…и до последнего вздоха

Какая же я размазня, на самом-то деле.

Раскорячившись посреди дороги, я со всей силы ударила по рулю. Сзади меня послышался явно недовольный сигнал, оповестивший о том, что я мешала водителю.

– Пошёл ты, – проскулила я, продолжая реветь и чувствуя себя такой беспомощной.

Вот ещё утром была сильная и независимая, а сейчас резко стала слишком маленькой перед этим несправедливым миром. Даже уволиться не дают, гады!

Сзади снова посигналили, но я лишь вскинула руку и показала всем недовольным средний палец. Сомневаюсь, что он его увидел, но мне стало легче. Закрыв глаза, пыталась взять себя в руки и сосредоточиться на простом действии – просто выехать с парковки.

Неожиданно дверь с моей стороны резко распахнулась и послышался низкий голос:

– Твою мать, какого хре…

Сердце остановилось. Мир тоже.

Да чтоб вас всех!

Открыла глаза и медле-е-енно повернула голову налево.

Блэйк, мать его, Дэвис, собственной персоной стоял и ловил ртом воздух, уставившись на меня. Его шоколадного цвета глаза излучали не то грусть, не то облегчение. Самурайский хвостик на макушке был на месте, ухоженная щетина покрывала его острый подбородок. Он похудел, и на лбу появилось несколько морщин, словно он весь год непрерывно удивлялся. Губы, которые когда-то с таким упоением целовали меня, сейчас напряглись.

– Родная… Прости, что наорал. Я… Господи… Как ты? Почему ты плачешь?

Его вид был растерянным. Как и у меня.

От таких мужчин, которые каждый раз своим появлениям разрушают вашу жизнь, нужно держаться подальше. В идеале следовало бы переехать на другую планету, либо же сделать вид, что этот человек для вас умер. Но как сделать такой вид, когда этот самый человек стоит перед вами и смотрит с таим выражением, что низ живота мгновенно сводит судорогой, а по позвоночнику носятся мурашки размером с бобра?!

– Что ты здесь забыл?! – прохрипела я. Каждый нерв в моём организме завибрировал. Я не видела его год. Ничего не слышала о нём. Снова похоронила. И вот он здесь. В моём городе. Стоит и смотрит на меня как на свою панацею.

– Детка, почему ты плачешь?

Я прищурилась, но поток слёз меньше не стал. Только моё тело решило действовать на опережение. Молниеносно отстегнув ремень безопасности, я выпрыгнула из своего танка и вскинула на него предупреждающий взгляд.

– Я не родная для тебя и не детка, понял меня?! Индюк пережаренный! Новый сюрприз мне приготовил? – напала на него, взметнув своими «злыми» кулаками. Блэйк замер и с каким-то благоговением посмотрел на меня, не шевелясь и, кажется, не дыша. – Что это за новости, что я до сих пор числюсь твоим ассистентом?! Я ушла! Слышишь меня, гондон штопанный?! Ушла!

Своими кулаками я трясла в миллиметре от его носа, но он даже не моргал. Его запах предательски проник в мои ноздри, но я старательно блокировала в мозгу любые воспоминания, которые он вызывал. Получалось… не очень. Сотни сцен нашей жизни одновременно вспыхнули перед глазами, что меня чуть не закоротило.

«Просто берегись его» – нашептывало моё сознание.

«Просто берегись себя» – заигрывало моё подсознание.

«Просто вы все долбанулись. Он предатель!» – кричал мой мозг.

«Согласен с предыдущими ораторами, но как же он хорош» – мечтательно вздохнуло моё сердце.

– А я разве тебя отпускал?! – усмехнулся он, проведя кончиком языка по верхней губе.

Что?!

– Ты совсем сдурел?! После всего, что я узнала, мне не требуется твоё разрешение!

– Если мы говорим про работу, то требуется, – с самодовольной ухмылкой заявил он и слегка прищурился. Его шоколадного цвета глаза оживали буквально с каждой секундой. Вот только минуту назад они казались безжизненными и обесточенными, а сейчас в них заплясали знакомые мне дьявольские огоньки.

Ох, не к добру это.

В моём же теле тоже происходило нечто странное, похожее на взрыв атомной бомбы. Меня бросило в жар и казалось, что сейчас пойдёт пар из ушей, а в голове стоял дикий гул.

Взгляд Блэйка скользнул вниз по моему телу, и он сглотнул. Ну, раз уж звёзды так распорядились, то грех не воспользоваться его неожиданным появлением здесь.

Скрестила руки на груди и воинственно задрала подбородок.

– Я требую увольнения!

– Требуй.

Гнев мгновенно сменил мою непонятную истерику в машине.

– Если не уволишь, то я подам на тебя в суд! Я тебя раздавлю как букашку.

Блэйк прикусил щеку, словно пытался не рассмеяться.

– Хотел бы я на это посмотреть.

Он говорил так спокойно, даже задумчиво. Нас прервал ещё один недовольный сигнал водителя, который стоял за автомобилем Блэйка. Мы создали пробку на пустом месте.

Блэйк, не смотря в ту сторону, показал ему средний палец. Я лишь закатила глаза и схватилась за дверь своей машины.

– Значит так, ты подпишешь моё заявление и пойдешь на все четыре стороны, – твердо заявила я, встав на подножку пикапа.

– Давай я помогу выехать, а то ведь навигатор не показывает как это сделать, – протянул он с такой сладкой интонацией, что пальцы начало покалывать, как захотелось залепить ему пощёчину.

А почему бы и нет.

Замахнувшись, насколько позволяла моя поза, я залепила ему звонкую оплеуху. Блэйк от неожиданности дёрнулся, и даже его голова метнулась в сторону.

Получай, скотобаза!

– Заслужил, понимаю, – прохрипел он, повернув голову ко мне и потерев покрасневшую щёку. – Но я всё равно буду делать то, что посчитаю нужным. В данный момент помогу тебе выехать.

С этими словами он прижал меня к машине, уперев одну руку в дверь, а другую в стойку авто. Замерев, я наблюдала, как его лицо приближается ко мне и зажмурилась. Все органы чувств завопили тревогой.

Спасайся! Беги! Дура, что ты стоишь как истукан?!

Но я не могла пошевелиться, когда он уткнулся в мою шею и сделал глубокий вдох. Колени подкосились, но Блэйк ловко подхватил меня и прижал к себе.

– М-м-м, – промычал мне в шею, послав по коже дрожь. Каждый волосок на моём теле встал дыбом от нахлынувших воспоминаний, но нас прервал недовольный водитель, нажав на свой клаксон и давя его секунд тридцать, не меньше. – Твою мать, я ему сейчас руки оторву.

Блэйк подхватил моё безвольное тело и каким-то образом умудрился залезть в машину со мной на руках. Его запах, тепло тела, руки и стальные объятия – всё это было слишком для моего израненного сердца.