Стать куртизанкой

Но какой-то едва слышный внутренний голос подсказывал ей, что за всем этим скрывается нечто большее, чем могло показаться на первый взгляд, и что нельзя оценивать нынешнюю ситуацию с точки зрения прежнего образа жизни.

Ведь за ночь изменилось буквально все. Благодаря единственному желанию. Все, кроме ее чувств. Потому что Шарлотта осталась прежней.

– Ну вот! – воскликнула Финелла, уложив последний локон.

Шарлотта посмотрела на собственное отражение в зеркале и едва узнала глядящую на нее женщину. Неужели это ее волосы? Она всегда собирала их в такой же строгий пучок, как у тети и матери, но сейчас Финелла соорудила на ее голове прическу, какие Шарлотта видела лишь во французских модных журналах Гермионы.

– Бог ты мой, как же красиво, – прошептала она, с почти благоговейным трепетом касаясь тщательно завитых и уложенных локонов.

Финелла, принявшись за собственную прическу, одобрительно улыбнулась.

– Ты хорошенькая, как картинка. Ужасно жаль, что Арбакл захочет, чтобы ты от всего этого избавилась по приезде в студию. Но по крайней мере тобой смогут восхититься поклонники. – Склонив голову набок, она критически оглядела творение своих рук и немного поправила прическу. – Впрочем, этим бездельникам нет никакого дела до того, как уложены твои волосы. – Финелла вздохнула. – Но этот стиль очень тебе идет, и твое имя непременно появится в завтрашнем выпуске «Пост».

Поклонники? Бездельники? Упоминание в колонке светских сплетен?

Шарлотта вновь посмотрела на красавицу в зеркале. Что она за женщина? Ее взгляд снова невольно упал на картину Арбакла на стене.

Господи, и как ее угораздило стать такой?

Шарлотту охватил очередной приступ паники, и желудок болезненно сжался от страха. Что там сказал – вернее, пообещал – лорд Трент? «Я буду обдумывать идеальный способ соблазнения, чтобы позже осуществить свой план».

Позже? То есть сегодня вечером? Он собирался вернуться сюда и хотел… с ней. Обнаженной.

Шарлотта непроизвольно прижала руку к животу, и Финелла, заметив это, сказала:

– Ступай вниз и посмотри, приготовила ли Пруденс завтрак. Я велела ей накрыть на стол в гостиной на первом этаже. – Финелла подняла Шарлотту со стула и подтолкнула к двери. – Пойду оденусь, а когда спущусь, экипаж уже должен ждать нас у входа. Съешь что-нибудь, дорогая. Выглядишь какой-то изможденной. – Финелла покачала головой. – И, Лотти…

– Да? – вскинула голову Шарлотта, со страхом ожидая, что скажет тетя.

– Поосторожней с бренди, детка. Что с нами будет, если от чрезмерных возлияний ты утратишь свою привлекательность?

Выслушав предостережение и получив очередной толчок в спину, на этот раз по направлению к лестнице, Шарлотта спустилась вниз и оказалась в гостиной, где на небольшом столике возле арочного окна ее ждал завтрак. Вся комната была заставлена вазами с цветами, а на серебряном подносе высилась внушительная стопка писем и визитных карточек.

Шарлотта смотрела на письма и не знала, что с ними делать. Вместо этого она съела булочку и клубнику со сливками и принялась расхаживать по гостиной, не в силах сидеть спокойно в этом незнакомом месте, столь непохожем на дом Финеллы на Куин-стрит.

Уютная теплая комната была заполнена всевозможными безделушками. В одном углу располагалось длинное канапе, а перед окном – большие мягкие кресла. На каминной полке стояла сине-белая китайская ваза с тюльпанами, рядом с которой примостилась миниатюра. Подойдя поближе, Шарлотта увидела, что это весьма недурно написанный портрет лорда Трента.

Девушка провела пальцами по рамке, все еще силясь понять, как с ней могло произойти нечто подобное.

Она – любовница Себастьяна, и, похоже, тетю Финеллу такое положение дел вполне устраивает.

Покачав головой и снова взглянув на портрет симпатичного повесы, Шарлотта сделала один дополнительный круг по комнате и обнаружила еще несколько творений Арбакла: портрет девочки, державшей корзинку с щенками, несколько пейзажей и изображение роскошно одетой женщины, показавшейся Шарлотте смутно похожей на юную Финеллу.

Вновь оказавшись возле подноса с визитками, Шарлотта не удержалась, взяла самое верхнее письмо и повертела его в руках.

«Миссис Таунсенд, 4, Литл-Титчфилд-стрит».

Миссис Таунсенд? Шарлотта положила письмо на поднос. Должно быть, его доставили не по адресу. Ведь единственной леди, проживающей на Литл-Титчфилд-стрит, могла быть лишь…

Она поспешно взяла другое письмо. «Миссис Лотти Таунсенд».

Лотти. Не было больше никакой Шарлотты Уилмонт. Благодаря волшебству Куинс она обрела не только любовь Себастьяна и этот дом, но и новое имя. Шарлотта закусила губу и вновь посмотрела на письма. Миссис Таунсенд. Она что, замужем?

Колени у девушки подкосились, и она поспешно опустилась в кресло, не сводя взгляда с, казалось бы, совершенно безобидного письма в дрожащей руке. Но что еще хуже, почерк на конверте показался ей смутно знакомым.

