постоянное жительство, приобрести небольшую лавочку лекарственных и магических зелий (хотя я даже в простые лекарства всегда добавляла немножко усиливающей их действие магии) и зажить тихой и спокойной жизнью.

Но чтобы осуществить свою заветную мечту, я вынуждена, закутавшись в потрепанный плащ и замотав голову покрывалом, закрывающим нижнюю часть лица и оставляющим на виду только глаза, смешаться со столь же безликой толпой путников, стремящихся в погоне за лучшей жизнью в столицу государства.

«Зачем такие предосторожности?» – спросите вы. Увы, все очень просто и банально. Меня, Тайринель Лоорвин, двадцати лет отроду, угораздило родиться полукровкой. Моя мать Тереза Лоорвин – яркая темноволосая человеческая красавица с великолепной фигурой – когда-то давно умудрилась привлечь внимание знатного эльфа. А эльфы, как известно, отказов не принимают. Да и красавчик он был хоть куда (хотя «некрасивый эльф» – это что-то из области детских сказок-страшилок). В общем, мама пала под действием очарования заезжего господина, в результате чего через девять месяцев родилась я. Эльф спустя пару месяцев после знакомства с моей мамочкой благополучно смотался из нашего маленького городишки, в котором пребывал по каким-то делам, а мама осталась одна сначала вынашивать, а затем растить и воспитывать свою единственную дочь.

От отца мне досталось совсем немного: большие голубые глаза, немного смазливая внешность и два имени: его – Дарлинеллин (о фамилии история умалчивает), и мое собственное, которым мама нарекла меня в память об эльфийском происхождении. К моей великой радости острые эльфийские ушки мне не достались. Мама же одарила меня роскошной гривой темных волос и отнюдь не эльфийскими формами, а также умением не заморачиваться по поводу неудач и искать выход из любой ситуации.

Надо отдать должное, отец, уезжая, маму не обидел и одарил приличной суммой золотых монет и кое-какими драгоценностями. Мама, похоже, всерьез влюбилась в эльфийского проходимца, потому что замуж так и не вышла, хотя ее не раз звали весьма приличные мужчины (ее красота, сохранившаяся до последних дней жизни, неизменно привлекала многочисленных поклонников). Но серьезно ее так никто и не заинтересовал, а длинными зимними вечерами, когда мы вдвоем сидели у горящего камина, мама с блаженной улыбкой и затуманенным взором рассказывала о том, каким единственным и неповторимым был мой отец.

Ой, совсем забыла! Достался мне от папочки еще один подарок, вернее, дар – целительская магия. Мама быстро просекла мои способности и в семь лет отдала меня в помощницы местной ведунье и травнице бабке Веринье. От старушки я научилась многому: различать травы и коренья, делать настойки и притирания, а с десяти лет уже активно помогала бабушке-ведунье лечить местных больных.

Но бабка Веринья совершенно не владела никакой магией и помочь мне с ее освоением не могла. Поэтому мама, использовав некоторую сумму из оставленных моим отцом денег, отправила меня в магическую школу, едва мне стукнуло тринадцать лет. Школа располагалась в крупном городе Ристане, расположенном в двухстах милях от моего родного городка. Там я прожила следующие пять лет, возвращаясь домой только два раза в год на каникулы.

Именно в школе меня и научили владеть целительской магией эльфов и создавать особые магические зелья, выдав по окончании обучения диплом по специальности «Маг-лекарь третьего уровня». На дальнейшее обучение в магической академии денег у меня не было, и я вернулась домой, где заняла место местной лекарки почившей к тому времени бабки Вериньи. Поселилась я в ее старом домике на отшибе, где мне было гораздо удобнее заниматься лекарской практикой, чем в доме матери.

