Разговор с Богом

«Почему именно со мной это происходит? Чем я хуже этого подонка? Я бы её любил, дарил ей всего себя. Бен, мне так тебя не хватает! Ты бы меня поддержал, подсказал, но тебе нельзя знать мою тайну», – говорил сам с собой Уэйн, жалея, что не может связаться через телепатическую связь со своим другом, который лишь изредка присылал письма. Все его послания были весьма односложными, в них не было той дружеской искры – просто отписка. Бенджамина можно было понять: он трудился, не покладая рук, старался получить достойное образование.

Машина Кевина двинулась на север города, в сторону гор. Судя по всему, они ехали на то место, которое для Бена и Уэйна значило очень много. Там висели самодельные деревянные качели на дереве, которые смастерил Роберт; всюду горы, сосны и огромное ущелье в пятидесяти метрах от дерева. Раньше дорога была песчаная, но со временем она уплотнилась и теперь по ней можно проехать, не увязнув даже на пять сантиметров. Но чтобы добраться до того памятного места нужно было проехать по асфальту вдоль леса, затем на т-образном перекрёстке повернуть налево и ещё метров сто по уплотненной песчаной поверхности. Заасфальтированная дорога была проложена только в направлении границы с Канадой, а этот путь лежал на северо-восток от Линклэда.

Уэйн двигался на своём «Форде» вслед за «Хадсоном». Вот тот поворот. Но… Что он делает? Почему Hudson ускоряется? Он же вылетит с обрыва. Машина Кевина и правда очень сильно разогналась, но затем в темноте послышался резкий скрежет шин – это молодой стритрейсер решил показать Маргарет, как он умеет уводить машину в занос.

Уэйн задумался: «Может так он пытается выпендриваться перед девушками?»

Уэйн оставил машину в ста метрах от перекрёстка и пошёл пешком к тому месту, прихватив с собой фотоаппарат. Да, в темноте он снимает совсем плохо, но что-то можно различить. Машина и вправду, как и предполагал Уэйн, остановилась у того самого памятного дерева. В машине был включен свет. Они целовались. Уэйн подавил крик злобы и ярости.

«Нужно держать себя в руках. Ничего страшного не происходит», – повторял сам себе Уэйн. Он встал за сосну, которая была всего в двадцати метрах от объектов слежки и сделал пару кадров. После длительных поцелуев Маргарет сняла с себя блузку, затем Кевин расстегнул лифчик и начал целовать её обнажённую грудь. Было видно, как Маргарет получает удовольствие, извиваясь вокруг Кевина, как змея. Через пару минут дверь машины открылась, Кевин спрятался за дерево.

– Иди сюда, дорогая. Покажи мне всю свою страсть.

– Да, милый, – Кевин уложил её на капот и со всей своей звериной страстью начал овладевать этой девушкой, влюблённой в него до безумства.

Уэйн сделал ещё один снимок, на котором полностью обнажённая Маргарет лежит на машине, а Кевин владеет ею, как король, который имеет в своём подчинении целое государство.

Уэйн добрался до машины, но не стал сразу заводить двигатель. Юноша рыдал навзрыд, бил кулаком себя по голове, пытаясь выбить всё то, что он увидел. К сожалению, память может стереть только то, от чего нам не становится так больно. «Суки, суки! Я ненавижу их! Чёртов Кевин. Он ещё не знает, кто я». Уэйн вытер слёзы, завёл машину, включил «Rock n’ roll music» и поехал домой.

На следующий день он забрал документы из института. Родители были шокированы решением сына, но отговаривать не стали. Деньги у семьи есть. Отец занимается продвижением компании Ford в Монтане. У него это неплохо получается, поэтому и проблем с финансами у семьи Маклинстонов нет. Уэйн сказал отцу, что хочет открыть в Линклэде музыкальный магазин. Стив (так звали отца) сказал, что поможет сыну начать своё дело, но тот должен будет решать все проблемы самостоятельно. На том и порешили. Уэйн и так был достаточно самостоятельным. Избалованным его сложно было назвать. Он ничего никогда не просил, за редким исключением. В основном инициатива исходила от самих родителей, которые по-прежнему считали его ребёнком, которому необходимо развиваться. Мама продолжала ему покупать акварельные краски в надежде, что у Уэйна проснётся страсть к живописи, но юноше по душе были совсем другие занятия.

В этот же вечер Уэйн решил продолжить следить за Кевином и Маргарет. Что у него было на уме он и сам не знал. Ему так больно их видеть, но почему-то у него появился нездоровый интерес к их утехам. Ему хотелось знать всё и попробовать устроить какую-то западню для них обоих. Для одного за то, что он пользуется любовью Маргарет, а для неё – за страдания собственной души. Уэйн чувствовал, как открывает в себе новую черту, вырывающуюся наружу. Ощущение такое, будто питон обвивает тебя, а потом медленно проглатывает и переваривает. Нет, ужалить он не может, но справиться с ним практически невозможно.

