Не моя

– Подожди, – вдруг осознала, – То есть, когда я изливала тебе душу, рассказывая про изнасилование, ты слушала, зная, что после этого все равно будешь с ним?

Маша медленно кивнула.

– Почему? Почему ты просто мне не рассказала?

– Он бы меня бросил. А я любила его, Насть. Я и сейчас люблю, но не нужна ему. – из глаз Марии брызнули слезы, и она отвернулась к окну.

– Кто же ему нужен?

– Никто. Раньше ты нужна была. Когда деньги твоего отца его выручали. Потом Алексия родилась. Потом Speeds. Ему никто не нужен. Только деньги. Я думала, он обрадуется ребенку. Ты когда про развод сказала, я готова была от радости прыгать, что теперь и тебя обманывать не придется, и с ним наконец буду. Знаешь, как это тяжело делить любимого человека с другой?

– Могу себе представить, – холодно ответила Настя.

– Насть, прости. Я глупая была. – Машка обернулась, – А Стас. Он застукал нас неделю назад. Приехал ко мне и потребовал помочь. А мне терять больше нечего. Витя заставляет аборт делать, а я не могу. В общем, мы вынудили его продать Стасу акции. Он долго упирался и цену завысил, но Стас купил. Он и на Лекси теперь не будет предъявлять единоличных прав, потому что боится, что я расскажу о ребенке его внебрачном. А мне ведь ничего не нужно кроме него, Насть. – Машка зарыдала, закрывая лицо ладонями.

Девушка так изменилась. От подруги, которую знала Настя, и след простыл. Могла ли Настя ее осуждать? Наверное, нет. Осуждение – предел слабых. Но и простить, вероятно, не сможет. Если бы она ей рассказала раньше, Настя бы не потратила столько лет своей жизни на человека, которому никогда не была нужна. И уже давно была бы счастлива, не корчась в мучениях. Развернулась, чтобы выйти, потому что рядом с Машей находиться больше не могла. Но вдруг обернулась.

– Не делай аборт, Маш. Ребенок – это счастье. И ты еще обязательно будешь счастливой.

У Маши подбородок задрожал.

– Я не сделаю.

Настя кивнула и вышла. Спустилась в лифте и села в машину. Стас встретил девушку серьезным взглядом.

– Как ты? – протянул руку и крепко сжал её пальцы.

– Нормально. – было ли Насте больно? Обидно? Да. Её предали и лгали в лицо два человека, которых она считала самыми близкими. Но это не была та непреодолимая боль, которая могла бы накрыть с головой, не будь рядом Стаса. С ним почему-то все черное приобретало светло-серый оттенок и казалось, что нет больше ничего непреодолимого.

Парень нежно притянул девушку к себе за шею и прижался своим лбом к ее.

– Точно?

– Да. Ты со мной, а все остальное больше не имеет значения.

– Моя Настя, – проговорил и коснулся своими губами её.

– Твоя, Стас!

Всю ночь в гостиничном номере Стас не выпускал любимую из объятий. Казалось, они пытались наверстать все то время, которое пришлось провести порознь. Парень дарил и мучительно нежные ласки, и бросал Настю в страстные, полные порабощающей страсти ощущения. Целовал, ласкал губами, языком, исследовал пальцами каждую родинку и крошечный шрам на лопатке. Настя улетала и падала. Тонула и всплывала на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и снова упасть на самое светлое дно. Туда, где были они вдвоем. Без запретов и осуждения. Без страхов и сомнений.

Утром Стас привез Настю на работу и долго целовал у парадного входа, не желая отпускать не выспавшуюся, но счастливую девушку.

– Давай я помогу чем смогу. – предложил, убирая выбившийся локон шелковистых волос за ушко. Любимая выглядела такой милой в утреннем свете. Так чертовски приятно было осознавать, что причиной её сонного взгляда был именно он.

– Ты разбираешься в экономике?

– Ни капли!

– Тогда ты будешь только отвлекать!

– Чем же?

– Своим видом.

Чувственные губы растянулись в дерзкую усмешку.

– А я сзади стану, – шепнул на ушко, и у Насти щеки вспыхнули. Стоило только представить как именно он станет сзади, в животе приятно стягивало.

– Тогда меня уволят. Я же работу не смогу выполнять нормально.

– Не уволят. Ты дочка директора. А дочке директора позволено все. Даже секс на рабочем месте.

– Так, хватит! – Настя не сильно стукнула Стаса ладошками по груди. – Иди уже. Приедешь в обед, и будет тебе секс на рабочем месте!

Стасу огромных усилий стоило, чтобы снова не затащить ее в машину. Ну как? Как можно ее отпустить даже на полдня? Это же невозможно!

– Я приеду через два часа. Скажешь у тебя совещание!

Настя рассмеялась, обхватывая шею парня руками и притягивая к себе для поцелуя.

– Договорились! А ты будешь разносчиком обедов?

– А я буду супер популярной звездой, который приехал дать частный концерт!

