Лето придёт во сне. Оазис

– А где пустыня? – глупо спросила я.

– Ну, вот же. Под пальмами – песок.

Песок был не только под пальмами, а, казалось, везде. Разумеется, сам песок – это ещё не пустыня, но и его раньше я могла наблюдать лишь в приютской песочнице на малышовой игровой площадке. И там он был тёмный, крупный и некрасивый. Здесь же всё оказалось словно покрыто рассыпчатым золотом, сияющим на солнце. А ещё я увидела павлина. Настоящего павлина, который важно шествовал между пальмами, волоча по песку сложенный, но всё равно роскошный хвост. На миг мне опять показалось, что я или ещё сплю, или всё-таки умерла вместе с Яринкой, и теперь мы обе находимся в пресловутом Эдеме. Даже ноги внезапно ослабли, и пришлось навалиться на подоконник.

– Ты в порядке? – Яринка торопливо подхватила меня под локоть.

– Да где мы?! – взмолилась я. – Расскажешь ты, наконец?

Подруга стала серьёзной и кивнула.

– Расскажу. Только давай вернёмся на кровать. Успеешь ещё насмотреться. Это всё от тебя теперь никуда не денется.

Последняя фраза мне совсем не понравилась. Точнее, не понравился голос, которым Яринка её произнесла. Было в нём опустошённое смирение, так не свойственное бунтарской натуре моей подруги.

Я снова улеглась в постель и с удовольствием заметила, что отодвинутая нами штора позволяет мне видеть пальмы даже отсюда. Оазис…

Яринка пристроилась у меня в ногах и сразу заговорила, опережая мои вопросы:

– Ты помнишь, как нас забрали в полицейскую машину? Думаю, что помнишь, у тебя тогда глаза ещё были открыты. Это потом ты отключилась намертво. Так вот, нас привезли в участок, и я рассказала, кто мы. Я тогда лишь об одном думала, чтобы тебя скорее отвезли в больницу. Только они не отвезли… точнее, там пришёл один, кто-то из их же и кое-как тебя перевязал. А остальные спорить начали, что с нами дальше делать. Этот Петруха, которого собаки, ментам деньги обещал, просил сделать так, чтобы никто ничего не узнал. Они прямо при мне разговаривали и торговались сколько будет стоить то, чтобы концы в воду… Менты вообще, как узнали, что мы из коррекционного приюта, да ещё сбежавшие, да церковь подожгли… она, кстати, совсем сгорела, по телику показывали. Так вот, как узнали, сразу успокоились, и со мной уже не разговаривали, и смотрели, как на пустое место.

Яринка замолчала, погрузившись в воспоминания, и рассеяно теребя прядь волос.

– Думаешь, они могли нас… могли бы… – я не договорила, не хотелось вслух произносить это слово, хоть и было всё уже позади.

– Да, – жёстко ответила Яринка. – Жирный этот, хозяин собак, так и сказал: "Никто не знает, что они здесь были, их ищут в Московской области. Поищут и перестанут, а я хорошо заплачу". И тот, Макар который, главный мент, поотнекивался и согласился. И жирный ушёл. А я там, на скамейке сидела, держала на коленях твою голову, и всё думала – а как они нас убьют? Хорошо, если застрелят, это хоть быстро.

Мне неожиданно стало холодно, я натянула одеяло до подбородка. Вот как, мне, оказывается, ещё повезло, я лежала без сознания и знать не знала, что нас, оказывается, приговорили, чтобы помочь толстому огороднику избежать наказания. А бедная Яринка…

– Страшно было?

– Да нет, – подруга пожала плечами. – Как будто сон, даже интересно. А когда жирный ушёл, этот Макар не стал нас стрелять или ещё чего, а подмигнул мне и сказал: "Умный телок двух маток сосёт". Я тогда не поняла к чему это он, потом уже. И вышел. Меня, кажется, никто даже не охранял, я могла, наверное, в окно вылезти, но даже в голову не пришло без тебя. Сидела, сидела. А потом приехали Ирэн и Карл.

– Ирэн знаю! – оживилась я, радуясь, что самая мрачная часть Яринкиного рассказа подошла к концу. – А Карл кто?

– Тоже узнаешь. Помощник её, заместитель, а Ирэн тут главная. Так вот, зашли они, молча на нас посмотрели, снова вышли. А вернулись уже с Макаром. А он радостный такой, суетится, и мне говорит: "Вот ведь как всё хорошо сложилось, и подружку твою вылечат, и жить будете в сытости-довольстве". Я ничего не поняла, но пошла за ними, раз обещали тебя вылечить. Сели в машину, тебя на руках. Я такие машины раньше только в кино видела, огромная, как танк, все стёкла тёмные. Поехали. Я потом и спрашиваю – куда? Ну, Ирэн мне всё возьми и выложи, и говорит "Скажи сразу, у нас с тобой будут проблемы?". И я ответила, что, если они тебя спасут, то никаких проблем не будет.

