Давай останемся никем

– Я умоляю тебя, будь гостеприимным.

Эйдан хватает зеленый карандаш и, бросив испуганный взгляд в окно, быстро начинает разукрашивать свое творение, пока я встаю из-за стола.

Сердце немного сбоит, предвкушение встречи подгоняет вперёд. Фотографию парня я уже видела, родители присылали в мессенджере, но там рассмотреть сложно было из-за того, что стоял он в толстовке с накинутым капюшоном, а от солнца на лицо падала тень. Сейчас же все в живую.

Надеюсь, мы подружимся. Не хотелось бы, чтобы в семье начались недопонимания. Родителям и Зака хватает с его постоянной нервотрепкой.

Главное, чтобы этот парень не подвёл доверие мамы, потому что она очень ждала этого дня. Вчера весь день металась по дому, не зная за что схватиться и где еще вытереть пыль. Даже клининговую службу не вызывала – всё сама.

Волнение заставляет кровь бежать быстрее по венам, но я не позволяю пульсу сильно разгуляться. В самом – то деле, разве может случиться что-то плохое?

Двери открываются, как раз когда мы с Заком подходим.

– Дети, – взволнованная мама спешно входит первой, за ней отец и последним – он, мой новый брат, – знакомьтесь, это Скайлер.

Я замираю. В памяти оглушающим вихрем проносится смутный образ, который надолго засел в моей памяти, не позволяя больше ходить пешком.

Тиски крепко сжимают сердце, сдавливая его металлическими прутьями, а я неосознанно тянусь рукой к шее, потому что воздух не проталкивается в легкие.

Парень равнодушно кивает в ответ, пройдясь ровным взглядом по Заку, а потом по мне. Первый порыв – отвести взгляд, испуганно вжав голову в плечи, но я мгновенно гашу его. Вместо этого во все глаза смотрю на него, ожидая реакции, но он отворачивается, как будто не узнает вовсе. Видит впервые…

А может, и правда не узнает? Тогда было темно, дождливо. Да и кто я для него? Одна из сотен, у кого он с его дружками отжали мобильный и сережки.

– Это Зак, – представляет брата папа.

А я не могу оторвать от него взгляда. Пытаюсь понять реальность это или моя больная фантазия. Надеюсь, я ошиблась, и он вовсе не тот, на кого я подумала?

Более внимательно обвожу парня глазами.

Высокий, подтянутый. Волосы светлые, короткие, черты лица жёсткие. На лице ни намека на улыбку или дружелюбие. Скорее сдержанное равнодушие.

Прямо как у того…

– А это Оливия, – продолжает знакомить мама.

Скайлер поправляет спортивную сумку на плече, при этом его взгляд останавливается на мне. Светлые глаза проходятся по моим волосам до самых кончиков и внимательно изучают лицо.

«Можешь вернуться, я не держу. Попросишь, и они возможно отдадут тебе его. Только попросить нужно будет очень хорошо.»

Отчетливо всплывает в памяти под тяжестью взгляда его серо-голубых глаз. Глаз цвета неба перед грозой.

Я сглатываю. Это однозначно он. Тот взгляд я запомнила надолго. Поверхностный, немного хмурый, но абсолютно безразличный ко мне и моей судьбе. Вскидываю подбородок и открыто смотрю ему прямо в лицо. Я не боюсь тебя, транслирую мысленно. Это моя территория, и теперь… боже мой… теперь он мой брат? Вдруг доходит до моего сознания.

Скайлер прохладно кивает и отворачивается.

Я замедленно выдыхаю. Не узнал…

– Мы рады тебе, – спешно здороваюсь, чтобы не вызвать подозрений у родителей. Голос же предательски дрожит, выдавая волнение.

– Говори за себя, – бурчит Зак и разворачивается, чтобы уйти.

– Зак, – отец останавливает его угрожающим тоном, – я о чем с тобой говорил?

– Так, Скайлер, не обращай на него внимания, – отмахивается рукой мама, подталкивая парня к лестнице, – он освоится и не будет себя вести как невоспитанный остолоп, правда сын?

Зак ничего не отвечает. Засовывает руки в карманы и опирается на стену, выражая бойкот.

– А где Эйдан? – спохватывается мама.

– Я тут, – отзывается брат, с топотом влетая в холл и едва не врезаясь в нее. Правда тут же смущается, завидев рядом Скайлера. – Вот.

Несмело протягивает свой старательно выведенный шедевр. Вышло на самом деле здорово. Он все утро пытался довести машинку до идеала. Раз пятнадцать точно комкал листки и выбрасывал варианты, которые посчитал непригодными. Рисовал, рисовал, стирал ластиком, снова рисовал, пока наконец не остался доволен результатом.

Парень опускает сумку на пол и берет подарок. Внимательно смотрит на листок, пока я пытаюсь сопоставить образ, преследующий меня в кошмарах, и этот, стоящий передо мной.

– Сам нарисовал?

Вздрагиваю, узнавая теперь и низкий тембр голоса. Под кожей волна электрических импульсов несется, возвращая меня на несколько долгих мгновений в ту самую клоаку, запечатанную в памяти.

Эйдан смущённо кивает.

– Это тебе. Меня Эйдан зовут.

– А меня Скай, – «Скай», вспоминаю обращение его дружков… – Мне нравится. Можно еще спойлер добавить и трансформируешь ее в спортивную, – подмигивает Эйдану, отчего черты его лица на короткий миг смягчаются, но остаются при этом все такими же серьёзными.

Я хмурюсь.

Малыш приоткрывает рот, словно удивляясь, почему сам не догадался, и хлопает себя по лбу открытой ладонью.

– Точно. Добавлю.

Выхватывает рисунок и мчится обратно в гостиную.

– Пойдём, я покажу тебе комнату, а через пару часов будет ужин, – продолжает кружить вокруг новенького мама.

Перевожу на нее взгляд, внезапно осознавая, что именно на нас свалилось…

Она выглядит такой счастливой. Вот уже несколько лет как мама упрашивала отца усыновить ребёнка из интерната, но папа наотрез отказывался. Каково же было ее счастье, когда он вдруг согласился. Правда, детей отказников всегда найти очень сложно. А брать тех, кого в любой момент могут забрать кровные родители обратно, наши родители не хотели. Оставался только этот Скайлер и девочка двенадцати лет, чьих родителей посадили за убийство. Выбор пал на Скайлера. Пока мы были в Европе, родители уже несколько раз с ним встречались, прежде чем оформить документы официально.

Боже, если бы я только узнала его раньше, я бы сделала все, чтобы они усыновили кого угодно, кроме него… Чего теперь ждать? Он захочет вынести вещи из нашего дома, или…?

Провожу глазами проходящих мимо маму с парнем и резко отхожу в сторону, будто он носитель чумы.

– Ну что, Лив, как тебе Скайлер?

Отец обнимает меня за плечи и ведет в сторону гостиной. Растягиваю губы в фальшивой улыбке, а у самой пульс зашкаливает.

– Вроде ничего. Постараемся подружиться.