Провальные каникулы

– Вы с Пабло друзья? – спросила я, когда мы спускались вниз по улице Fortaleza. Она была достаточно узкой, машины проезжали только в один ряд, а впереди, как раз куда мы и спускались, красовалась огромная светло–голубая крепость.

– Я бы сказала, мы больше, чем друзья.

– Встречаетесь? – немного удивилась я, потому как манера их общения не создавала впечатления, что они пара.

– Нет. – Качнула головой Эля. Скорее, как брат и сестра. Он помогал мне и бабуле. В очень многом. Когда в доме что–то ломается, он чинит, а иногда даже помогает материально. Я же вытаскивала его из наркотической зависимости, когда его мать умерла.

– Ого, – вырвалось у меня. – Наверное, это было невероятно сложно. Потерять близкого человека – это худшее, что может произойти.

– Да уж. Его ломало дико. Он очень любил мать, а когда ее не стало, просто отключился и покатился в самую пропасть, – с грустью произнесла Эля. – Что я только не делала. И ревела, и моталась за ним по городу во всякие притоны. И откачивала. А потом психанула, и закрыла его дома на несколько дней. Это было жестоко, я знаю, но по – другому нельзя было. Спустя какое–то время, переселила его к нам. Бабуля помогала. Мы заставляли его пахать с нами на рынке, чтобы у него не было ни одной свободной минуты, загружали работой до самой ночи. Не помню, сколько это длилось, но спустя время, он начал снова оживать. А потом вернулся тот Паблито, которого я знала раньше. Смешной, прикольный, теплый и жизнерадостный. – Я слушала, и понимала, насколько близки эти двое. Как много делают друг для друга. Это так ценно – найти человека, который даже в самую сложную минуту будет рядом. Они счастливцы… Эля вздохнула, а я поняла, что пора сворачивать тему. Не хочу, чтобы моя булочка грустила.

– Это что за здание такое? – кивнула я головой в сторону голубой крепости, к которой мы как раз подошли.

– Резиденция президента! Только на экскурсию меня не тяни, я там сдохну от скуки! – предупредила Эля, откусывая вафлю от только что купленного ванильного мороженого в стаканчике.

– Почему? Мне кажется, там должно быть очень красиво! Выглядит, во всяком случае, шикарно! Не совсем похоже на современное здание.

– Конечно, оно было построено в 1540 году.

– Ого, это ж сколько здесь президентов жило?

– Какая разница? – засмеялась Эля. – Или ты себе квартирку присматриваешь, и интересуешься, много ли было квартиросъемщиков до тебя?

– Нууу, такую квартирку я бы потянула, если бы моим папой был Рокфеллер, а мой – обычный тренер баскетбольной команды, – засмеялась я в ответ.

– А у вас, типа, дом меньше? Судя по фоткам, не на много. – Эля доела мороженое и теперь облизывала пальцы, смешно при этом причмокивая.

– Меньше раз в пять. Приедешь ко мне и увидишь! – пообещала я.

– Ага, я там потеряюсь, сто пудов! Будешь потом меня искать с навигатором! Блин, я есть хочу! – захныкала подруга. – Время обедать, и мой бедный желудок требует чего–то большего, чем мороженое!

– Погоди чуток, ещё немного походим и пойдем поедим. – Мне не терпелось осмотреть весь город и тратить время на еду совсем не хотелось. Я – как малый ребенок, которому, наконец, подарили долгожданную куклу, и он теперь пока не наиграется, не выпустит её из рук.

Спустя полчаса прогулки, когда мы проходили по очередному переулку, мой желудок тоже затребовал чего–то съедобного, громко заурчав в ответ на запах кофе. Аромат доносился из одного уютного кафе с круглыми столиками, и стальными стульями.

Мы с подругой переглянулись, и, не сговариваясь, с дикими глазами понеслись на запах. Не спеша подзарядились латте и безумно вкусными пирожными с заварным кремом. Моими любимыми. Надо сказать, что здесь они оказались намного вкуснее, чем на родине.

Потом мы снова бродили и болтали, перескакивая с темы на тему, так беззаботно и безропотно, будто встречались не раз. Говорят, многие после долгого общения в сети не могут найти общей темы в реале. Это не про нас. Мы делились рассказами из жизни, и ловко подхватывали любую тему.

– Давай, становись здесь, я тебя сфоткаю! – сказала подруга, ткнув пальцем на узенькую дверцу в голубом домике. Очередное кафе, но очень красиво оформленное. Рельефная лепка вокруг проема, а дальше по улице на продажу выставлены в линию пальмовые деревья в огромных горшках. Облокотившись на стену, так, чтобы была видна вся эта зелень, я подняла голову вверх, отдавая дань моде инстаграма. Смотреть куда угодно, только не в кадр.

Окончательно находившись, мы приземлили свои уставшие пятые точки на лавочку на одной из площадей старого города. За ограждением шумел океан, неся в нашу сторону приятный бриз. Вот это кайф! Здесь бы и осталась ночевать. Прям вот на этой деревянной скамейке!

Я расслабилась, и, откинувшись на спинку, прикрыла глаза от наслаждения. Шум прибоя, испанский лепет прохожих, гудки приходящих и уходящих круизных лайнеров. Рай на земле… Я почти мурлыкала от удовольствия, когда тишину вдруг разрезал непонятный шум, заставивший меня испуганно распахнуть глаза. Отовсюду в нашу сторону неслись голуби. Десятки, а то и сотни. Громко хлопая крыльями, они приземлялись прямо у наших ног, бесстрашно цепляя острыми коготками мои пальцы, торчащие из шлепок. Парочка намеривалась сесть мне на голову, от неожиданности я подскочила и чуть не наступила на нескольких птиц. Те, не сговариваясь, взлетели, и я уж было подумала, что моей жизни пришел конец, и они решили отомстить. Не то, чтобы я боялась голубей, но, когда их так много, невольно напрягаешься. Но все оказалось более банально: просто кто–то из туристов бросил на землю горстку семечек.