Взяв в очередной раз машину отца, Уэйн под музыку битлов двинулся к дому Кевина. Снова около шести вечера Hudson поехал в сторону дома Маргарет, но затем повернул направо и отправился в восточную часть города.

«Куда он едет? Маргарет живёт на севере. Ладно, двигаемся дальше».

And when I wanna kiss you, yeah,

All I gotta do is whisper in your ear

The words you long to hear,

and I'll be kissing you[4 - Когда же захочу я целовать тебя, да,Все, что нужно мне – на ушко прошептатьСлова, что ждешь опять,и я тебя целую. (пер. англ.)].

Около круглосуточной закусочной «Хадсон» остановился.

Из неё выбежала Сара, которая училась в потоке Уэйна. Однокурсница Уэйна села в машину Кевина и поцеловала его.

Какого же было удивление Уэйна, когда Кевин всё повторил в точности, что и вчера. Он увёл машину в занос, раздел девушку и занялся с ней сексом, положив её на капот. И снова Уэйн сделал несколько снимков. Всё как во сне. Сплошное дежавю, все константы на том же месте, только одна переменная – девушки. Уэйн почувствовал, что ему нравится копаться в этом грязном белье, его полароид делал всё новые и новые снимки. По его коже пошли мурашки, ворот рубашки уже не давил так, как вчера. Он чувствовал уверенность и точно знал, что случится в следующий четверг 25 ноября.

Каждый день это продолжалось. Уэйн около шести уже был готов к слежке за машиной Кевина. Тот выезжал и ехал к новой девушке: в субботу – Виктория, в воскресенье – Клара, в понедельник – Мэгги, во вторник – Дора, в среду – Полли.

У Уэйна уже появился специальный фотоальбом для новых снимков, которые плодились у него с невероятной скоростью. Каждый день он делал по пять снимков и, на всякий случай, делал их копии в двух экземплярах. Когда подобные коллекции появляются у людей, хочется их спросить: кому вы собирайтесь оставить свои сокровища?

В четверг 26 ноября случилось то, чего всю неделю ждал Уэйн. Был холодный ноябрьский день. Пять градусов тепла. Очень сильный ветер. Но героя-любовника Кевина такие мелочи не останавливают. Поразвлечься с девушками он может и в машине.

Вечером Уэйн решил сразу поехать на место, чтобы всё подготовить. Темнеть уже начинало рано – это было на руку Маклинстону младшему. Он остановился в двухстах метрах, не доезжая перекрёстка. Накануне, у отца Бенджамина Уэйн выкрал из мастерской пятьдесят литров старого машинного масла. Роберт обычно хранил это масло в сарае, рядом с мастерской, чтобы местные жители в случае надобности могли его брать. Мало ли, кому оно может понадобиться, чтобы покрасить забор или разжечь огонь.

Уэйн взял пять канистр и положил в багажник, предварительно положив покрывало, чтобы не запачкать папин «Форд». Не хотелось, чтобы какие-либо подозрения пали на юношу.

Уэйн достал канистры из багажника и начал разливать их содержимое на перекрёстке примерно в половине шестого вечера. Вечером практически никто не ездит по этой дороге, люди стараются выбраться на юг. На границу с Канадой ехать нет никакого смысла. Уэйн тщательно проливал этот заасфальтированный участник отработанной жидкостью. «Боже, какой ужасный запах. Но это того стоит».

Превратив поворот на перекрёстке в каток, Уэйн отправился к дому Маргарет, он был ближе, чем Кевин, поэтому и следить было проще. Уэйн поставил машину у дома, заглушил мотор, а сам спрятался за изгородью дома Харрисонов.

Около шести вечера, как всегда, приехал Кевин. Уэйн сделал снимок. Через пять минут выбежала счастливая Маргарет и поцеловала своего ненаглядного. Уэйн сделал ещё один снимок. На этот раз он не чувствовал такой убивающей его ревности и злобы. Ему казалось, что всё идёт так, как должно идти. Добро должно победить зло (в данном случае почему-то он себя относил именно к первой группе). Чтобы не терять время, он не стал пялиться на то, как парочка целуется и отправился на север. Машину он оставил на этот раз в ста метрах от перекрёстка, на обочине. Вряд ли его кто-то смог бы заметить в такое тёмное время, да ещё и, если учитывать, что Кевин обычно подъезжает к повороту на скорости 50 миль в час, то у них нет никаких шансов.

