Четыре единицы

Четыре единицы
Елизавета Гребешкова

Young adult. Романтика
Анна – талантливый репродуктолог, посвятившая свою жизнь помощи людям стать родителями в мире, где естественное зачатие стало невозможным. ЭКО – последняя надежда человечества, но вдруг мир оказывается на пороге катастрофы: якобы международные переговоры превращаются в показательный суд над учеными, способными контролировать будущее цивилизации. Правительства стран опасаются влияния репродуктологов и хотят запретить искусственное оплодотворение.

На передовую в борьбе за будущее выходят Анна и ее друзья: Джун, глава Всемирной организации здравоохранения, Хуан и Кэн – четыре лучших специалиста своего времени, четыре единицы перед лицом человечества. Но прошлое не отпускает Анну: Джун был ее первой любовью, от которого она бежала в страхе и скрывалась долгие годы. Теперь они снова встретились лицом к лицу спустя несколько лет после расставания.

Смогут ли они забыть обиды и объединиться ради спасения человечества? Или старые раны окажутся слишком глубокими, чтобы предотвратить глобальную катастрофу?

Елизавета Гребешкова

Четыре единицы

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2024

Глава 1

– И что вы мне предлагаете делать?

– Разберитесь. Вы же лучшая.

В трубке стало мертвенно тихо. Даже не было коротких гудков. Она стояла в центре своего гостиничного номера с прижатой к виску трубкой винтажного телефона и не слышала ничего. Почему же нет коротких гудков? Очень странно.

Странным было совсем другое: что ее так беспокоит эта тишина и только она. А подумать было о чем. Чувствуя, как мозги просто закипают и тишина в ушах сменяется противным свистом, словно выкипающий чайник на плите, она отлепила, наконец, от себя эту трубку телефона. Надо было что-то делать. Стоять вот так посреди номера было тоже очень странно.

Усилием воли переместила себя на диван у другой стены. Прошла уверенным шагом, мысленно считая шаги и контролируя работу суставов рук и ног так, словно можно было забыть, как ходить.

Под ногами был мягкий ковер, спиной она чувствовала спинку дивана, рукой сжимала обивочную ткань. «Хорошая очень», – пронеслось в голове, словно недавно она делала ремонт и все еще обращала внимание на обивку, мебель и планировку. Но никаким ремонтом она не занималась уже очень давно. Просто психика пытается защититься от непомерной задачи, которая свалилась на нее с этим телефонным звонком.

Анна находилась в лучшей гостинице города Брюссель. Именно так про нее рассказывали, когда отправляли сюда.

Эта история началась всего пару месяцев назад, когда ей позвонили прямо на работу из Министерства. В дверь кабинета протиснула лицо Маша и тоном, не предусматривающим возражения, приказала выйти срочно. Она ненавидела, когда отвлекают от работы, но, видно, случай был из ряда вон, иначе Маша бы просто не зашла. Как только Анна вышла, Маша, не отрывая взгляда, абсолютно молча приложила к моему уху телефон. Что-то было в ее жесте настораживающее: обычно тебе просто передают смартфон из рук в руки, Маша же приложила его сама к уху, заворожённо уставившись на ее лицо. Уходить она не собиралась. Да что там такое?

Милый голос сообщил, что вот прям сейчас с ней будет говорить министр. Чего конкретно министр, не уточнялось. Не менее милый мужской голос представился, она моментально забыла его имя и регалии, в сознание врезалось только «министр». Министр радостным голосом сообщал, что именно ей выпала честь представлять нашу страну на международных переговорах, посвященных мировым проблемам с репродукцией. Голос лучился счастьем. Такой себе объявляющий победителей на Олимпиаде: звучный, радостный, ободряющий. Также ей сказали, что скоро все подробности вышлют на почту: дату проведения этого круглого стола, а также билеты на самолет, все данные гостиницы и встречающей стороны. Конечно, министерство все расходы берет на себя. Ей пожелали хорошего дня и еще раз поздравили с такой честью.

Все это время Машка не отрываясь смотрела на ее лицо. Когда она вернула потрепанный жизнью рабочий телефон со стойки регистратуры, все, что смогла прошептать Маша:

– Нас закрывают?

– Не-нет, – получилось неубедительно, Машка продолжала стоять с несчастным выражением на лице, с прижатым к сердцу стареньким Самсунгом.

– Маш, нас не закрывают – это точно. Я куда-то лечу.

– В Министерство?

Разговор явно расклеился, так же как и сама Маша.

Машка – ее боевая подруга и глава администраторов в их с мужем клинике. Они дружили тысячу лет, знали любое выражение лица друг друга и даже мысли могли угадывать, но тогда обе просто не понимали, что происходит. Министерство. Куда-то. Посылает. Ее. Кажется, так.

Разобравшись с пациентами в кабинете и усадив Машку на диван в ординаторской с чашкой ромашкового чая, они сели изучать почту.

