Сорока

– Это особый случай.

Мэтт был чрезвычайно, неописуемо красив. Он постоянно отправлял романтичные сообщения и ссылки на песни, напоминавшие ему о ней. Сначала она подумала, что действительно в него «втрескалась», что ее будто пронзила молния. Но потом Мариса погуглила синонимы и поняла, что все гораздо прозаичнее, на самом деле она «вляпалась», а это уже звучало не столь романтично.

В течение первых двух недель кипели страсти, а потом Мэтт на несколько дней исчез, и она сильно переживала. Мариса звонила и писала ему в WhatsApp, но тот целую неделю не выходил на связь, после чего внезапно объявился, написав: «Прив, че дел?» Она впала в такую эйфорию, что сразу же позабыла приступы печали и неуверенности, снова окунулась в омут с головой. Так продолжалось пять месяцев, ровно до тех пор, пока Мэтт, не попрощавшись напоследок, не пропал окончательно. Он даже заблокировал ее номер.

– А что Мэтт? – спросила она, пока мастер маникюра орудовала прямоугольной пилочкой.

– Рядом с ним ты никогда не была самой собой. Ты позволила ему взять полный контроль.

– Нет.

Но теперь, оглянувшись назад, Мариса понимает, что Джас права. Она ошибочно приняла его непредсказуемость за страсть, а свою тревогу посчитала предвестницей сильной любви. И поэтому продолжала пробовать разные тактики, пытаясь сохранить его интерес. Если бы Мэтт был нужен ей чуточку меньше, подумала Мариса, и если бы она перестала выдвигать требования и ультиматумы, когда тот не хотел по-хорошему; если бы смогла убрать эту часть себя, тогда все было бы нормально, и тогда бы она осталась довольна собой. И была бы достойна безраздельного мужского внимания.

– Ну, как знаешь, – протянула Джас, вытянув руку вперед и любуясь блеском фиолетового лака в лучах солнца. – Мэтт все равно полный придурок. Я лишь хочу сказать, что тебе нужно быть сильной самой по себе. Не нужно притворяться ради очередного мужика. Просто будь собой.

Марисе захотелось ответить: «Ага, ну да». Такое предложение ей совершенно не понравилось.

Она согласилась принять жильца, рассчитывая, что это облегчит жизнь Джейка, а следовательно, и ее. Он решил, что сосед будет жить в комнате на чердаке, потому что там есть отдельная ванная. И к тому же, там хороший сигнал Wi-Fi, поэтому отпадает потребность в телевизоре, сейчас ведь все смотрят фильмы на своих ноутбуках, верно? Джейк предложил приобрести микроволновку, чайник и небольшой холодильник, чтобы сосед стал самодостаточным. Мариса соглашается и с этим.

И тут появляется Кейт. Старше Марисы, ей тридцать шесть. Работает в рекламном отделе киностудии. У нее вкрадчивый голос, острые черты лица и каштановые волосы с непослушной челкой чуть ниже бровей. Во время первой встречи Мариса заметила, что та постоянно сдувает эту челку в сторону. Кейт маленького роста, худощавая и с плоской грудью. Носит джинсовый комбинезон и футболки, Марисе это кажется неуместным для женщин такого возраста. Тем не менее, увидев ее, она почувствовала облегчение: Джейк не западет на Кейт, ему нравится другой типаж: светловолосые, с медовой кожей, со светлыми глазами и веснушками вокруг носа. Такие как Мариса. Кейт, к тому же, нужно ходить в офис, а это означает, что Мариса целый день будет дома одна и сможет спокойно работать.

– Я ценю, что ты для нас делаешь, – сказал Джейк в тот вечер. – Правда.

– Не стоит об этом, – ответила Мариса. Он вдруг решил удариться в кулинарию и приготовить изысканное блюдо – утку с вишней. На ее вкус, оно вышло слишком жирным, да и соус получился вязким, но она все равно охает и ахает, нахваливая Джейка. Потом они ложатся спать, и она полностью уверена в правильности принятого решения.

