Давай останемся никем

– А ты чё, в защитницы заделалась? Или подалась в «Мстители»?

– Не она одна, – раздается неожиданно справа.

Дэвид становится рядом со мной и уверенно встречает взгляд его извечного мучителя.

Едва заметно улыбаюсь. После того случая, когда нас обоих облили, он как-то подошел и поблагодарил меня. Его с тех пор не трогали, скорее всего из-за того, что его компания примкнула к компании друзей Скайлера. Иногда мы вместе обедаем, не потому что я обещала его защищать, а просто он оказался классным парнем. Забитым, таким же, какой была я, но очень искренним.

– Опа, – сказать, что Сандерс удивился, не сказать ничего. Даже хохотнул насмешливо.

А еще больше его лицо вытянулось, когда с левой стороны от меня встала Тара. Я знала, что она не станет отсиживаться, пока ее защищают. Не тот тип людей. Она боец. Её жизнь закалила. Наверное, узнай я про себя то, что знала Тара, я бы ушла в депрессию, и проклинала весь мир, но она не я. И мама у нее, несмотря ни на что, сильная и смелая. Вот в кого она целиком и полностью.

А потом мою талию оплетают уже хорошо знакомые руки. К спине прижимается сильное горячее тело, а на плечо ложится подбородок. Скайлеру и говорить ничего не нужно. Он таким простым движением показывает, что да, нас «Мстителей» много.

Присвистнув, Сандерс обходит нас стороной, а потом до нас доносится его недоуменное, адресованное своим друзьям:

– У нас тут что, восстание придурков?

Вот только никто не смеется. Разве что Сибилла и Мастерс, но им простительно.

Я улыбаюсь, крепче вжимаясь в Скайлера. В который раз задаю себе вопрос – как так получилось, что ему удалось вселить в меня уверенность?

– Еще раз так сделаешь, и я утащу тебя в машину, – рокочет он мне ухо, заставляя млеть в его руках и жаться еще сильнее. Мне нравится, когда он вот так жадничает и проявляет нетерпение.

Нет, вру. Мне не нравится. Я с ума от этого схожу!

– Так, сейчас звонок будет, никаких машин, – ехидничает Тара, с теплом смотря на нас. – Реферат подготовили? – повиснув на моем локте, разворачивает нас к центральному входу.

Скайлер сплетает наши пальцы и что-то говорит МакКою, направляющемуся вместе с нами. Знаю, последнее время мы все чаще становимся объектами обсуждения. И сейчас, пока идем по лужайке, тоже попадаем под прицел тех, кто стал свидетелем сцены с Сандерсом, но оказывается – это так здорово не зависеть ни от чьего мнения. Дышать полной грудью и идти вперед, не оглядываясь! Быть «придурками», которым на это абсолютно плевать.

Глава 51

Скайлер

– Домой не слишком торопишься? – бросаю на Оливию вопросительный взгляд, когда мы забираемся в машину.

– Нет, есть какие-то предложения?

Я за эту её улыбку убить готов просто. В последнее время девочка часто улыбается, особенно когда мы остаёмся вдвоём, и я позволяю себе некоторые вольности. Такие, как например забраться большими пальцами под топ и гладить упругую кожу живота, или ласкать губами ее острые плечи. Мне, естественно, хочется большего, но еще рано. Я стоически проверяю себя на выдержку и понимаю, что буду ждать сколько потребуется, пока она не будет готова. Поэтому пока что, скрипя зубами, бью себя по рукам, чтобы не переборщить, хотя иногда по ее реакции можно прочитать, что ей и самой мало наших бесконечных объятий и поцелуев.

Я в жизни столько не целовался, сколько с Оливией. Её губы всякий раз красные и воспаленные после наших часовых валяний в кровати, но я от этого с ума схожу. Эгоистично целую еще и еще, намеренно загоняя себя в сладкие адские мучения.

– Есть. Только сначала сгоняем в супермаркет, а потом я хочу съездить к матери.

Карие глаза удивленно распахиваются.

– К маме? Ты хочешь познакомить меня с мамой? – хмурится Оливия.

– Да. Но если не хочешь, это не проблема. Я подкину тебя домой и смотаюсь.