Действительно, некий министр не обманул, вся информация уже была там. В Брюсселе планировался круглый стол по вопросам репродуктологии. Заявлены были 12 репродуктологов из 12 стран, включая Анну, юристы, общественные деятели, судьи и адвокаты. В плане круглого стола значилась лишь одна фраза: «Решение вопросов глобального применения вспомогательных репродуктивных технологий». Если вычеркнуть Министра, этот звонок и юристов, ситуация была рядовой, она часто ездила на подобные мероприятия. Где-то читала лекцию, где-то сидела с умным видом в президиуме, где-то кого-то награждала. Пару раз в год вылетала на очередную международную конференцию, убивала там день или два, покупала подарки дочерям и возвращалась в свою нормальную жизнь. Почти все было нормально в этом круглом столе.

Машка сфокусировалась на ней:

– Откуда они взяли твою личную почту?

– Меня больше волнует, откуда они взяли данные моего паспорта, – она ткнула пальцем в билеты на самолет на ее имя.

– Видимо, это и правда был Министр.

– Видимо.

Было еще пару звонков от Министра и его замов. Анне разъяснили, что международное сообщество хочет принять какую-то декларацию о правах человека, вернее, внести поправки.

«Это просто условность, – улыбался ей милый блондин лет тридцати – один из замов, – мы передадим вам все инструкции, как и что подписывать. Круглый стол будет рассматривать много вопросов, связанных с репродукцией. По ходу данного рассмотрения, мы будем выдавать вам все необходимые инструкции – что поддерживать, а что нет. Это политический вопрос, который должен курироваться специалистами здравоохранения в угоду общественности. Но каждая страна отправит своего специалиста на дискуссию без права самостоятельного голоса. Вы будете нашим дипломатом: мы подскажем все ответы. Представители дипкорпуса, что тоже туда поедут, все решат. Нам нужны только ваши фамилия и инициалы на международных документах».

От улыбки этого милейшего парнишки у нее бежали мурашки по спине. Отказаться даже не рассматривалось как возможный вариант. На сайте этого кворума уже красовалась ее фамилия, а Машка ежедневно отбивалась от звонков журналистов. Процесс был запущен давно. Ей просто предстояло присоединиться в нужный момент. Что ж, посидеть, послушать она может, это не сложно. Правда, витиеватые объяснения совершенно не добавляли ей энтузиазма. Все выглядело предельно ясно, но совершенно непонятно. Она чувствовала, что вступает на чужое поле, правила игры которого она не знала, а посвящать ее в них никто не собирался. Но отмахнуться от внутреннего чувства потери контроля ей все же удалось. Мало ли что там у них в министерстве планируется, простому маленькому человеку этого не разобрать.

Так начинался этот прекрасный «двухнедельный отпуск», как назвал его тот блондин. Первый класс хорошей авиакомпании, лучший номер в гостинице, даже ассистент для мелких поручений. Все радости этой жизни были ей предоставлены. На душе все равно было неспокойно. Что-то было не так, она это чувствовала. Подозрения Анны передались и родным.

Одним вечером, утонув в своем шкафу, она в очередной раз пообещала себе, что разберет наконец этот хлам. Муж посмотрел в окно и задумчиво протянул:

– Не нравится мне это все. Может, можно как-то отказаться?

– Как? – она активно пыталась высвободить из гардероба какую-то блузку, поддавался только рукав, – Ты же знаешь МИНИСТЕРСТВО! Кроме того, у нас лицензирование скоро, сам напоминал. Ругаться с этими ребятами совсем не в наших интересах.

– Это, конечно, так, но я прям чую, что там не все так ладно, как они рассказывают.

– Конечно не так! – бросив рукав проклятой блузки, она объявила войну костюму рядом – А когда все так, как они рассказывают?

Отдышавшись и мысленно взяв тайм-аут, она подошла к окну.

– Я буду предельно осторожна. Если почую неладное, изображу дуру, скажу, что ничего не андерстенд и адью!

– У тебя плохо это получается.

– Да? Ну тогда справку накатаем, что у меня криз гипертонический.

Заверив мужа в осторожности, она все же надеялась на парнишку-зама и его рекомендации. Дружба министерства не была максимально необходима для ее работы, а вот негодование – максимально нежеланно.

У нее была своя клиника. Так требовал говорить муж, хотя ее наличие – полностью его заслуга. До его идеи, она работала акушером-гинекологом, работу любила не меньше пациенток, пациентки платили тем же. В один прекрасный день он просто принес на стол внушительную пачку денег и сказал, что завтра они едут смотреть помещение. У нее на тот момент было теплое место в частной клинике, свои пациенты, две дочери, хомяки, собака и вилка во рту. С вилкой пришлось расстаться в ту же минуту.

– Паш, ты чего?

– Все, я сказал. Ты не будешь больше работать за три копейки. Я целый год копил, вот завтра едем договор составлять. Помещение я нашел, оборудование возьмем на первое время в лизинг, я договорился. Справимся.

Они год еле сводили концы с концами: хватало на аренду, зарплаты сотрудникам и дочкам на школу и сад. Потом к ним пришла Машка – ее давняя подруга, которая оценила глубину мешков под глазами, покачала головой и просто села за стойку администраторов, навела там свои порядки: уволила всех одним днем. Работала за троих админов, спала и ела за работой, потом нашла прекрасных девчонок, и все немного вздохнули. Денег хватило даже на отпуск всем троим: Анне, мужу и Машке. Поехали они в него по очереди, потому что пока один спал беспробудно у моря, два оставшихся сражались за их детище. Так проработав несколько лет, они столкнулись с этим.