Иногда Марисе кажется, что в прошлой жизни Кейт уже жила в этом доме. Соседка ведет себя слишком фривольно, без какого-либо стеснения. Кладет свою зубную щетку в хозяйской ванной, прямо рядом с их щетками, при этом совершенно игнорирует замечательную гостевую ванную комнату наверху. Ставит в кухонный шкаф плохо промытую чашку с трафаретным изображением черной лошади и надписью «Темная лошадка». Беговые кроссовки оставляет прямо у входной двери. «Эй, не споткнись», – кричит она Марисе, кидая их на плинтус и рассыпая по коврику комья сухой грязи.

Мариса всегда мечтала о такой самоуверенности, но никогда не могла понять подобное поведение. Она убеждает себя, что все нормально. Они могут сосуществовать без необходимости становиться подругами. Их отношения останутся деловыми и отдаленными, а потом Джейк накопит достаточно денег, отпадет надобность сдавать комнату, и они, в конце концов, смогут жить своей жизнью. «Это все временно», – продолжает напоминать себе Мариса. Скоро все закончится.

Проходят недели. Мариса неплохо справляется со своими заказами. Принц Моисей уже отправлен. И она взялась за новый проект для девочек-близняшек – Петры и Серены. Родители попросили нарисовать сказку с феминистской моралью, поэтому она делает близняшек дерзкими принцессами, переодевающимися в мальчиков, чтобы доказать: девочки могут править королевством ничуть не хуже мальчиков. Сказка называется «Девочки правят миром» – с отсылкой к песне Бейонсе. Мариса занимается раскадровкой приключения. На ее любимой иллюстрации изображены девочки в клетчатых рубашках и соломенных шляпах, жующие спички и притворяющиеся парой деревенских мальчишек с туго завязанными на затылках кудрявыми светлыми волосами.

– Думаешь, они нас узнают? – пищит одна из девочек с нервным выражением на шестилетнем лице.

– Мы Питер и Стивен, глупышка, – отвечает другая.

Занимаясь эскизами, Мариса иногда думала о своей собственной сестре, о том, сколько всего было упущено во время взросления. Она всегда чувствовала себя одинокой. Наверное, поэтому она так хочет ребенка. Мать никогда не бывает по-настоящему одинока.

Мариса работает несколько часов подряд, но потом боли в спине заставляют ее встать и размяться. Вчера она увидела в местной газете объявление: «Занятия йогой для беременных в 10 утра». Она спонтанно решает пойти и записаться.

Она где-то читала, что находиться рядом с беременными – хорошо для женщин, планирующих завести ребенка. Срабатывают гормоны, тело реагирует на феромоны беременности или что-то еще.

Мариса переодевается в спортивные штаны и старую футболку, берет шлепанцы и завязывает волосы в пучок. Закидывает на плечо коврик для йоги и выходит из дома, прикрыв за собой дверь. Кейт еще не ушла на работу, поэтому нет смысла закрывать все замки.

Студия находится в здании старой часовни, об этом напоминают высокие потолки и паркетный пол. Некоторые окна еще сохранили остатки витражей, а в воздухе будто витает аромат благовоний. Мать всегда водила ее в церковь на рождественские службы. Они ходили туда только раз в году. Марисе это нравилось, ведь ей разрешали ложиться спать позже обычного. Нравились церковные песнопения и чувство единения, а потом викарий протягивал детям коробку дорогих конфет. Мариса всегда выбирала серебристо-зеленый треугольник со вкусом лесного ореха и чем-то еще, что мать называла «пралине».

– Ты у нас впервые? – спрашивает инструктор, пока она разворачивала коврик в первом ряду.

– Да.

– Прекрасно. – Инструктор – высокая загорелая женщина с татуировкой с римскими цифрами на левом предплечье. На ней легинсы с принтом из звезд и майка с надписью «Вдохни. Выдохни. Повтори». – Давно занимаешься? Просто нужно понять твой уровень.

– О, – заикается Мариса. А вот этот момент она не продумала. – Начальный. Шесть недель.

– Поздравляю, – с лучезарной улыбкой хвалит ее инструктор. – Меня зовут Кэрис.

– Мариса.

– Красивое имя, – кивает Кэрис. – Добро пожаловать, богиня.

Мариса внимательно изучала лицо инструктора, пытаясь определить есть ли подвох в ее словах, но так ничего и не обнаружила. Ладно, богиня – значит богиня. Кэрис выходит вперед, предлагая, всем занять свои коврики. Здесь были женщины на разных сроках беременности. У некоторых под легинсами проглядывали аккуратные выпуклости. Другие, на поздних сроках, перемещались с большим трудом, словно пробираясь через болото.