Два с половиной года моя жизнь текла тихо и размеренно. Я занималась любимым делом, в свободное время экспериментируя с наложением различных заклинаний на зелья и выясняя свойства полученных таким образом новых лекарств. Но, как часто любила повторять мама, всему хорошему рано или поздно приходит конец (как, собственно, и плохому). Наш городок накрыло моровое поветрие, занесенное какими-то путешественниками из далекой страны пустынь. В результате вымерло две трети местных жителей, в том числе и моя мама. Но прежде чем эта зараза коснулась меня, мама буквально выгнала меня прочь из города, вручив все имеющиеся у нее средства и строго наказав как можно благоразумнее распорядиться деньгами и устроить свою судьбу где-нибудь подальше от этих мест.

Вот тогда-то пару месяцев назад, заливаясь горючими слезами, я собрала в дорогу самое необходимое, половину которого составляли зелья и травы, взвалила немаленький мешок на спину и потащилась прочь из родного городишки в поисках лучшей жизни.

Да-а, как и большинство бредущих и едущих по тракту людей всех возможных рас нашего мира. Чистокровных, но не полукровок. К полукровкам в нашем королевстве относятся в лучшем случае с презрением, а в худшем могут и камнями побить. Чистокровные представители разных народов настолько гордятся своим происхождением, что смесков на дух не переносят. Со всеми вытекающими для таких, как я, весьма неприятными последствиями. Издевательств из-за своей не совсем человеческой внешности, пока жила в родном городке, я не претерпевала. Видимо, сказывалось уважение людей к моей матери. Но о том, какие ужасы творятся в отношении полукровок в других местностях нашего весьма обширного королевства, слышала от мамы не раз. И предпочитаю не рисковать жизнью и здоровьем. Именно поэтому постоянно путешествую с закрытым лицом и в случае возникновения вопросов отговариваюсь телесным уродством.

Из-за всеобщего негативного отношения полукровки у нас встречаются крайне редко, и они усердно скрываются, кто как может: маги посильнее накладывают иллюзии сами, те, кто побогаче и не могут сами магичить, заказывают мастерам соответствующие амулеты. А вот простым смертным, таким, как я, подобная роскошь недоступна. Следовательно, наряжаюсь как можно более невзрачно, прикрываю лицо и смешиваюсь с безликой толпой путников.

А вот уже и сами путешественники показались сквозь просветы между значительно поредевшими деревьями. Скрип телег и крики погонщиков я услышала намного раньше, скорректировав направление движения. Незаметно выбредаю из леса и пристраиваюсь сбоку от крытой кибитки так, чтобы тень от тента защищала меня от жаркого еще солнца. Теперь до столицы буду вот так брести еще три дня, а если бы не сократила дорогу через лес, пользуясь прикупленной в какой-то лавочке картой, то и все пять плелась бы.

Дальнейшее путешествие до столицы прошло у меня на удивление спокойно. Никто мной не интересовался, никто не приставал, разве что на одном из привалов какой-то щербатый парень простовато-деревенской наружности упорно пытался мне подмигивать. Но я быстренько повернулась к нему спиной, а приблизится он так и не решился. Ну, так его же спасение. А то я могла бы вполне накапать ему незаметно в чай слабительного.

Если в первый мой день в обозе я топала пешком, отчего вечером еле стояла на ногах, то на следующее утро, поискав глазами подходящую подводу, быстренько сторговалась с возницей, и он за два медяка позволил мне с комфортом разместиться в его телеге. В результате, уставшая накануне, я продремала почти весь день, а на следующий любовалась прелестями окружающей природы, которая значительно отличалась от той, к которой я привыкла в родных местах.

Наш городок стоял, можно сказать, посреди степи, которую слегка разбавляли редкие деревца и кустарники. Здесь же было гораздо севернее, и оттого более влажно и прохладно. Как следствие, вокруг тракта стояли в основном густые леса (вернее, тракт прорезал их насквозь), и не только лиственные, но и настоящие сосновые боры, густо пахнущие смолой и хвоей. Только неподалеку от главного города королевства лес начал потихоньку редеть, а затем перешел в холмистую равнину, радующую глаз пасторальными картинками: ровной, будто стриженной, зеленой травкой и пасущимися отарами овец.

