Фактура

Он отпускает мою руку, бросив злую улыбку мне вслед.

Судорожными движениями я спешу открыть дверь и скрыться за ней. Но она открывается сама, словно приглашая меня зайти. Я переступаю через порог. Дверь захлопывается.

Слышно, как снаружи тот псих заливается истеричным смехом. Тьма. Чёрт, ничего не видно. Совсем ничего не видно. Пытаюсь нащупать на стене выключатель, но он исчез.

Снаружи начинают бить по двери. Он стучит по ней ладонями, не переставая кричать:

– Ступай! Беги домой! Девочка хочет к мамочке? – Его смех как у гиены и наводит ужас.

Мне страшно. Стою в оцепенении. Тяжело дышать.

Дом начинает освещать слегка красноватый свет. Совсем слабый, еле помогающий что-то рассмотреть.

И вместо коридора появляется лестница. Она ведёт куда-то ввысь.

Я поднимусь по ней и проснусь!

Бегу. Вверх. Вверх. Уже второй пролёт. Под ногами что-то мягкое, словно бегу по человеческой плоти. Вдруг, будто от чьей-то подсечки, я падаю. Свет начинает светить ярко-жёлтым. И вот он уже освещает весь лестничный пролёт, и я вижу, что действительно бегу по трупам. Мой взгляд приковывает кровь, пролитая на полу и размазанная по стенам, которая слепит меня своим неестественно алым оттенком. Снова тот голос раздаётся зловещим эхом непонятно откуда – кажется, что он звучит из самих стен:

– Хочешь домой? Беги!

Я поднимаюсь и бегу что есть сил.

– Беги! Беги!

Лестница становится бесконечной. И я возвращаюсь вновь и вновь на одно и то же место.

– Кажется, ты не спешишь домой?

Я кричу:

– Хватит! Что тебе нужно?

Меня начинает тошнить от запаха разлагающихся тел. Я вся словно омыта кровью и чувствую её привкус во рту.

Я бегу. Бегу. Не сдаюсь. Знаю, что поднимусь, мама обнимет меня, и всё закончится. Я знаю, что дом – моё единственное убежище от этого ада.

Кто-то хватает меня за ноги. Я вновь падаю. Но вырываюсь, ведь мне осталось подняться всего на один пролёт.

Обессиленная, почти потерявшая веру в спасение, я вижу дверь. Ту самую, зелёную, с облупленной краской, в которую я вошла пять этажей назад.

И чей-то силуэт возле неё. Я не вижу, кто это. Но чувствую, что этот человек мне знаком. И я его знаю, как никого другого. Как саму себя.

Я подхожу ближе и вот уже стою на расстоянии пары шагов от него. Знакомый силуэт держит в руках нож, голова опущена. Приглушённый свет становится ярче. Руки человека в крови.

И вот я уже вижу, кто это. Это мой Макс.

– Милый, что же ты наделал?

На этом моменте я просыпаюсь. Вся в поту и слезах. Бегу в ванную, чтобы умыться холодной водой и прийти в себя. Мои сны всегда столь реалистичны, что после пробуждения я ещё долго не могу отойти от увиденного, но спустя некоторое время понимаю – это всего лишь сон.

Что ж, думаю, что на несколько страниц этого сна хватит. Опишу его как можно красочнее, введу предыстории героев – и вуаля, рассказ готов. Вселенная послала мне сюжет, а воображение поможет его развить.

Пока эмоции так свежи и насыщенны, я решила не терять времени. Выйдя из ванной, я села за письменный стол. На стуле лежит пушистая сиреневая подушка, на которой можно просидеть вечность.

Так и вышло! Я сама не поняла, как такое произошло, но, когда меня отпустила моя рукопись, за окном уже был вечер.

Чёрт, уже вечер.

Со мной частенько такое случается. Если я чем-то увлечена, то теряюсь во временном пространстве и полностью погружаюсь в процесс.

Нужно быстренько приготовить ужин. Макс приедет голодный. А когда он голоден – спасайтесь все, кто может. Лучше поторопиться.

Дома не прибрано, я уже ничего не успею к его приезду. В такие моменты меня одолевает стыд и чувство никчёмности. Мой мужчина работает, устаёт, а я сижу дома и не успеваю сделать элементарные бытовые дела. Я плохая хозяйка. Если у меня прёт творчество, то я выпадаю из реальной жизни. И это меня напрягает. Мне кажется, что скоро Максу надоест моё «безделье». Он так сильно устаёт… Чувствую себя обузой, которая тянет его на самое дно. Доказательство этому – наше финансовое положение. Я уже всерьёз задумываюсь о том, чтобы поменять свою деятельность, бросить всё, чтобы помочь ему.

Так, соберись, тряпка!

Отбрасываю плохие мысли и ухожу на кухню. Планирую приготовить пасту в сливочном соусе. Ингредиенты в холодильнике близки к исходу, но на пасту наберётся.

Голодный Верн кружит под ногами, словно стервятник. Бедный кот сидел без еды со вчерашнего вечера.

– Разгрузочный день не повредит. Да, Верн?

В ответ доносится душераздирающая песня. На этот раз я верю, что он голоден. Даю порцию корма. Вот это аппетит!

Вообще я не любительница кошек. Собаки мне больше по душе. Бытует мнение, что тот, кто любит собак, – эгоист. Так вот, по такому раскладу получается, что я эгоистка.

Оказалось, что сорока минут вполне хватает, чтобы приготовить ужин. Вот только вся кухня словно после бомбёжки, а так ничего. Справилась. Но ведь ещё даже кровать не заправлена.

Врываюсь в зал, собираю разбросанные вещи в кучу и прячу их по углам.

Завтра обязательно разберу этот хлам.

Тапки летят под диван. Кровать заправляется небрежно, но быстро.

Завтра точно закачу генеральную, а пока и так сойдёт.

Смахнуть пыль ладошкой, замести мусор под коврик – классика. Но всегда работает.

Собираю волосы в пучок. Голову помыть уже не успею. Придаю волосам лёгкую небрежность – наклонив голову вниз, взбиваю их ладонями. Подкрашиваю брови, надеваю любимый пеньюар, который подарил мне Макс на годовщину. Я придерживаюсь своей тактики, которая звучит так: если на тебе что-то красивое, то на твои волосы уже и не обращается должного внимания.

Звонок в дверь.

Так. Спокойно, вроде всё успела.

Бегу открывать и запинаюсь о ботинок, что стоит посреди коридора.

Откуда он здесь?