Пара растворилась в долгом поцелуе, не обращая внимания на удивленных прохожих и работников главного офиса. Не заметили даже автомобиля Виталия Олеговича, который притормозил буквально в нескольких метрах от них. Мужчина опустил стекло, наблюдая за тем, как его дочь счастливо улыбается и что-то тихо отвечает молодому парню, в глазах которого плещутся неподдельная любовь и нежность. Мужские руки гладят щеки его дочери, и она жмется к ним, как котенок, который был долгое время потерян, и вот наконец нашелся. Еще вчера этот Стас Багиров зашел к Свиридову старшему и поставил в известность о том, что акции Виктора он подарит Насте. А еще предложил стать официальным лицом их компании. Рисковый поступок, если учесть, в каком состоянии сейчас пребывает фирма, но отказать хозяин не смог. Парень просто не принял отказа. Пока нельзя было сказать, как жизнь сложится дальше, и будет ли артист хорошей парой его дочери, но сейчас, тайком наблюдая за их счастьем, Виталий вспомнил вдруг свою жену. Именно такая любовь читалась в ее глазах, неподдельная и искренняя. Их дочь заслужила счастье. А если этот парнишка в состоянии ей его подарить, значит и он его примет в семью, не смотря на возраст. Ведь что такое разница в возрасте? Границы, которые устанавливает общество. Рамки, не позволяющие зайти за черту. А разве у любви могут быть границы? Ни единой!

Эпилог

– Стас, а я когда вернусь, ты еще не уедешь? – пролепетала Лекси, закидывая рюкзачок на заднее сиденье автомобиля. Дедушка потребовал неделю на проведение времени с внучкой без посторонних. Никаких нянь, Насти, только они вдвоем в Париже и Диснейленде. Виталий Олегович специально отложил все дела, чтобы отвезти внучку на самые незабываемые каникулы, как он утверждал. Настя только рада была. После того, как развод с Виктором был оформлен официально, они с Алексией задышали полной грудью. Да и со Стасом наедине уж очень хотелось провести время.

– Конечно, малышка! – ответил парень, заключая девочку в крепкие объятия. – Я теперь от тебя никуда не денусь.

– Клянешься?

– Клянусь.

Маленькие ручки снова обхватили его шею, вызывая у Насти прилив необычайной нежности. Странное дело, но Стас не относился к ее дочери отчужденно или холодно. Даже наоборот. Несмотря на то, что Лекси была не его ребенком, это не стало камнем преткновения. Он с готовностью занимался с ней вокалом, напевая не всегда детские песни вперемешку с речитативом, но Лекси старалась успевать за ним и уже спустя несколько дней таких вот непринужденных занятий практически читала рэп, если это можно было так назвать. Настя сдерживала улыбку, слушая их и искренне пытаясь не рассмеяться, ведь они оба очень старались, но не всегда получалось. За что её тут же наказывали щекотками, если догоняли. А догоняли они всегда. Эти двое вообще быстро нашли общий язык. Виктор тоже приезжал. Привозил дочери подарки. Забирал её на прогулки. Правда возвращались они довольно быстро. С Машей Настя не виделась, но как ей рассказала Арина, бывшая подруга переехала к Свиридову в Московский дом. Видимо лишившись разом всего, Виктору понадобился хоть кто-то рядом, чтобы не слететь с катушек. Или чтобы создать новую «идеальную» семью.

– Пока, мамочка. Ты будешь скучать? – Лекси крепко обняла Настю за талию. Девушка улыбнулась.

– Конечно! Ты главное время хорошо проведи. Потом расскажешь, что тебе там больше всего понравилось.

– Что значит больше всего? Алексии все понравится, уж я-то постараюсь. – Виталий Олегович тоже чмокнул дочку на прощание в щеку. А после пожал руку Стасу. – Отдыхайте тут, голубки.

Настя губу прикусила, а Стас хохотнул только, наблюдая, как Свиридов старший садится следом за Лекси в машину, и та трогается с места. Парень уже дождаться не мог, когда они останутся наедине. Не то, чтобы у них секса не было давно. Всего пять часов назад последний раз, но ему было мало. Ему всегда было недостаточно. Последние полгода, которые парень потратил на организацию своего первого сольника, прошли в сумасшедшем ритме. Подготовки, ежедневные репетиции, из-за которых Багиров загремел в больницу с переутомлением. Провалялся несколько дней под капельницами, а потом в том же режиме взялся оттачивать каждый номер, доводя до совершенства. Благо почти вся команда, с которой он работал у бывшего продюсера, ушла к нему. С ребятами было проще. Они здорово помогали. Новый гитарист оказался очень способным и уже спустя короткий срок безошибочно исполнял все свои партии. Каждый четко выполнял свою работу, и хоть вести себя самому без продюсера было в разы сложнее, это того стоило. Билеты были распроданы за два месяца до назначенной даты. Когда Стас стоял на сцене перед десятитысячным залом в одном их самых крупных Московских концерт холлов, он чувствовал себя победителем. Не над кем-то. Над самим собой. На него смотрели двадцать тысяч глаз, и хор ответного пения публики отдавался в ушах дичайшим восторгом. Его песни знали наизусть. Его тексты читали, будто учили днями напролет. Зал качался и пульсировал в ритмы музыки. В ВИП зоне сидели мама и Настя. Лилия Святославовна ничем не попрекнула ни Настю, ни Стаса, когда сын привез ее бывшую ученицу домой и сказал, что они теперь вместе. Осуждать? Воспитывать? Ни к чему. Он взрослый мужчина. И сделал свой выбор. Будет ли он правильным – покажет время. Пока же ей как матери хватало того, с какой гордостью Анастасия наблюдает за её сыном со своего места и подпевает ему, точно зная слова на память. Как самый востребованный артист страны бросает взгляды на девушку, исполняя песни, и подмигивает ей. Главное, что сын был счастлив. Ведь это самое главное для матери.

– Уж мы-то отдохнем! – проговорил чувственным голосом Стас и на Настю покосился, когда автомобиль выехал за ворота. А потом вдруг подхватил свою женщину на руки и отправился в дом. Настя рассмеялась.