Столица, словно пустынный мираж, о котором часто рассказывали в трактире пустынники, проходящие с караванами через наш городок, неожиданно вырастала прямо среди зеленого поля. Она располагалась на одном из обширных холмов, и царствовала над окружающей равниной. Толстые высоченные стены из белого камня с зубцами и бойницами по верху, круглые башни со смотровыми площадками и сверкающие металлом крыши высоких домов тут же приковали мой взор. Я жадно ловила каждую мелочь, попадавшуюся мне на глаза. И в голове билась только одна мысль: «Если снаружи город выглядит так грандиозно, то что же будет внутри?!».

У въезда на подъемный мост, перекинутый через широченный ров, заполненный мутной водой с торчащими из нее острыми кольями, образовался затор. Желающих попасть внутрь столичных стен – как торговцев, так и подобных мне «искателей счастья», – было весьма много. Чтобы не жариться на открытом солнце, я сползла с телеги и пристроилась в тени около колеса. Двигались мы медленно, и от нечего делать я принялась разглядывать окружающий меня люд, автоматически сканируя всех попадающихся на глаза на предмет болезней.

Я совсем уже выпала из реальности, когда вдруг послышались быстро приближающиеся к нам окрики:

– Расступись! Посторонись! А ну прочь, быдло, с дороги!!!

Я поднялась с мешка, на котором сидела, и с любопытством уставилась в ту сторону, откуда раздавалась басовитая брань. Там сквозь толпу продиралось с дюжину всадников. По мере их приближения к нашей подводе мой интерес все возрастал. Всадники, все, как один, были одеты в темные одежды, в основном коричневых оттенков. На их головах были покрывала, поддерживаемые свернутой валиком тканью. Но самым невероятным оказалось то, что у них у всех, точно так же, как и у меня, частью ткани от головного покрывала была полностью скрыта нижняя часть лица, оставляя на всеобщее обозрение только черные глаза да полоску смуглой кожи вокруг них.

«Неужели тоже полукровки?!» – забилась в голове мысль. – «И ведь явно богатые, и едут, никого не боясь. Может, в столице к полукровкам относятся спокойнее, чем на окраинах королевства?» Последняя мысль мне очень понравилась. Она давала надежду, что я смогу здесь устроиться и спокойно жить.

Я так глубоко задумалась, продолжая неотрывно смотреть на кавалькаду всадников, что чуть не пропустила момент, когда они со мной поравнялись. Я совершенно невежливо впилась взглядом в их лица, пытаясь угадать, что же скрывают их маски, и впала в полную прострацию, когда один из всадников, ехавших в середине процессии, неожиданно остановил свой взгляд на мне, одна его бровь удивленно вскинулась вверх, и мужчина вдруг мне подмигнул.

Я в ответ только хлопнула своими большими голубыми глазищами, провожая его растерянным взглядом, радуясь, что моей отвисшей челюсти никто наблюдать не мог. Но парень больше не обращал на меня внимания, и вскоре кавалькада почти без промедления прошествовала через большие окованные железом ворота. Поразмышляв еще некоторое время на тему: «И что это такое было?» – я вернулась к прерванному занятию по магической диагностике окружающих меня болящих.

***

Столица вызвала у меня полный восторг. Начать с того, что здесь совершенно не было трущоб. Как вскоре выяснилось, город кишел воинам и охранниками, состоящим на королевской службе, которые выдворяли за городские стены всех нищих и попрошаек. С ворами и прочими криминальными элементами расправлялись весьма жестоко, а вот работу у огромного количества лавочников, торговцев и ремесленников найти не составляло труда. Поэтому гораздо выгоднее было честно работать, чем промышлять чем-то незаконным.

Добротные ухоженные дома, чистые мощенные булыжником широкие улицы, обилие цветов и зелени, в том числе в нескольких общественных парках, настолько впечатлили меня, что я с ходу влюбилась в Алверию и возжелала никогда не покидать столь уютное место.