На несколько секунд она задумывается. Знаю, что шаг серьезный, даже очень, если учесть, что моя мать мне по документам практически и не мать вовсе, но в последние годы она изменилась. С тех самых пор, когда я начал приплачивать врачам, чтобы они присматривали за ней, ее состояние улучшилось. А после того, как поместил ее в реабилитационный центр, она словно прежней стала. Только в глаза мне почти никогда не смотрит. Трезвость принесла за собой осмысление того, через что она меня провела в своё время, и теперь всякий раз, когда я прихожу, она смущенно тупит взгляд и извиняется с десяток раз.

Я бы должен ненавидеть её, наверное, но я не ненавижу. Для меня она слабый человек, который не справился с потерей любимого мужчины. Вероятно, её любовь к нему была неизмеримой, раз так всё сложилось. Я не могу её винить за это. Главное, что сейчас мы даже списываемся или созваниваемся. При чем она звонит первой рассказать о том, какие мероприятия у них проходили в центре, что приготовили им на обед. По сути, у неё кроме меня никого нет. А у меня – кроме неё…

Не было… Сейчас есть Оливия. Девочка, ради которой я смогу пойти на многое. С каждым днём я осознаю это всё сильнее и сильнее. С каждой минутой, проведенной вместе, с каждой порцией её звонкого смеха. Не знаю, чем грозит нам наше будущее, но знаю точно, что буду за неё бороться во что бы то ни стало.

– Нет, это проблема, – задумавшись качает головой Оливия. – Просто… она тебя бросила. Я не совсем понимаю, как мне к ней относиться, – признается честно, за что я ей благодарен.

Бросься она мне на шею со словами «конечно, поехали знакомиться», я бы, наверное, не понял и не поверил. Мне нравится, что она честна со мной. Не скрывает, не юлит. Хотя по началу пыталась обманывать себя, естественно, но после того, как открыто пошла на отношения, больше этого не происходит. Говорит всё, как чувствует, собственно, как и я всегда поступаю.

– Я не заставляю тебя полюбить её или воспылать теплыми чувствами, – завожу машину и, выехав с парковки, привычным жестом сплетаю наши пальцы. – Я просто хочу, чтобы она узнала о тебе.

Поразмыслив, Оливия кивает.

– Хорошо. Я тоже хочу посмотреть на человека, благодаря которому ты появился на свет. Всё же, если бы не она, у меня никогда бы тебя не было.

Усмехаюсь и подношу к губам ее прохладную руку. Прикусываю запястье, и Оливия ойкает.

– Был бы другой.

– Не хочу другого.

В груди жарит чертовски приятным огнём. Потому что да, никакого другого, конечно же, не может быть.

– И не будет! – озвучиваю свои мысли, от чего припухшие губы растекаются в улыбке.

Это же я их еще не целовал сегодня как надо! Чертовы уроки. Столько времени тратится на них вместо того, чтобы проводить время вдвоем. Моя оплошность. Сейчас исправим.

На парковке магазина исполняю задуманное, минут пятнадцать не выпуская Оливию из машины и делая ее губы цвета насыщенного граната. Мой любимый цвет. Ей идет. Потом мы отправляемся за продуктами.

Взяв только то, что позволяется приносить, мы подъезжаем к центру.

Довольно большое светлое здание, находящееся на окраине города, встречает нас как обычно – тишиной и спокойствием. Здесь вообще довольно тихо. И в окрестностях и внутри.

Оливия крепко цепляется за мою руку, когда мы, пройдя через администратора, отправляемся в комнату для встреч.

Мама приходит к нам спустя минут пять. В своём скромном синем халате, аккуратно причёсанная, входит внутрь и тут же притормаживает, заметив, что я не один. Я еще никогда не приезжал с кем-то. Это впервые. Взгляд порядком оживших за последнее время глаз становится шире, а губы складываются в немую «О».

Когда-то мама была очень красивой женщиной. И нет, это не лесть сына, так и было. Я не раз листал её юношеские фотографии. Высокая, стройная, темноволосая, с заразительной улыбкой, уверен, она привлекала мужское внимание. Да и надо признать, что училась она прекрасно. Работала в сфере технологий, глупой совсем не была.

Но сломалась…

– Привет, мам, – встаю, чтобы поцеловать её в щеку.

Сейчас ей сорок четыре, а выглядит гораздо старше. Но думаю, если придет в себя, она снова станет той, прежней, главное найти в себе силы и желание.

– Здравствуй, Скайлер, рада тебя видеть, – обняв меня, мама неторопливо проходит глубже в комнату.

Останавливается напротив Оливии и растерянно осматривает её. Пальцы нервно трутся друг о друга, она переводит на меня вопросительный взгляд. Подхожу ближе.