Олененок понятно, дура полная и без тормозов оказалась, а Марк – вечный мальчик для битья, ночует по друзьям, выпивает каждый день… Брат называется! Ладно, прощен за то, что я вовремя выявил ее истинное отношение ко мне. До свадьбы успел. …. Проверку невеста не прошла…
Эх, жизнь! Вот за что мне такие сюрпризы? Я точно не в себе со вчерашнего дня. Главному вазелин отнес, девчонку бедную в краску вогнал…. Как же захотелось целоваться, такая она… Красавица наша Вероника, просто красавица! Учится на вечернем, работает, все про всех знает, все замечает…. Так ее и уважают именно за то, что она порядочная и молодец.
Репутацию надо восстанавливать. Признаюсь и покаюсь. Сидит, бедная, сейчас ни жива, ни мертва… Парню, получается, изменила. Милая моя, как ты там? Переживаешь, небось?
А деточка с удовольствием набивала пузо. Живот пока еще был плоский, но Вероника старательно поедала всё вкусное, что ей благотворитель Дмитрий Алексеевич заказал, еще и десерт принесли. Панакоту и маленькое шоколадное пирожное с оранжевой ягодкой сверху. И листочками. Интересно, что кому заказал? Раз он ушел съем оба!
Попросила счет, узнала сумму, прочитать же не могла, очков с собой нет, но, оказалось, Димочка все оплатил, когда убежал.
До окончания обеда осталось семь минут, было сильнейшее желание позвонить Олегу Константиновичу и отпроситься до конца рабочего дня. Нет, не в идеальное место с распущенным Дмитрием Алексеевичем, а просто погулять… Или поспать… После сытного обеда…
Потеря репутации Веронике была обеспечена. Но хуже всего, что она теперь, как все, не устояла.
Мало того, разум шептал о любви! Настоящей любви! Сердце пело песню про незабываемый поцелуй. А то, на что у всех находятся приключения, не могло усидеть на месте и просилось к нему, на сиденье машины. Причем скорее.
Ника подумала: «Три недели я как-нибудь переживу. Если у меня любовь не пройдет, когда он женится, найду другую работу. Здесь мне все равно мало платят, не хватает даже на косметику нормальную…. и не повышают уже третий год».
Она поправила черную блузку, одернула юбку, погладила живот и вышла из кабинки, как объевшийся волк в мультике. «Ты заходи, если что».
Распутин стоял, прислонившись к машине и…
Он опять курит?
Ника присмотрелась – точно.
Он же бросил, невеста не любит запах табака.
– Вкусно было?
– Ты не уехал, опять опоздаешь… Мне не влетит! Влетит тебе!
– У меня теперь есть средство получше объяснительной – твой вазелин! – Дмитрий рассмеялся.
– Я твоих шуток не понимаю, Дмитрий Алексеевич. Поехали скорее, нам обоим надо …
– Репутацию восстанавливать?
– Это невозможно, я … оказалась сегодня, как ты сказал, распущенной. Уехала с почти женатым мужчиной!
Дмитрий не мог отвести взгляд от девушки, она очаровательно улыбалась. И внутри все переворачивалось. Её улыбка и голосок окутывали необыкновенным чувством радости.
В голове возник вопрос к самому себе: А что это было с олененком? Неужели всего один день и я … мог бы полюбить другую? Раньше даже об этом не задумывался. На Марии жениться сразу захотел. Они действительно сейчас … очень похожи.
Ответ созрел простой: «Я никого не люблю, мне просто нравится такой типаж».
Маленькие, худенькие, темненькие и … распущенные. Только Вероника достойна лучшего, она невинная, ни в чем не виноватая молоденькая девушка с чистой душой.
– Вероничка, ты извини меня, пожалуйста. Очень прошу. Я сегодня не в себе. Была бурная ночь и сумасшедший день. Вчера ко мне даже полиция приезжала, я по деревьям лазить пытался. В общем, не обращай внимания, ладно? Скоро все пройдет.
– А в какое идеальное место мы теперь не поедем? Любопытно просто. Дмитрий… Алексеевич, скажите, а то я спать опять не буду!
– Секрет. Тебе бы там понравилось.
– Понятно.… Не курите больше, ваша невеста почувствует!
Дмитрий кивнул и сел в машину.
Ника села рядом и снова почувствовала себя в ловушке.
– А ты меня спасла, деточка. От несчастливой жизни. Поняла?
– Поняла.
В офисе их ждали. Ника зашла, склонив голову, и … ее сразу обняли Тонечка и Люся, увели ее за собой в комнату для персонала, как потерпевшую. С укором оглядывались на Ракитина.
Тот чувствовал со всех сторон негодование. Нику на самом деле все любили. И жалели. Спасали от него.
– Все знают уже, да?
– И вазелин тебе уже не поможет. Так Константиныч сказал. Ты что девчонку мучаешь? Оторваться по полной решил перед свадьбой?
– Да вот, не всё еще… попробовал…
– Дим, ты дурак. Она так хорошо ко всем относится. Ты дурак.
– Я знаю. Ребята, надо было мне вообще сегодня не приходить. Она не виновата, что под руку попалась.
– Еще и цветы притащил. Зачем девчонку нам портишь?
– Виноват. И сам мучаюсь…. Я ее в ресторан свозил, в благодарность. И все.
– У вас ничего не было?
– Нет, конечно. Маленькая еще. Пусть живет!
– Раз так, не подходи больше. Женись и успокойся, наконец.
Скотинович вышел из своего укрытия, он, оказывается, подслушивал. Спокойным голосом, который напоминал ворчание старой собаки начал свою речь:
– Жениться нужно. Не жениться тебе нельзя… Уже возраст критический. Надо. Надо решиться. Если же долго думать, колебаться, девушек невинных рассматривать, да женщинам угождать, то этак никогда не женишься… – и тут урчание сменилось на рев – И будешь мне рабочий офис превращать в бордээээль!!! ЖЕНИСЬ УЖЕ НАКОНЕЦ!!! ТЫ ПОНЯЛ?!!!
Выглянули и посмотрели на Диму все. Все. Даже Ника.
Он молчал.
А босс уже тише шипит:
– Да как ты смеешь молчать с таким выражением лица?!