Через пятнадцать минут Уэйн услышал, как 170 лошадиных сил заревели где-то вдалеке – это был звук умирающего «Хадсона», который должен был сегодня зарычать в последний раз. Фотоаппарат был наготове. Понятно, что в движении снимки не получатся такими эффектными, но это не уменьшит наслаждение от момента, от ожидания чего-то грандиозного. Младший Маклинстон начал делать множество снимков, как только Кевин оказался в зоне видимости, причём Уэйн даже не боялся, что его заметят, он был уверен в своём плане, поэтому продолжал стоять около машины отца.

В машине Кевина Маргарет рассказывала ему о своих проблемах, которые её спутнику были абсолютно не интересны, его волновал только секс и её кружевное бельё, ну и то же самое у других его любовниц. Он вёл уверенно, предвкушая, какой его ждёт прекрасный вечер. Ему казалось, что он властелин мира. У него каждый день новая девушка, всё расписано поминутно, есть своя схема. Возвести себя в ранг местного Дон Жуана дорогого стоит, а ещё при этом так запудрить девушкам мозги, чтобы им казалось, что они у него единственные. Просто фантастика. Осознание того, что ты можешь заполучить любую так вгрызается в мозг мужчины, что он перестаёт соотносить свои желания и реальность. Если ему кто-то откажет, то он потеряет над собой контроль. Для него завоевание отказавшей ему девушки превратится в смысл его жизни – это так бессмысленно, но такова реальность. Мужчины не способны считаться с мнением противоположного пола, их доминантность должна быть во всём, а женщины являются не более, чем материалом, сырьём, которое служит исключительно для удобства. Если материал становится не пригоден для каких-то целей, то мужчины его убирают в дальний ящик или обменивают на новый.

В свете фар что-то мелькнуло слева. Кевин пригляделся: это машина Маклинстонов и Уэйн.

– Какого чёрта здесь делает твой друг Маклинстон в такое время? – спросил Кевин у Маргарет, не отрывая взгляд от дороги.

– Не знаю, может просто гуляет, – ответила девушка.

В этот момент Кевин сделал последний занос в своей жизни. Машину на страшной скорости понесло боком прямо в ограждение. Разбив оградительную конструкцию, машина полетела прямиком в ущелье, барахтаясь и кувыркаясь по ухабам спуска, расположенного на севере штата Монтана.

Уэйн был в восторге, но единственное, что подлило горечи в его празднование победы – тот факт, что Маргарет посмотрела на него перед своей кончиной. Её глаза были полны сожаления и сострадания.

«Вот же грязная сука, ей ещё захотелось меня пожалеть». Уэйн подошёл к ущелью и посмотрел вниз. Работа сделана, ещё пару кадров и спать, а то завтра шумиха поднимется невероятная.

Роберт Харрисон тем же вечером отправился на поиски дочери. На улице уже было прохладно, пошёл мокрый снег. На часах уже было двенадцать ночи. Роберт уже завёл машину, но неожиданно в стекло со стороны пассажирского сидения постучал Дэйв Ларссон (отец Кевина). Роберт открыл дверцу и пригласил Дэйва войти:

– Дэйв, где моя дочь? Ты не знаешь? Я к тебе как раз собирался ехать. Она с твоим сыном поехала куда-то. Она мне сказала, что они сегодня собирались встретиться и поехать на прогулку.

– Да, слушай, только не пугайся раньше времени, но Кевина тоже нет, –Дэйв хотел показать себя крайне сдержанным, хотя сам был до смерти напуган. – Наш сын всегда возвращается в десять вечера и никогда не опаздывает. Роуз (мать Кевина) из-за этого волнуется.

«Где их черти носят?» – задал сам себе риторический вопрос Дэйв. Голос его периодически дрожал.

– Можно я поеду с тобой? Мой «Хадсон» у Кевина, а пешком я вряд ли смогу их найти.

– Конечно, о чём разговор? Ты по району ходил?

– Да, был в закусочной, в супермаркете. Везде спрашивал, но никто их не видел.

Роберт пялился на «Форд», который стоял у Маклинстонов, и призадумался. «Не могла ли Маргарет пойти к Уэйну? Нет, вряд ли, ведь Кевин тоже пропал, а Уэйн вообще, кроме Маргарет и Бена, никого к себе домой никогда не приглашал. Парень очень хороший, но сильно замкнутый».

– Ладно, поехали. Мы их найдём, старина. Не переживай.

Они двинулись сразу на север – на юге искать было нечего, во всех местах, где они могли быть, Дэйв ничего не нашёл.

Вдали показалась странная лужа на дороге, Роберт сбавил скорость – не могло столько появиться воды от мокрого снега, который шёл максимум час. Он остановил машину на обочине.

– Дэйв, что это за пятно? Пойдём посмотрим.

– Похоже на бензин какой-то, слишком тягучее что-то и воняет адски.