Чудеса в ассортименте

Чудеса в ассортименте
Елизавета Шумская

Говорят, чтобы чудеса случались, над ними нужно очень много работать. Под этой истиной готова подписаться Вивьен, чей магазинчик торгует только чудесами, созданными ею самой. Именно по поводу ее изделий к ней однажды и зашел дознаватель. Одно из них оказалось в доме похищенного человека. Вроде бы мелочь, но отчего вокруг стало происходить так много самых неприятных событий? Магазин ограбили, ее нового знакомого убили, на саму Вивьен пало подозрение! В чем же причина? На этот вопрос пытается ответить и сама девушка, и ее друг, частный сыщик, и брат, охотник за воздушными разбойниками.

Елизавета Шумская

Чудеса в ассортименте

Глава 1

Что бы там ни говорили, а карету, запряженную пегасами, трудно назвать маневренным транспортом. Нет, в воздухе она движется легко и свободно, но вот припарковать ее в переполненном шумном городском порту – задача не из легких. Крылатые кони дергаются, фыркают, отвлекаются на посторонние звуки, движения, норовят свернуть в сторону, сходят с ума от обилия разнообразных запахов. С кучеров семь потов сойдет, прежде чем удастся довести карету до пристыковочного места и заставить пегасов приземлиться.

Вивьен уже неоднократно путешествовала подобным способом, но ни разу еще не была на восьмом уровне. И сейчас девушка невольно ежилась при мысли, что ей придется перешагивать через небольшое, но абсолютно пустое пространство между относительно надежной каретой, поддерживаемой стабилизаторами высоты на пару с пристыковочными креплениями, и перроном.

– Прошу вас, манихинге[1 - Манихинге – форма вежливого упоминания или обращения к горожанке, вне зависимости от ее социального и брачного статуса.], – обратился к ней юноша в форме служащего порта.

Вивьен вздохнула и подала ему руку. Однако никакая пропасть под ногами не разверзлась. Расстояние между каретой и перроном на этом уровне оказалось куда меньше, чем на предыдущих. Девушка сделала пару шагов вперед, и перед ней открылось все огромное пространство порта. На нижнем уровне крылоящеры тащили тяжелые пассажирские повозки. Выше маневрировали на магической тяге воздушные корабли со свернутыми парусами. Между ними деловито сновали шустрые маленькие суденышки частных перевозчиков. Это зрелище всегда впечатляло Вивьен. Ее четкий ум восхищала продуманность внутреннего содержания порта. Столько уровней, столько животных, судов, карет, людей! Все в движении, все заняты делом – и ничто не мешает друг другу, не сталкивается, не падает вниз. Вивьен покачала головой. Создатели этого места – гении, не иначе.

– Могу я помочь с вашими вещами, манихинге?

Девушка пару секунд непонимающе смотрела уже на другого служащего в форме, потом спохватилась.

– О нет-нет, спасибо, – проговорила она и приподняла небольшой квадратный чемоданчик, зажатый в правой руке. – Это все мои вещи.

Юноша улыбнулся, приложил руку к козырьку и отправился на помощь пожилой даме подозрительно безобидного вида, а Вивьен, еще раз кинув взгляд на сквозное пространство между перронами, сейчас почти полностью забитое воздушными судами, отправилась искать лестницу вниз.

Уже через несколько секунд она стучала каблучками по булыжной мостовой, спеша оставить позади шумную портовую площадь. Направлялась она к дальней остановке скрипохода, там и людей меньше, и маршрут совсем недалеко от ее дома пролегает. На самом деле этот транспорт, движущийся в паре локтей над рельсами на небольшой, похожей на облако воздушной подушке, назывался совсем иначе. Но слово это было столь мудреным, а народное «скрипоход» таким точным, что постепенно с ним смирились и официальные власти, и сами изобретатели. Дело в том, что курсирующий по воздуху вагончик, слегка покачиваясь, настолько характерно поскрипывал, что этот звук без каких-либо сложностей распознавался даже в многоголосом городском шуме. Поначалу нововведение вызывало много жалоб, но постепенно к нему привыкли и стали даже гордиться.

