Жена серийного убийцы

– Если вы считаете, что это не мое собачье дело, то просто так и скажите. Но если никто не спросил у вас, как вы себя чувствуете или не нужна ли какая-то помощь, то я тут подумал… Может, я… Я хорошо знаю, каково это, когда тебя избегают, помните?

Улыбка у него теперь широкая и открытая, улыбаются и глаза. Добрые, внимательные глаза. Он так и излучает тепло. Настолько, что не могу сдержать слез.

– О нет! Простите! – Адам вытягивает перед собой руки с выставленными ладонями и отступает на шаг, как будто причинил мне физическую боль. – Вообще-то я не хотел расстраивать вас, Бет…

Вид у него совершенно подавленный.

– Нет, нет, всё в порядке, просто день был тяжелый. Вы ничуть меня не расстроили. – Опять прикрываю дверь, чтобы снять цепочку, затем широко распахиваю ее и отступаю в сторону, чтобы дать ему пройти. – Спасибо. Простите, что расклеилась.

– Не о чем извиняться. У меня вот регулярно глаза на мокром месте, – говорит Адам.

Я смеюсь сквозь слезы. И тут же чувствую укол вины, когда понимаю, что он не шутит.

– О, так вы серьезно… Я… Только не подумайте, что я над вами насмехаюсь! У вас определенно есть поводы для слез.

Теперь уже Адам смеется.

– Давайте начнем сначала, – предлагает он. – Я решил заскочить к вам, просто чтобы предложить вам поплакаться мне в жилетку, если у вас возникнет такое желание. Или просто поболтать, поохать-поахать, дать вам выговориться – или что вам там еще хочется в данный момент.

– Думаю, что все вышеперечисленное.

Адам кивает.

– Ну вот и отлично. Тогда я рад, что не тормознул еще на улице перед домом.

– А что, была такая мысль?

– Господи, ну конечно же! Я ведь не слишком хорошо вас знаю. В смысле, человек вы вроде славный. Вчера вы просто замечательно управились с Джесс и даже пригласили нас с ней к себе, что было крайне любезно с вашей стороны. Но все равно был риск, что вы оторвете мне башку, учитывая все обстоятельства.

– Да, пожалуй, такая возможность ничуть не исключалась… А теперь могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кстати, а где Джесс?

– У меня есть одна замечательная соседка, Констанс, которая иногда с удовольствием помогает мне. Она сейчас у меня, присматривает за Джесс. Я крайне редко оставляю дочь по вечерам, но подумал, что сегодняшний случай из тех, когда это полностью оправданно. И да, я с удовольствием промочил бы горло. У вас есть горячий шоколад?

– Лично я сейчас предпочла бы что-нибудь с высоким содержанием алкоголя, но если вы не против быстрорастворимого… Другого у меня все равно нет. – Вопросительно склоняю голову набок.

– Господи… – Адам качает головой. – Вы наверняка должны счесть меня редкостным занудой из-за этого горячего шоколада… Кому такое вообще в голову придет? Но Джесс его просто обожает, так что я тоже пристрастился. Это лучше, чем прикладываться к бутылке с виски – довольно скользкий путь, когда в одиночку несешь ответственность за трехлетнего ребенка.

– Естественно. Теперь уже я чувствую себя ужасным родителем! Горячий шоколад так горячий шоколад, – говорю я.

Я вовсе не думаю, что он зануда. По-моему, Адам молодец, что воздерживается от выпивки и что Джесс у него во всем на первом месте. Он явно заботливый и ответственный отец.

– Я совсем не хотел намекнуть, что вы плохой родитель, раз уж вам хочется выпить чего-то покрепче, – говорит он, широко раскрыв глаза. – О боже… Меня определенно занесло куда-то не туда.

Адам явно смущен – на шее у него проступают красные пятна. Он трет лицо.

– Эй, Адам! Хватит уже, – говорю я, заходя на кухню. Он тянется следом. – Вы уже здесь. Видите тут кого-нибудь еще? – Размашисто обвожу рукой вокруг себя. – Сегодня в мой дом вломилась полиция – в поисках улик, чтобы осудить моего мужа.

Слышу, как голос у меня на этих словах надламывается, и кашляю, чтобы скрыть это.

Глаза Адама округляются, но я продолжаю говорить, чтобы он не стал развивать эту тему. Не хочу опять расплакаться.

– Оказаться в чьей-то компании, наверное, сейчас для меня самое то, и мне больше не на кого опереться. Не переживайте из-за того, что можете сказать, – я не лучше вас в этом деле, уж поверьте мне. Помните, как тогда в кафе я брякнула то, о чем сразу же пожалела? Вы сказали, что ничего страшного.

Адам кивает и делает глубокий вдох, вроде успокаиваясь после моего шокирующего откровения.

– Да, ничего такого вы и вправду не сказали… Дело не в том, что люди говорят, согласны? Дело в их действиях. Когда кто-то находит время поговорить, готов выслушать… Вот что важно.

– Вот именно. Я такого же мнения. И очень благодарна вам, что все-таки решили заглянуть ко мне. – Нахожу пакетики с растворимым шоколадом и достаю две кружки. Хорошо, что Адам здесь, – я бы уже откупорила бутылку и выпила как минимум пару бокалов, если б была предоставлена самой себе.