– Вдохните, – произносит Кэрис, и в ее голосе проскакивают артистичные интонации. – Выдохните. Еще раз.

Кэрис подключает телефон к проводу на подоконнике, и зал наполняется ритмичными ударами племенных барабанов. Музыка заглушает слова Кэрис, но все остальные, повинуясь какому-то стадному инстинкту, кажется, и так знали, что нужно делать. Поэтому Мариса повторяет вслед за остальными, наклоняясь из стороны в сторону, а потом возвращается в позу ребенка с широко расставленными коленями. Марисе всегда тяжело давалась йога: слишком тяжело было концентрироваться и контролировать собственное тело. Рядом с ней сидит худая женщина, похожая на подростка. Элегантные плечи и стройные бедра, а живот лишь слегка выпирает вперед. «Вот так хочу выглядеть во время беременности», – промелькнуло в голове у Марисы.

– Сегодня я проспала будильник, – говорит Кэрис. – И кругом опоздала. Я, даже не позавтракав, вышла из дома, а еще забыла зонт. Первая ветка была переполнена, прямо негде было встать. Везде просто уйма людей. – Кэрис смеется. – И я почувствовала себя такой оторванной, понимаете? Оторванной от Матери-Земли, и вообще мне стало не по себе. Я занервничала. И тут, уважаемые адепты йоги, я вспомнила то, что говорю вам каждую неделю. Я сделала то, что говорю делать вам. Я закрыла глаза. Заглянула внутрь себя. И начала контролировать свое дыхание. Потому что дыхание – жизнь. А ведь вы собираетесь подарить новые жизни этому миру, поэтому вам следует максимально освободить свое дыхание. Дышите свободно! Освободите его! – Мариса пыталась освободить дыхание. Тощая блондинка на соседнем коврике издает шумный хриплый звук, исходящий из самых глубин горла. Мариса силилась повторить звук, просто чтобы доказать, что тоже так умеет, но горло сдавливает – очевидно, ее соревновательный инстинкт явно не дзен. «Черт возьми», – ругнулась она.

Кэрис продолжает:

– Как учат нас наставники, – а потом переходит на нечто похожее на санскрит с акцентом Челмсфорда, – сарва карьешу сарвада. Пожалуйста, освободите свое восприятие от любых препятствий.

«Пожалуйста, освободите мое занятие йогой от присутствия Кэрис», – думает Мариса. С нее уже сошло семь потов, хотя все только началось.

После – час боковых наклонов и нежных голубиных поз. Громкость музыки нарастает, а как только наступает тишина, в дело сразу вступает Кэрис, вдаваясь в свои витиеватые рассуждения о природе сотворения («Что значит создавать, быть плодородным и открывать свое сердце чуду вселенной?»). Когда все подходит к концу, Мариса сворачивает коврик. Блондинка по соседству, перехватив ее взгляд, улыбается.

– Ты новенькая?

– Ага, – кивает Мариса и распускает волосы.

– Вот почему я не видела тебя раньше. Она великолепна, не так ли? Такая гармоничная.

Мариса смотрит на Кэрис, та говорит с будущей матерью, сосредоточенно кивая и сложив руки на груди.

– Очень, – соглашается Мариса, осознавая, что никогда больше не вернется на эти занятия. «Должны быть более простые способы пробудить гормоны», – решает она.

– Я всегда чувствую себя намного лучше после наших занятий. А ты достигла просветления?

Мариса не может вспомнить, о чем именно говорила Кэрис, поэтому решает импровизировать.

– О, для меня еще слишком рано, – уклончиво отвечает она.

Женщина удивленно вскидывает брови:

– Удачи. Увидимся на следующей неделе.

– Нет, не увидимся, – шепчет Мариса и поскорее, стараясь не смотреть в глаза Кэрис, направляется к выходу. Осталось только толкнуть дверь, как вдруг – в дальнем конце зала промелькнула знакомая фигура.

Марисе требуется пара секунд, чтобы сосредоточиться и понять в чем дело. Темные волосы. Челка. Серые штаны и укороченный топ с логотипом дорогого спортивного бренда. И даже когда все фрагменты сложились воедино, Марисе все равно требуется пара секунд, чтобы окончательно убедиться в том, что это она. Квартирантка.