Вот и сейчас Вивьен довольно щурилась, сидя в удобном, изогнутом под фигуру кресле скрипохода и наслаждаясь мягким ветерком, которого она была лишена в карете: на высоте, на которой мчались пегасы, открывать окна запрещалось. Солнце беспрепятственно касалось миловидного лица девушки. Она даже сдвинула круглые затемненные очки ближе к кончику носа, открывая миру свои странные глаза, в радужке которых серебро не распределялось равномерно, превращаясь в серый цвет, а собиралось в форму капли и курсировало по кругу вокруг зрачка. Подобная особенность считалась одной из отличительных черт расы цорков, к которой Вивьен Леру принадлежала.

Скрипоход уже проехал один из четырех главных храмов Аногиля, каменные широкие ступеньки которого висели в виде витой лестницы прямо в воздухе, ничем не соединенные между собой и с землей, само же святилище неподвижно застыло над городом на высоте пяти-шестиэтажного дома. От него до заветной остановки было совсем близко. Ничто не предвещало беды, и Вивьен улыбалась в довольном предвкушении, как вдруг вагончик остановился в неположенном месте. Перегнувшись через перила рядом со своим сиденьем, девушка могла наблюдать перекрытую дорогу, повозки с какими-то эмблемами и многочисленных пегасов круговых, как называли представителей службы, следящей за порядком и регулярно патрулирующей город. Их коней легко было опознать по бело-красным лентам, вплетенным в хвост.

– Что случилось? – посыпались со всех сторон вопросы.

– Почему перекрыли дорогу?!

– А тебя не интересует, что произошло? – Вкрадчивый, знакомый до боли голос раздался совсем рядом и намного ближе, чем ему дозволялось.

Вивьен повернула голову и уставилась в голубые глаза Эрни Фаргелона, лучшего друга ее брата. Он нахально запрыгнул на одну из выступающих частей вагончика, облокотился на перила с внешней стороны и теперь самодовольно улыбался, глядя в удивленное лицо девушки.

– Что ты тут делаешь? – спустя пару секунд определилась она с вопросом.

– Ну как? – излишне доверительным голосом начал Эрни. – Тайные и сверхсекретные дела правительства привели меня сюда, чтобы я выполнил свой гражданский долг и спас этот прекрасный, горячо любимый мною город от полчищ кровожадных безжалостных врагов, заветной мечтой которых является пробраться в самое сердце Лебуро, – Фаргелон имел в виду район, где они оба жили, – и похитить его бесценное сокровище. Знаешь какое?

– Какое? – Уж на что Вивьен была привычна к дурацким шуточкам приятеля, все равно оторопела.

– Как какое? Тебя, конечно! – очень искренне возмутился ее «непониманию» Эрни.

– Да ну тебя! – рассмеялась девушка, в очередной раз думая о том, что в этих голубых глазах слишком много обаяния, чтобы она чувствовала себя спокойно. – Лучше скажи серьезно, что там произошло.

– Не знаю еще, – пожал плечами парень и добавил уже совершенно иным тоном: – Но судя по тому, что я видел, это надолго. Предлагаю не ждать, пока проезд освободится, а немного пройтись пешком. У тебя много вещей?

– Да какие у меня вещи? – не заметив, как ее подвели к нужной мысли, ответила Вивьен. – Только мой чемоданчик.

– Все равно давай. Ты же не против прогуляться?

Девушка покачала головой, и Эрни, спрыгнув, сделал пару шагов до ступенек вагончика. Леру передала ему свою сумку, подобрала длинное платье и, опершись о руку приятеля, спустилась на твердую землю. Несколько пассажиров последовали ее примеру.

– А у тебя нет хотя бы догадок, что там произошло? – когда друзья отошли уже на несколько десятков шагов и свернули на куда более тихую улочку, спросила Вивьен.

– Какое-то происшествие в угловом доме, – ответил Фаргелон. – То ли подрались там, то ли грабеж.

– Днем?!

– Странно, да?

– Не то слово! Вот уж не думала, что в Лебуро подобное возможно.

