Жена серийного убийцы

«Отвечайте кратко. Ради бога!»

Кладу руки на колени, сцепляю их вместе и до боли стискиваю пальцы. Поджимаю губы, чтобы предотвратить очередной словесный понос.

– Где и когда вы познакомились? – спрашивает Мэннинг, откидываясь на спинку стула, и мне приходит в голову, что он готовится к очередному ответу длиной в роман.

– Это было семь лет назад. Пятого апреля, в субботу. Я отчетливо это помню, поскольку это был мой двадцать пятый день рождения. На уличной террасе «Сэйджер плас Уайлд», я сидела там со своими друзьями.

Улыбнувшись при этом воспоминании, опять замолкаю. Мэннинг поднимает брови и склоняется над столом, чтобы что-то нацарапать в блокноте. Интересно, зачем он утруждает себя этими заметками, если все и так записывается? Для большей весомости? Чтоб еще сильней выбить меня из колеи?

– Он рассказывал вам о своих предыдущих отношениях с Кэти Уильямс?

– Да, рассказывал – причем прямо в тот вечер, вообще-то говоря. Помню, как Том сказал, что совсем недавно сердце его было разбито и что он никак не ожидал опять встретить кого-то, с кем вдруг мгновенно возникнет незримая связь, как со мной. На самом деле в тот момент это было подано в шутливой манере. Но когда мы начали встречаться и все стало серьезно, Том признался мне, что и вправду был очень расстроен внезапным отъездом Кэти. Он не ожидал, что она вдруг так вот сорвется и уедет куда-то за границу.

– Настолько расстроен, чтобы даже не попытаться помешать ее отъезду? – спрашивает Купер.

Поворачиваюсь и смотрю прямо на нее.

– Нет. Том был искренне убит горем как раз из-за того, что она уехала. Бросила его. Он и не смог бы ее остановить. И знаете, после того, как вы тогда вечером сообщили ему о своих подозрениях, будто с ней что-то случилось, Том буквально места себе не находил. Все эти годы он предполагал, что Кэти живет жизнью своей мечты где-то за границей, а вы разрушили эту веру. Может, Том и был последним, кто видел ее в этой стране, насколько вам известно, но наверняка кто-то видел ее и потом?

Оба детектива смотрят в свои блокноты, ничего не отвечая. Могу лишь предположить, что они не нашли никого, кто сказал бы, что видел ее. Так что последним видевшим Кэти для них по-прежнему остается Том. Вот потому-то они и держат его за решеткой. Но если больше у них никого нет, это абсолютно ничего не доказывает. Они не смогут предъявить ему обвинение, это совершенно исключено.

– За те семь лет, что вы знаете Тома, бывали ли случаи, когда он проявлял по отношению к вам агрессию? Или по отношению к вашей дочери?

Качаю головой и вздыхаю. Максвелл говорил, что до этого обязательно дойдет дело, но теперь я потрясена, что они и вправду такое спрашивают.

– Нет. Решительно нет. Том – самый нежный, добрый и любящий человек, какого я только встречала, и он любит Поппи больше собственной жизни, – отвечаю я, добавив после паузы: – Любого спросите.

– Идеальный семьянин, – бормочет Мэннинг.

– Да, именно так! Вот почему все это выглядит таким безумием. Вы зря тратите время, ухватившись за Тома. Где бы ни находилась сейчас Кэти, он этого не знает. Может же она жить такой жизнью, что ее никак не отследить? Покупки только за наличные, никаких мобильников и соцсетей…

Это обнадеживающее предположение. Хочу спросить, почему они вдруг решили, будто с ней произошло что-то плохое, аж через восемь лет после того, как она покинула страну, но полицейские явно не собираются ставить меня в известность. Ладно, пускай задают свои вопросы – нет смысла лишний раз раздражать их, пока они держат моего мужа взаперти.

– Давайте это мы будем выдвигать всякие версии, если вы не против, – категорично говорит инспектор Мэннинг. Бормочу какие-то извинения.

– Как бы вы описали ваши отношения? – продолжает спрашивать он.

– Как просто замечательные, спасибо, – отвечаю я – пожалуй, немного резковато. – Мы по-настоящему счастливы. Мы создали для себя здесь идеальную жизнь.

– Похоже, вы оба очень много работаете, Бет… Наверное, при таком режиме сложновато находить время друг для друга, особенно с малышом. Зачастую семейные отношения с трудом удерживаются на какой-то прямой и четкой линии, когда к ним предъявляются требования со всех сторон одновременно.

Говорит это Купер, и сразу ясно, что копает она глубже. Нет уж, я на такое не поведусь! Поскольку никакого вопроса она не задала, храню молчание. Максвелл гордился бы мной. Но Купер вроде понимает, в чем дело, поскольку тут же спрашивает:

– Когда вы полностью поглощены своим новым бизнесом да еще и присматриваете за Поппи, а Том проводит много времени на работе или в командировках, как это сказывается на вас обоих?

Стараюсь не торопиться с ответом, попивая кофе и размышляя. Чувствую, что их глаза выжидающе нацелены на меня.

– Конечно, это неизбежно, что даже в здоровых отношениях случается всякое, да и Поппи вынуждает вносить некоторые корректировки… Но она – это лучшее, что с нами когда-либо случалось, и мы оба ее просто обожаем. Том так просто без ума от нее, – отвечаю я с улыбкой. – Мы научились приспосабливаться, и нам удалось сохранить свежесть нашего брака. Том всегда старается, чтобы по вечерам у нас находилось немного времени «для себя», а по выходным мы прекрасно проводим время все вместе.

По-моему, эта оценка вполне соответствует действительности, плюс-минус.

– Во сколько Том обычно возвращается с работы?

– Около шести вечера – или чуть раньше, если удается побыстрей уйти из офиса. Ему нравится проводить время с Поппи, рассказывать ей сказки на ночь… Он договорился с банком об особом режиме работы, чтобы иметь для этого возможность.

– Ладно, – произносит детектив-констебль Купер, опуская взгляд и перелистывая страницы своего блокнота. Потом поднимает голову и какое-то время ничего не говорит, продолжая смотреть мне в глаза, губы ее плотно сжаты. Прижимаю рукой свою задергавшуюся ногу под столом.

– Поскольку у вас «идеальные» отношения, – Купер изображает пальцами раздражающие кавычки, – то, я полагаю, вы и делитесь между собой абсолютно всем? В смысле, у вас ведь нет никаких секретов друг от друга?

Вопрос непростой. У абсолютно любой пары есть хоть какие-то секреты, так ведь? Но если я так скажу, она вывернет мой ответ наизнанку и решит, что я солгала насчет того, насколько хорошие у нас отношения.

«Не рискуй».

– Да, мы делимся абсолютно всем.

Так вот, без лишних слов. Моя консультация с Максвеллом приносит свои плоды.

– Значит, вы знаете, почему он так поздно вернулся домой в понедельник вечером? – Ее взгляд не отрывается от моего.