Вместе с повозкой, на которой путешествовала в последние дни, я добралась до большого постоялого двора, широкий двор которого был полностью забит повозками, кибитками и подводами. Справедливо полагая, что мест в гостинице может скоро не оказаться, я с ходу рванула внутрь помещения и успела отхватить маленькую комнатку на третьем этаже за вполне приемлемую плату – серебрушка в неделю. Правда, кормежка в эту стоимость не входила, ну да ладно!

Устроившись в своей комнате и впервые за последнюю неделю как следует пообедав горячей похлебкой, я решила не тянуть напрасно время и выяснила у распорядителя, как добраться до района с небольшими магическими лавочками. Тщательно зарисовав на кусочке пергамента маршрут, прихватила небольшой мешочек с деньгами – на всякий случай – и отправилась знакомиться с заведениями, которые меня так интересовали.

Добравшись до нужной улицы, я впала в ступор. Количество всевозможных магазинчиков и лавочек просто зашкаливало. Широкая улица тянулась вдаль, насколько хватало взгляда, и все первые этажи двухэтажных домов являлись застекленными витринами, над которыми яркими красками выделялись вывески. Подумав несколько секунд, я повернула налево и, не торопясь, потопала вдоль улицы, крутя головой во все стороны. Вскоре по вывескам магазинчиков я поняла, что подавляющее большинство из них торгуют всевозможными амулетами и артефактами сомнительного происхождения, а вот лекарских лавочек было на удивление мало. Неужели подобный товар не пользуется спросом?

Я слегка сникла. Но по мере продвижения к центру города (а судя по более высоким, чем прежде, домам и богатой публике, все чаще попадающейся мне навстречу, я двигалась именно туда) магазинчики, торгующие зельями и травами, стали появляться чаще, и выглядели они намного солиднее прежде встречающихся мне лавок с амулетами. Это означало только одно: интересующий меня ассортимент пользовался хорошим спросом, и хозяева лекарских лавочек отнюдь не бедствовали.

Теперь мое настроение начало подниматься. Окрыленная надеждой я продолжала продвигаться вдоль по улице, но скоро поняла, что слишком устала за день, и что сейчас лучше вернуться в гостиницу и продолжить свои поиски завтра. Искала я, собственно, лавочку, которую хотели бы продать, причем мне подошло бы любое помещение, неважно, чем там торговали до меня. Но пока ничего подобного не попадалось, и я решила пойти отдохнуть.

На следующий день я вернулась в район магических лавок и продолжила свое путешествие. А потом возвращалась туда опять и опять. Скоро я поняла, что даже если здесь и продается какой магазинчик, то денег на него у меня все равно не хватит. Просто потому, что ближе к центральной городской площади, до которой я добралась на четвертый день поисков, и которой Магическая улица заканчивалась, располагались очень дорогие магазины, которые порой занимали полностью два этажа уже в трехэтажных зданиях.

Тяжело вздохнув, но не теряя надежды, я вернулась в гостиницу с твердым намерением продолжить свои поиски, свернув по Магической улице направо – в сторону менее обеспеченных кварталов. Бродила я там еще дней пять и добралась уже до весьма скромных лавочек, расположенных хоть и в двухэтажных, но небольших домиках. Какова же была моя радость, когда в одной из витрин я обнаружила большое объявление: «Продается».

Перейдя через улицу, я остановилась перед домиком и стала пристально его рассматривать, мысленно прикидывая расходы, которые потребуются на ремонт. Затем я открыла стеклянную дверь, явно укрепленную магией, и вошла в лавку.

За прилавком сидела сгорбленная старушка, которая подняла голову, повязанную пестрым платком, едва звякнул колокольчик, висящий над дверью.

– Чего желаете? – приветливо прошамкала она.

– Добрый день! – вежливо поздоровалась я. – Вы продаете магазинчик?