Сердце, открытое любви

Элис пыталась освободиться. Ясно, что произошла ошибка, лучше ей сейчас убраться подальше. Сказка оказалась зловещей, и надо хорошо все обдумать, прежде чем действовать дальше. Возможно, подобрать какой-то другой способ проникнуть в дом, чтобы добиться желаемого результата.

Происходящее пугало Элис. Захвативший ее мужчина разговаривал с другим, подошедшим к ним. Кажется, о ней. Надо лучше спрятать карту. Кроме нее, это никого не касается. Как будет неприятно, если журналисты докопаются, что у Андре Лорана есть незаконнорожденная дочь, и сделают это раньше его.

– Все в порядке, – сказал второй мужчина. – Не беспокойтесь. Мой друг только хочет знать, зачем вы искали дом месье Лорана?

– Я… мне надо с ним поговорить. Об одном… важном деле.

– Поговорить? – Журналист выглядел озадаченным. – Mon Dieu… разве вы не знаете?

– А что я должна знать?

Стоящие перед ней мужчины переглянулись и обменялись фразами, произнеся их намеренно тихо, словно не хотели, чтобы их услышали. Впрочем, при этом они поглядывали на Элис с любопытством.

– Пойдемте.

– Нет, не стоит… Думаю, мне все же лучше прийти в другой день…

Однако мужчина уверенно потянул ее за собой и подвел к воротам, около которых стоял охранник в форме. Он опять затараторил по-французски, охранник задал вопрос. Стоящий рядом второй журналист взял на себя роль переводчика.

– Он хочет знать, кто вы.

– Меня зовут Элис Макмилан, я… – Внезапно ей стало страшно. Она в незнакомой стране и не понимает ни слова из того, что ей говорят. Витавшее в воздухе беспокойство подсказывало, что здесь происходит нечто важное. Как она могла сразу не заметить полицейские машины? Она попала в неприятности лишь потому, что оказалась в неподходящее время не в том месте.

Внутренний голос подсказывал, что единственный способ выпутаться из этого кошмара – говорить правду.

Элис с трудом сглотнула, приподнялась на цыпочки и потянулась к уху охранника.

– Андре Лоран мой отец.

Телефон не собирался замолкать.

Казалось, после того, как ситуация прояснится, все должно успокоиться, но ничего подобного не случилось, по крайней мере, когда он проверял последний раз.

Не переставая ходить взад-вперед, Жюльен Дюбуа бросил еще один взгляд в огромное окно. Он не видел ничего, кроме мелькавшей среди крон деревьев подъездной дороги к особняку, но знал, что она ведет к массивным воротам, которые сейчас заперты, и представлял, что за ними происходит.

За ними собрались грифы и ждут. Чего? Хотят увидеть признаки страданий в связи с произошедшим горем? Или, напротив, их отсутствие? Что даст им возможность копать, и копать глубже, пока не получат ответы на давние вопросы, которые можно будет вдоволь смаковать.

Сколько лет ему было, когда умерла мать?

Сколько лет прошло со смерти его сестры?

Что вызвало разлад в семье?

По какой причине он ненавидел всеобщего любимца Андре Лорана?

Что за люди собрались в доме?

И что вообще происходит?

С противоположной стороны комнаты, достаточно большой для того, чтобы играть в мяч, окна выходили в парк с бассейном, а вдалеке мелькала полоса частного пляжа в бухте залива, чуть поодаль от которого расположился Вильфранш.

Человек, решивший приобрести это великолепие, сделал эту комнату своим кабинетом, своим убежищем. Огромный персидский ковер в темно-красных тонах казался мрачным, как и необъятных размеров массивный стол из красного дерева. Большая часть пространства украшали кубки и прочие трофеи, а также многочисленные фотографии победителя гонок в Монако, на них хозяин держал в руках бутылку, из которой бил фонтан шампанского, и лучезарно улыбался в камеру.

Жюльен напрягся и сжал челюсти. Эти снимки он ненавидел, потому что… видел в происходящем напрасное расходование драгоценного шампанского «Мумм».

Все тело его было напряжено не меньше, и он с трудом передвигался по комнате. Находиться здесь было неприятно. Дом был полон приспособлений, которым мир был обязан высоким технологиям. Например, огромный экран, на котором показывались бесконечные фильмы о гонках в Монако, был и экран поменьше, представляющий картинки со всех камер, в том числе тех, что располагались у ворот. Благодаря ритуалу отслеживания происходящего, проводимому каждые тридцать минут, он мгновенно находил нужное изображение.

Жюльен ждал, когда люди разойдутся, тогда можно будет сбежать отсюда, чтобы больше никогда не переступать порог этого дома. Он не спешил по делам, а оказаться подальше от особняка желал, скорее, из чувства безысходности. К сожалению, интерес СМИ, похоже, не утихал. Черт, а что это происходит у самых ворот?

Рядом с охранником встала девушка и, казалось, поцеловала парня, неудивительно, что он выглядит шокированным. Отступив назад, он смотрит на нее во все глаза, будто перед ним сумасшедшая.

Жюльен невольно склонился к экрану, будто это помогло бы разобраться в ситуации.

Девушка была совсем не похожа на репортера. Почему он так решил? Причина в том, что в руках у нее не было камеры или микрофона? Скорее, в том, что она больше походила на школьницу с рюкзаком за спиной. Она повернулась, и он увидел выражение ее лица. Девушка выглядела растерянной. Точно. Как вытащенная из воды рыба. Охранник подошел к телефону, чтобы связаться с домом, и девушка проводила его странным взглядом. В нем был… Испуг?

Жюльен ощутил неожиданный прилив забытого чувства – желание защитить, помочь. Сердце вновь сжалось от ощущения тоски и давящей печали. Он сделал все, что мог, так старался, но не уберег Колетт…

Если он сможет заплакать, возможно, станет легче. Слезы смоют гнев, но не сейчас, не здесь, он не позволит подобного под сводами этого дома.

Послышался звонок телефона, но его личного сотового, а не домашнего, значит, надо отнестись к звонку внимательнее. Скорее всего, это адвокат, возможно, он сообщит ему новости, связанные с обнаруженными документами. Он пришел сюда сегодня, чтобы выиграть битву, и обязательно победит.

Однако звонил не адвокат, а человек из охраны, находящийся в данный момент за воротами.

От изображения на экране словно повеяло ветром, и волосы на голове шевельнулись. Ответив на звонок, он не сводил глаз с охранника. Разговаривать проще, когда ты видишь перед собой человека. Охранник, как и адвокат, ограждал его от нежелательных визитов.

– Прошу прощения за беспокойство, месье Дюбуа.

– В чем дело?

– Тут девушка… англичанка…

Взгляд скользнул в сторону. Жюльен опять посмотрел на растерянную девушку. Из всех, столпившихся за воротами, так выглядела она одна. Теперь на нее смотрели все. Видимо, надеются, что скучные часы ожидания не прошли напрасно, и предвкушают легкую добычу в виде шокирующей сенсации.

– И?

– И… – Охранник пробормотал что-то невнятное.

– Пардон? Вы не могли бы говорить громче?

– Не думаю, что это стоит делать, месье.

Жюльен видел, как охранник повернулся спиной к толпе и отошел чуть в сторону. Вскоре в трубке раздался его громкий шепот.

– Она, говорит, месье, что Лоран ее отец.

Жюльен не смог сдержать ехидный смех.

– Ну, разумеется. Она не первая, кто выступает с подобными заявлениями. Отошлите ее.