– Меня это тоже удивило. – Эрни был куда более задумчив, чем обычно. Юноша этот являлся счастливым обладателем каштановых волос, лишь на пару тонов светлее, чем локоны идущей рядом девушки, обаятельнейшей улыбки и невысокой ладной фигуры. Будучи из семьи оружейников, он не пошел по стопам родни, а стал частным сыщиком, что неизменно всех удивляло. Слишком уж не вязалась эта профессия с его добрыми глазами и приятным, симпатично-безобидным лицом. – Лебуро на редкость спокойный район. Тут никогда ничего на виду не происходит. Даже семейные ссоры не принято выставлять напоказ. И вдруг это!

В Лебуро проживали в основном представители хорошо обеспеченного среднего класса, как его модно было сейчас называть. От Арзавеля, района, где жила знать, его отделял огромный городской парк, с другой же стороны к нему прилегали торговые кварталы с магазинами и иными предприятиями, призванными давать доход лебурским жителям. Вот там и кражи, и грабежи, и погромы были делом обычным. В этом же респектабельном месте темные дела никогда не афишировались.

– Ты возьмешься за это дело?

– Кто знает, кто знает… – Через мгновение Эрни встряхнулся и засиял своей обезоруживающей улыбкой. – Лучше ты расскажи, удачно съездила?

– О! Более чем! Наконец-то я нашла нужное дерево подходящего возраста! Теперь-то дело пойдет!

– И что это будет? Тапочки, которые сами прибегают, стоит только войти в дом, или очки, отзывающиеся на зов? Или, может, фигурка птички, исправно докладывающая хозяину, что произошло в его отсутствие?

– Нет, – засмеялась девушка. – Тут заказ куда сложнее. У клиента дочь уезжает в какой-то заморский университет, и он просил сделать что-то, что будет всегда напоминать ей о доме.

– Обычно этим целям служит семейная фотография или какая-нибудь фамильная реликвия, – недоуменно отозвался молодой человек.

– Нет, он просил другое. Что-то, что само воспроизводило бы атмосферу их дома. Ты наверняка не раз замечал, что у родного дома какая-то особая аура. Она пропитана воспоминаниями, любовью родных, чувствами самого человека. Вот именно ее клиент и просил запечатлеть.

– И ты это можешь?

– С помощью одного дерева могу.

У всех цорков была какая-либо отличительная способность влиять на предметы, пробуждая в них необычайные, порой весьма удивительные свойства.

– Ты знаешь, что моя способность – придавать материалам личностные качества, – продолжала рассуждать Вивьен. – Чтобы выполнить заказ, порой приходится долго искать подходящий материал. Тут мне повезло, я знала, что эвлиред впитывает эмоции, ауру и соответственно может излучать их. Я его обработаю, чтобы настроить на нужную атмосферу, усилю эту способность. Опять же нужно, чтобы он не постоянно излучал все это, а только когда надо… Самым сложным на самом деле, – перепрыгнула она с мысли на мысль, – было найти эвлиред подходящего возраста.

– Дай догадаюсь. Ровесника девочки? – Эрни мало что понимал в профессии подруги, но за долгие годы научился улавливать направление ее идей.

– Разумеется! – обрадовалась она его догадке и тут же продолжила свои рассуждения, не замечая ни типичных для этого района двух-трехэтажных домов самой разнообразной расцветки, ни наливающихся краснотой рябин, уже давно считавшихся символом Аногиля, ни взгляда Эрни, каким редко смотрят на просто подруг.

Как и у большинства жителей Лебуро, магазинчик Вивьен располагался в торговых кварталах, составлявших один из восьми районов первого городского круга и носящих гордое имя Йоль, что в переводе с одного из древних языков означало «возможность». Возможность чего – не уточнялось. Для манихинге Леру это была возможность заниматься любимым делом без ущерба для приятной жизни. Магазинчик ее назывался «Полезные чудеса Вивьен» и торговал в основном тем, что его хозяйка сама создавала. Кроме этого, ей частенько подкидывал честно награбленное любимый брат Ренс. Будучи охотником за разбойничьими кораблями, коих немало летало вокруг традиционных воздушных трасс, он считал вещи, не заявленные в розыск, своей неоспоримой добычей. Нельзя сказать, что подобное убеждение отвечало букве закона, но ссориться с удачливым ловцом не считали нужным. Его сестра никогда не была против лишнего товара. Лишь оружие по молчаливой договоренности Ренс относил родителям Эрни.