Я затрясла головой.

– Да подожди, какие проблемы? Что она тебе выложила?

Яринка кротко вздохнула и посмотрела мне в глаза.

– Дайка, полицаи нас продали в бордель. Ну, в публичный дом.

Глава 4.

На крыше.

Сначала это показалось мне даже забавным. Бордель, публичный дом… Слова из какой-то другой реальности. Конечно, я знала, что они обозначают, в основном благодаря книгам Дэна, тем самым "мыльным операм", где такие вещи несколько раз упоминались. Но ведь описаны в этих книгах были совсем другие времена, и помыслить о том, что подобные вещи имеют место сейчас, было то же самое, что поверить в динозавров или мамонтов. Я даже подумала, что Яринка так шутит, не очень удачно и совсем неуместно, но посмотрела на потухшие глаза подруги и отмела эту мысль.

– Но ведь… ведь… – я поняла, что, если сейчас не заставлю себя замолчать, то начну причитать, как старая бабка, и прикусила губу. Вроде в таких случаях полезно считать до десяти? Один, два, три…

– Мне Ирэн велела тебе рассказать, – не стала дожидаться моей реакции Яринка. – Сказала, что будет лучше, если это сделаю я, а не она. Она уже потом с тобой поговорит, подробно.

Бросив счёт, я потеряно пробормотала:

– Публичный дом… бред какой-то. Это что, как в "Унесённых ветром" куда ходил муж Скарлетт?

– Ага! – почему-то обрадовалась Яринка. – Точно. Только тут типа круче. Смотри, при Ирэн не скажи про публичный дом и тем более про бордель, её это бесит. Здесь – элитный загородный клуб "Оазис".

– А разница-то в чём?

Яринка откинула голову назад, надменно посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц и процедила, очень удачно подражая голосу-колокольчику.

– Разница, милая моя, в том, что тебя здесь ещё не подложили первому заплатившему, предварительно опоив или обколов чем-нибудь, что делает строптивых девочек послушными.

– Это она тебе так сказала? – ужаснулась я.

– И не только. Я же говорю – она сразу мне всё выложила, как есть. Понятно же было, что я не стану скандалить или убегать, пока ты… в таком состоянии. Тем более, что потом я и сама пообещала.

– Ты пообещала не убегать?

– И не убегать, и вообще делать всё, что скажут. Она очень умная, Ирэн. Ведь Карл хотел купить только меня, он всю дорогу ругался, что они разорятся на твоём лечении и это никогда не окупится. А Ирэн только посмеивалась. Она сразу поняла, что нами двумя будет легче управлять.

– Ладно, – я решила пока особо не задумываться над всем этим, а сразу перейти к главному. – Но мы ведь всё равно убежим, когда я поправлюсь? Ты же не думаешь, что твоё обещание… что оно по-настоящему?

– Не думаю, – глухо отозвалась Яринка. – Но мы не убежим. Отсюда нельзя убежать, Дайка.

– Ерунда, – не очень уверенно отозвалась я. – Мы же не в тюрьме, можно что-то придумать.

– Это вряд ли. Потом, когда выйдешь на улицу, сама поймёшь. Но дело даже не в том, как тут охраняют.

Яринка отвернулась к окну, устало прищурилась на солнечные блики, и мне вдруг снова бросилось в глаза то, как повзрослела моя подруга за последнюю неделю. Её скулы больше не были такими болезненно заострёнными, как в дни наших скитаний, щёки уже начали обретать прежнюю округлость, кожа порозовела, но взгляд не изменился, в нём таилась та же обречённость, которую я впервые заметила ранним утром, встреченным нами на платформе несущегося товарняка.

– Если дело не в охране, то в чём? – спросила я, отчаянно боясь ответа, но не в силах молчать.

– В том, что нам некуда больше бежать, – ровно ответила подруга. – Всё уже. Прибежали.

– Но ведь так нельзя, – я всё же сорвалась на причитания. – Это же незаконно, я знаю! Нас не имеют права удерживать против воли, мы должны как-то дать о себе знать, позвонить… позвонить в полицию!

Яринка перевела на меня насмешливый взгляд, и я осеклась. Ах да, это же именно полиция определила нас сюда…

– Не все же такие! Ярин, мы найдём честных полицейских! Настоящих! Наверняка они есть. Главное добраться до них, а там уже…

– А там уже эти честные полицейские определят нас сначала в очередной коррекционный приют, а потом – в колонию за поджог церкви, – перебила Яринка.

От волнения я принялась комкать край одеяла.