В этот момент раздался стук каблуков на лестнице, возвещавший о приближении Финеллы, и вскоре она сама появилась в поле зрения Шарлотты. На женщине красовалось отливающее золотом платье и вызывающе большая шляпа, украшенная шелковыми цветами и подрагивающими от малейшего дуновения перьями.

– Идем, – приказала она, поднимая Шарлотту с кресла. – Ты сможешь прочитать эти дурацкие стихи мнящих себя поэтами поклонников, когда мы… – Финелла осеклась на полуслове, заметив письмо в руках Шарлотты. – Тьфу! – зло бросила она, выхватив письмо из рук девушки и швырнув в камин. – Аврора! Полагаю, этой дряни снова понадобились деньги. – Финелла отерла руки о подол платья и раздраженно фыркнула. – Ты же не станешь вновь оплачивать ее долги, верно?

Шарлотта покачала головой, ошеломленная не столько реакцией тети на письмо, сколько враждебностью.

– Даже не думай! – Финелла снова неподобающе громко фыркнула и потащила Шарлотту прочь из гостиной, забрав на ходу из рук служанки – судя по всему, вышеупомянутой Пруденс – восхитительно красивую шляпу. Финелла со вздохом водрузила это чудесное творение шляпника на прическу Шарлотты. Затем последовала очередь перчаток и накидки, и уже в следующее мгновение Шарлотта спустилась по ступенькам и оказалась внутри ожидавшего их экипажа. При виде дам кучер и слуга тотчас же заняли свои места, и экипаж покатил по мостовой.

Подняв руку, Шарлотта прикоснулась к произведению искусства на своей голове. Еще никогда в жизни она не носила ничего подобного и теперь ощущала себя почти королевой в столь модном наряде.

А Финелла тем временем продолжала негодовать:

– Где была Аврора, когда мы каждую зиму страдали от ужасного холода и голода? Где она была? В своем прекрасном дворце в Мейфэре. Попивала чай в тепле и довольстве, счастливо позабыв о нашем существовании.

Шарлотта пыталась переварить обрушившийся на нее поток информации, но одно просто не укладывалось в голове. Ее мать жила во дворце?

– Не понимаю, – начала Шарлотта, а потом исправилась в надежде узнать больше: – Вернее, никогда не понимала, почему она нас так игнорирует.

Помимо того обстоятельства, что, очевидно, теперь Шарлотта стала предметом светских сплетен.

Финелла снова фыркнула.

– Чтобы высокородная могущественная графиня Пилсли навещала нас на неприметной Литл-Титчфилд-стрит? Вот уж было бы забавно. О, она готова брать у тебя деньги, но не снизойдет до того, чтобы появиться в нашем обществе. – Финелла многозначительно вскинула бровь. – Даже хорошо, что она бросила нас на произвол судьбы и вышла за Пилсли после смерти Уилмонта. По крайней мере мы не оказались по уши в долгах вместе с ней.

Шарлотта еле сдерживалась, чтобы не показать, насколько потрясена услышанным. Ее мать бросила их с Финеллой и снова вышла замуж?

И не за кого-нибудь, а за графа? Ее мать значительно поднялась по социальной лестнице, ведь отец был всего лишь бедным рыцарем с мизерным состоянием.

– Мне казалось, у Пилсли есть деньги, – не подумав, произнесла Шарлотта.

– Хм! Но не настолько много, чтобы покрыть ее карточные долги, – ответила Финелла, и кислое выражение ее лица сменилось широкой улыбкой, когда она приподнялась на сиденье, чтобы помахать кому-то на улице. Взглянув на дорого и вычурно разодетую женщину, Шарлотта едва не вывалилась из открытого экипажа, ведь то была не кто иная, как Коринна Форнетт, махавшая в ответ рукой в изящной перчатке, словно они были давними и очень хорошими подругами.

Миссис Форнетт? Та самая женщина, на которую Финелла только вчера смотрела с отвращением и неприязнью? Просто удивительно, что она не написала письмо в «Таймс» с жалобой на то, что этой распутнице разрешают появляться в Мейфэре.

– Коринна сегодня чудесно выглядит. Если бы она не была такой славной девушкой, я бы ее, ей-богу, презирала. – Финелла опустилась на свое место и потянула за перчатки. – На чем я остановилась?

– Ты говорила о леди Пилсли, – рассеянно ответила Шарлотта, все еще не сводя глаз с удаляющегося экипажа. Она была настолько потрясена, что почти не слушала Финеллу, продолжавшую награждать бывшую леди Уилмонт нелестными эпитетами.

– О да! Не будь Аврора со всеми на дружеской ноге, они оба были бы разорены. Но моя кузина всегда обладала обаянием, которого хватило бы на десять женщин. И все же я содрогаюсь при мысли, что может сделать Пилсли, если узнает, в какие долги залезла его дражайшая женушка, играя в вист и кости.

– В кости? Невероятно, – пробормотала Шарлотта. Ей было трудно представить собственную мать слишком уж общительной. Но чтобы она еще и играла?

– Кому-кому, но уж точно не тебе осуждать кого-то за пристрастие к азартным играм! – Финелла скрестила руки на груди. – Особенно после вчерашнего.