Любовь Вампира

Пока я заказывала кофе, Бэл, для удобства, загрузила фотографии на ноутбук.

Фотографии с отдыха нашей подруги сопровождались и множеством видео, на которых Алисия слала нам воздушные поцелуи. Её отдых с родителями затягивался на месяц, чем следовало бы, но она, разумеется, не жалела о пропуске занятий.

Бэлла перелистнула на наш общий снимок из парка, что был сделан ещё в начале лета. Алис вытащила нас тогда покататься на роликах, что закончилось падением Бэл в пруд. И за наш смех, Бэлла повалила в воду и нас. Мы промокли, колени и локти были разбиты, но это не помешало нам сделать счастливую фотографию.

В который раз глубоко задумавшись, я и не заметила, как мы покинули с подругой кофейню, не имея дальнейшего направления. За разговором, мы шли точно по кругу и свернули в подворотню, что позволяла срезать до моего дома, нескоро. Уши заложило от резкого крика Бэллы, и меня мгновенно бросило в холод. У наших ног расплывалось необъятное пятно крови, в середине которого покоилась девушка с изрезанным горлом. Это было первое убийство, с которого в Глэртоне всё и началось.

Бэлла трясла меня, бледнея хуже убитой. Скорее сообщив полиции, я испуганно опустилась на землю, уткнувшись носом в волосы подруги. До приезда полиции, нас одолела сильная дрожь, оставаться наедине с убитой было невыносимо.

Для выяснения подробностей увиденного нами, нас отвезли в участок. Но на вопросы полиции нам нечего было ответить.

Бэл, с детства до ужаса робеющая от вида крови, не выпускала меня, держа поблизости. Её родители приехали довольно скоро, также поинтересовавшись, как я. Мама Бэл мирно потрепала меня по голове, спросила нужно ли мне что-то. Но в настоящий холод я впала, когда в участке мелькнул профиль дяди Ловиза.

Растерзанное тело, именно растерзанное, что выяснилось, когда его подняли, и стекла вся кровь, привело меня в ужас.

Но дядя Ловиз, о, он пугал превыше всего.

Нас с Бэл больше не расспрашивали, и оставалось только дождаться, когда взрослые закончат решать вопросы о нашем допросе. Мама Бэллы присела к нам, оставив вопросы мужу. Я повернулась к подруге:

– Ну ты как?

Ответ дался ей с трудом. Даже голос её был ещё слаб.

– Уже лучше. Мне дали успокоительное. – она понизила голос, скрыв от матери следующее размышление. – Как думаешь это было животное или… Кто может быть на такое способен?

Я резко перебила её ради собственного спокойствия:

– Думаю, какой-нибудь зверь. – и еле слышно добавила. – Надеюсь…

Ловиз вернулся за мной, взмахивая ключами от машины. Возмутившись моему заметному страху, он покосился на людей, выясняя что, кому известно. Но родители моих подруг только догадывались о происходящем в моей семье, и лишь Бэлла с Алисией знали наверняка.

– Эллисон, поехали. – коротко затребовал дядя, желая поскорее скрыться со мной с общего обозрения.

Я опустила голову, ощутив поддержку от прикосновения Бэл к моим плечам.

– Я сама доберусь, позже.

Но Ловиз остался недоволен, настоял:

– Поехали. – просьбой это уже не звучало.

– Ловиз, пожалуйста. – встряла мама Бэллы, укрыв нас за собой. – Пусть Эллисон вернётся позднее или переночует у нас. Я присмотрю за ней.

– Клэр, при всём уважении, её опекун-я.

Она кашлянула, привлекая внимание мужа. Отец Бэллы встал рядом с женой, скрестив руки, и лишь его по-настоящему мог испугаться мой дядя, его и общей огласки, что может бросить тень на его безукоризненную репутацию адвоката.

– Ловиз, Эллисон вполне может переночевать у нас, не о чем беспокоиться.

Дядя в упор посмотрел на меня, рассчитывая, что я покорно пойду за ним.

– Мы ещё поговорим об этом.

Буркнул Ловиз перед уходом, после чего до меня донеслось, как он громко хлопнул дверью, злобно сев в автомобиль моего отца. Отец Бэллы мягко обратился ко мне:

– Ты с нами, не переживай.

Но к несчастию было о чём переживать. И если сегодня мне нечего опасаться, то наступит день, когда Ловиз вернёт должок за моё непослушание. Когда мне придётся вернуться домой, туда, где меня всегда будет ждать напоминание о моей ошибке.

В вечернее время, после семейного ужина, места на котором я, по правде, не заслуживаю, мы с Бэл легли в её комнате. Я вытащила тетрадь с недоделанным заданием.

– Спасибо. – ещё раз поблагодарила я.

Подруга плюхнулась рядом, чудом не задев домашку.

– Тебе всегда здесь рады. – затвердил её голос. – Но я никогда не смогу понять его жёсткости к тебе.

– Это ведь я виновата. – сорвалось глухое объяснение. – Виновата в смерти мамы. Ему противно от этого.

Бэлла шлёпнула меня по руке, но ей было не выбить всю ту ненависть, что я испытывала сама к себе.

– Ты не виновата! И плевать мне, что он думает иначе! А вообще, знаешь что? – она насильно отобрала у меня подушку, накрывшись которой я пряталась от этого мира, прикрикивая. – Я принесу твоего любимого мороженого, устроим ночь кино, чтобы ты больше не грустила.

– Уроки, Бэл. – напомнила я, серьёзно настроенная на учёбу.

– Будешь делать уроки под кино. – выдала она и с этими словами выхватила у меня тетрадку.

После случившегося, в следующий учебный день, на меня и подругу открыто взирала вся школа, окружая нас, чтобы много всего спросить об убитой. Глэртон слишком спокойный городок, чтобы подобное убийство не заинтересовало жителей поголовно. Вещи пришлось собирать очень быстро, чтобы скорее оказаться дома, вдали от общественного любопытства. Я вскользь проверила почту, мечтая хоть о каком-то ответе от художественной академии.

– Ты в порядке?

Я взглянула за пределы своего шкафчика, встретив весьма обеспокоенное лицо Айзека. Он повторил вопрос:

– Ты как? Я слышал о том, что вчера произошло. – искренне изложил Айзек свои переживания.

– Получше. – тихо отозвалась я, на самом деле напуганная до сих пор. – Я ведь даже имени той девушки не знаю, но всё равно помню…

– Что? – спросил он весьма серьёзным тоном.

Воспоминания мелькали так быстро и так разрывно, что я почти не могла соединить их воедино. Мой мозг всеми силами старался забыть увиденную вчера картину, уберечь, но я отчетливо запомнила факт смерти и не могла отбросить все переживания.

– Раны, кровь. – я облокотилась на шкафчики, когда от подробностей мой желудок стал уже закручиваться в узел. – Тело было изуродовано. А следы, как от когтей. Эта бедная девушка…

Продолжая говорить, я внезапно прочувствовала его холодную руку на своём локте. Айзек успел вовремя меня придержать, увидев мою слабость.

– Тебе не хорошо?

Я согласно покачала головой, принимая помощь.