– Успокойся, трусиха! Не очкуй! Они привыкли, что их кормят здесь!

– Боже, сколько их?

– Сотни три точно, а может и больше!

Туристы покупали у старушки, обосновавшейся на краю площади, стаканчики с крупой и щедро бросали ее голубям. Те, не мешкая, и толкая друг друга клювами, съедали все без остатка, чтобы потом опрометью лететь к другой группе туристов и поедать уже новые угощения. Теперь понятно, почему они такие жирные! Сюда бы хоть на день наших тощих московских голубей, они бы, наверное, сдохли либо от радости, либо от переедания! Как только в них столько умещается?

– Эй, чего скучаем? – знакомый голос заставил меня оторвать взгляд от голубей.

– А ты как здесь оказался? – удивилась я, увидев радостно улыбающегося Пабло. Когда Эля только успела сказать ему, где мы?

– Соскучился, mi amor («любовь моя» – перевод с исп.)! – парень нагло уселся между мной и подругой, расталкивая нас своей задницей, и забросил руки нам на плечи. – Ну что, Эми? Как тебе Сан Хуан?

– Невероятно! – не соврала я. – Нереально красивый и яркий!

– А вы ходили смотреть на форт Сан – Фелипе дель Морро?

– Нет! – я укоризненно посмотрела на подругу.

– Ооо, – протянул он. – Если ты не была в крепости, считай, не посещала старый город! Подъем, ленивые задницы! Сейчас я вам устрою настоящую экскурсию!

Пабло не обманул. Не знаю, как, но ему удалось настолько интересно передать историю острова, что даже мне, не особой любительнице истории, было безумно интересно!

Пабло рассказывал все так живо и эмоционально, что некоторые туристы даже примкнули к нам, оторвавшись от своих гидов. Он сначала представлял себя голландцем, плывущим на корабле, и, со злобным смехом, мечтающим завоевать новые земли. Потом патриотичного пуэрториканца, готового отдать свою жизнь за родину, а после изобразил и победоносный вопль, когда остров, наконец, устали атаковать другие народы, поняв тщетность попыток, и оставив жителей в покое. Вопль был кульминацией повествования, заставивший всех надорвать животы от смеха.

– Только теперь ты можешь заявить, что действительно посетила Сан–Хуан! Зная хотя бы небольшую часть его истории! – подытожил он в конце, запрыгивая на толстый парапет, сзади которого открывался океан.

– Эй, а ты не свалишься? Мне еще нужен будет гид на следующие вылазки! – я покосилась с волнением на его ноги. Хоть стена и широкая, но все же не хотелось бы, чтобы он туда свалился только из–за своего желания повыделываться.

Пабло развернулся к нам лицом и хитро улыбнулся, а потом вдруг расставил руки в стороны и, сделав шаг назад, полетел вниз. Я завизжала и рванула прямо на широкий парапет, который с другой стороны был одной из стен башни. Даже не заметила, что Элю это ни капли не испугало. В секунду забралась на бетон, перегнулась через верх, и увидела Пабло, лежавшего на натянутой ткани батута и истерично смеющимся надо мной. Что за идиотские шутки?!

Сердце грохотало в ушах, и меня аж затрясло от злости:

– Ты конченый придурок, Пабло! – выкрикнула я. Сердце все еще не унималось, все же, те доли секунд, когда не можешь изменить или предотвратить неизбежное, слишком сильно влияют на психику. За это короткое время в голове успевает пронестись невероятное количество мыслей, за которые невозможно уцепиться, и самое страшное – это увидеть исход, то, чем все закончится.

– Эй, да успокойся ты! – увидев мое побледневшее лицо, Эля взяла меня за руку и потянула вниз со стены. – Он часто так делает!

– Что? – я с недоверием уставилась на нее. – Ты знала, что он может спрыгнуть, и не предупредила меня? Господи, ну это же ненормально! Я ведь не робот безэмоциональный! – вскрикнула, с непониманием глядя на подругу. Это у них тут развлечения такие? Доводить до обморока туристов! Жесть, блин!

– Ладно, извини! – Эля снова взяла меня за руку, и виновато заглянула в глаза. – Просто ты первая, кто так буйно отреагировал.

– А остальные что? Просто спокойно ждали, пока приедет скорая и увезет тело? – съязвила я, до сих пор не понимая, как в такой ситуации можно оставаться спокойным.

– Нет. Кто–то просто смотрел, куда он упал, другие ржали.

– Ржали?! – возмутилась я. – Ржали, видя, что парень с высоченной стены летит вниз?

– Ну да… – Эля развела руками, не понимая моего негодования. – Я же говорю, ты слишком бурно реагируешь.

Я в шоке качнула головой и пошла за Элей к выходу. Нет, все же я, наверное, чего–то не понимаю. Странные они, эти пуэрториканцы! Летит со стены парень – ну и пусть себе летит. Кто-нибудь найдет и поднимет. Как мусор прям, честное слово.

Пабло еще долго меня подкалывал, описывая выражение моего лица, в момент, когда я перегнулась через стену. Говорит, оно было перекошенно–прекрасно–выпученноглазасто–обворожительное. Не знаю, хотел ли он этим меня покорить или подколоть, но ни того, ни другого не вышло. Я лишь в отместку дернула его за хвостик, в который были собраны его вьющиеся волосы. А он еще больше заржал.