– Ладно, тогда я рад, что все-таки добрался до вашей двери.

– Я тоже. Ваше присутствие здесь поможет мне отвлечься от того факта, что завтра мне предстоит разговор с детективами.

– Ничего себе! – Адам поднимает брови. – Сильно… Тогда вполне могу представить ваши чувства, особенно после сегодняшнего обыска. Послушайте, – спохватывается он, – я здесь вовсе не для того, чтобы вынюхивать какие-то пикантные подробности – вы не обязаны мне ничего рассказывать.

– Знаю. Спасибо, Адам. Я вам доверяю.

«Наверное, даже больше доверяю, чем собственному мужу на данный момент».

Глава 20

Бет

Сейчас

Прошлый вечер помог. Адам и вправду оказался хорошим слушателем, как и обещал, и хотя я не стала в полной мере раскрывать все свои чувства на тот момент, – равно как и ужас, который я испытала, пока мой дом переворачивала вверх дном целая толпа посторонних людей, – было все-таки хорошо поделиться некоторыми своими страхами, озвучить их кому-то помимо адвоката. А под конец мы больше говорили о Камилле, чем о Томе. Адам был явно опустошен потерей, особенно учитывая причину, по которой это произошло, – тяжелый анафилактический шок[14 - Анафилактический шок – быстрая аллергическая реакция, представляющая опасность для жизни. Одно из наиболее распространенных проявлений – отек гортани, вызывающий удушье.]. Он сказал, что к своей аллергии на орехи Камилла стала относиться чересчур уж беспечно, поскольку в течение многих лет не испытывала абсолютно никаких проблем, и даже перестала с маниакальным тщанием изучать состав ингредиентов, указанный на упаковках продуктов. Всегда носила с собой «Эпипен»[15 - «Эпипен» – шприц-ручка для инъекций эпинефрина (адреналина), средство первой помощи при аллергических реакциях.], так что никто и помыслить не мог, что может произойти что-то столь непоправимое.

По словам Адама, он постоянно говорит о ней с Джесс, но никому не может открыть то, какие чувства испытывает в самой глубине души – как это повлияло на его жизнь, как ему одиноко. Адам признался мне, что ему очень не хватает общества взрослых и общения, но он не хочет ставить свои потребности выше потребностей Джесс. Бедный Адам… По-моему, он нуждался во мне куда больше, чем я в нем. Хотя, по крайней мере, это отвлекло меня от моей собственной тоскливой ситуации. Адам собирается снова привести Джесс в кафе, сделать такие вылазки более регулярными, чтобы и ее развлечь, и самому пообщаться со взрослыми. Думаю, для него это будет идеальным решением.

Интересно, а что может быть идеальным решением для меня?

Поппи сегодня очень не хотелось расставаться со мной, когда я с утра отвела ее в садик. Наверное, она чувствует мое растущее беспокойство. Увидев вчерашнюю группу мамаш, я быстро перекинулась с ними несколькими словами, стараясь избегать любых упоминаний о полицейском обыске или аресте Тома. Они тоже не затрагивали эту тему, хотя готова поспорить, что про оба события они в курсе и умирают от желания узнать больше. После предстоящей через пару часов беседы с детективом-инспектором Мэннингом и детективом-констеблем Купер у меня должно сложиться более четкое представление о том, к чему все движется. Тогда можно будет готовиться к следующему этапу.

Если все пройдет хорошо, Том может скоро вновь оказаться дома, и мы вернемся к нашей обычной жизни. Так странно думать, что всего пару дней назад все казалось таким счастливым, легким и беззаботным… Как быстро все может измениться! В одно мгновение ваш вроде бы прямой путь может сделать крутой поворот и завести вас туда, куда вы и помыслить не могли.

Жду не дождусь, когда эта беседа с детективами наконец останется позади. По крайней мере, они согласились провести ее у меня дома, а не у себя в отделе, что стало бы для меня дополнительным унижением. Хотя это означает, что соседи могут заметить, как они входят в наш коттедж. Опять.

– Доброе утро, – говорю я, заходя в кафе. Заняты всего два столика, сидящие за ними потягивают кофе и жуют пирожные. Роспись керамики вроде никого не интересует. Посетители, ни в ком из которых я с ходу не узнаю местных жителей, вежливо здороваются в ответ и так внимательно смотрят на меня, когда я прохожу мимо, что у меня начинают шевелиться волоски на затылке.

– Привет, Люси. Все у нас тут сегодня в порядке? – спрашиваю я, влезая в фартук. Та стоит за прилавком, раскладывая по тарелкам свежую выпечку.

– Да. Хотя немного странно…

– А? В каком это смысле странно? – У меня возникает чувство, будто я и без того знаю ответ.

– Клиенты стояли в очереди! Ждали, когда я откроюсь. С чего это им так приспичило? И они не из Лоуэр-Тью. – Люси подозрительно прищуривается.

Так я и думала. Новости уже расползаются – любопытство растет. Туристы. Зеваки. И не думаю, что они здесь из-за местных красот или керамики. Вдруг резко подкатывает дурнота, и я хватаюсь за живот.