Дело шести безумцев

– Я не помню… кто-то.

– Обалденное мастерство. Этот исчезающий в тумане журавль. Нет слов! А у меня корона! – выставила она бедро, демонстрируя работу тридцать на тридцать сантиметров.

Я взяла кружку чая из ее рук, но не могла решиться сделать глоток. В том году я хлебнула мохито со снотворным и потеряла сознание, когда вокруг было вот столько же людей. Мимо нас прошел Максим. Остановившись на секунду, он отпил из моей чашки и вернул ее мне в руки.

– Эй, Макс! Я не тебе заваривала!

– К счастью, – обернулся Макс, – с Полиной мы не заваривались! Она сестра Толика. А с сестрами друзей, – подмигнул он и выставил нравоучительно указательный палец, – ни-ни!

– Ну и ходок ты, Максик!

– Сохрани мои исповеди в тайне, Поль.

– Придется, – повернулась она ко мне, – тебе переделать чай? Хотя… вы, наверное, уже обменялись не только слюнями. Ой, это не мое дело!

– Чай отличный. Спасибо, что не предложила алкоголь.

– Ты не пьешь? В завязке? На каком ретрите трезвости была? Я была на пяти. Лучший на Шри-Ланке, конечно же!

– Нет, я не в завязке. Я просто не пью. Это невкусно и вредно. Люблю воду и кофе.

– Ты как моя мама! Зожница! Она постоянно заправляет меня водой.

– И правильно делает. Из воды даже зубы состоят. Она нужна для мозга, крови, кишечника. Без воды появляются геморрой, морщины и варикоз.

– Геморрой и морщины у меня появляются, когда вижу Виолу возле Толика. На той неделе ее бросил Руслан – вон тот, видишь, рядом с Максом, худой, в синей бейсболке, – и она уже к моему брату клеится!

– Тут все полуголые, – заметила я, поняв, что мои шорты до колен и оверсайзная футболка смотрятся тулупом. Бикини некоторых девушек напоминали нитки или пластырь. – Что еще нужно парням в расцвете половой зрелости? – начала я выражаться на манер Камиля.

– Но Максим не смотрит на эти нитки и пластыри. Он смотрит только на тебя, Кира. Счастливая ты!

Полина ускакала отмахиваться от ниток, пытающихся обвиться вокруг ее брата, а я подошла к Максиму.

– Феликс тебя донимал? Я видел. На пристани. Что там было?

– Не бойся, я могу за себя постоять.

– Понял! А он за себя?

Тут я не уловила… Максим переживал за пошляка Феликса, решившего дотянуться до моих трусов через две секунды после встречи?

– Ты про что, Максим?

– Ничего, так… показалось, – поцеловал он меня в сморщенный от недовольства лоб. – Я просто хочу побыть с тобой.

– И выбрал для этого тусовку из двадцати человек?

– Эти люди для прелюдии. Я же не озабоченный маньяк, как Феликс.

Катера неслись по водной глади, отъезжая туда, где можно погонять на вейкбордах и не снести какому-нибудь купальщику голову. В туалете я успела переодеться в сухие шорты и две майки. Третьей про запас не оказалось, из-за чего я не ощущала себя собой процентов на тридцать.

Максим приобнял меня, опустив руку под мягкую резинку шорт, но не под резинку бикини. Это что – фирменный жест вейкбордистов? Но от его руки мне избавиться не захотелось.

– Прихватил из дома парочку, – ловко выскользнул он из своей футболки, – специально для тебя.

Он протянул мне футболку, и я нырнула в теплые рукава. Не останавливая движение, я прижалась к его прохладной щеке, остужающей мою, успевшую обгореть на солнце.

– Намажь, – достал он из кармана шорт крем против солнечного излучения. – На воде незаметно обгораешь.

Он надавил на пузырек, растер белый крем по своим ладошкам и прикоснулся ими к моим щекам.

– Закрой глаза, чтобы я случайно не попал… а то и так… красные были.

– А ты прицелься получше, – прищурилась я одним глазом, – ты же опытный.

– Ноги? – спросил он, закончив скользить руками под вырезом майки.

Я приподняла ступню в вертикальном шпагате, и моя щиколотка оказалась на уровне его плеча.

– Вау, дружище! Понимаю… Это просто вау! – свернул к нам с кормы Толик вместе с сестрой Полиной. – Кира, я в шоке!

Полина сразу затараторила:

– Ты гимнастка? А в какой спортивной школе тренируешься? Я тоже хотела записаться, но времени нет, то в Швейцарии, то в Мюнхене зависаю, – захлопала она в ладоши, – долго тянула связки, чтобы сделать такой шпагат?

– Она не гимнастка, – ответил Макс, опуская мою ступню за лодыжку обратно, – Кира учится на следователя-криминалиста и проходит практику в бюро.

– Обалдеть! – поразилась Полина, кажется, еще больше, чем из-за моего шпагата. – Ты видела… мертвых? Ты была на вскрытии? Я бы умерла!

– Видела. Их привозят каждый день.

– И я тоже стану трупом, если не спущу на воду борды! – отозвался Толя, которому мой шпагат нравился больше, чем рассказы о морге. – Поможешь, Макс? Мы отплыли достаточно далеко от шлепочников с пляжей.

Макс и Толик ушли, за ними ускакала Полина, а во мне все больше просыпался Камиль.

«Пьяный в воде – наполовину утопленник», – вот что он сказал бы сейчас.

Когда два первых вейкборда спустили на воду с нашего и соседнего катеров, Полина принялась объяснять мне правила.

– Смотри! Валера держится возле основания волны – это кильватер. Ему надо зарезаться в нее. В волну!

– Зарезаться? – Я метнула взгляд на свой рюкзак с ножами (привет, профессиональная деформация личности).

– Зарезаться – это как бы проткнуть волну, – продолжила лекцию Поля. – Он делает перекантовку на максимальном удалении от катера и режется обратно. Если фал провиснет, грохнешься. Вот, видишь! Валера зарезался и прыгнул олли! Он надавил правой ногой на доску и взлетел вверх. Это самый простой трюк.

– А какой самый сложный?

– Фронтфлип, я думаю. Грубо говоря, это кувырок с доской к небу. Для исполнения нужна агрессивная сильная зарезка. Потом сальто и приземление, которое райдер даже не успеет осознать, пока борд на воду не встанет. Его прыгает только один из нас. Сама увидишь!

– Максим? – наблюдала я, как он ушел солдатиком в воду.

– Кто же еще! Не парься, Макс профи! Этот прыжок любой может научиться делать недели за четыре, а Макс столько времени провел на океане. Речки для него – ерунда!

– Утонуть можно в ложке супа.

– Серьезно? Класс! Ты сама каталась раньше? А на сноуборде? А бейсджампинг пробовала? Любишь экстрим?

– Нет, не очень, если честно.

– Попробуй! Это как расстаться с невинностью второй раз! Потом не сможешь остановиться, так затянет!

Решив, что умничать про дефлорацию, пожалуй, станет перебором, я промолчала. Еще немного, и я превращусь в главную душнилу тусовки. Максим хотя бы был трезвым, но я все равно пересела поближе к борту, чтобы увидеть его прыжок.

На соседнем катере, держась за два троса, неслись по волнам Сэми и Диана, подбадривая Максима, когда наши катера поравнялись. Капитан их лодки повел судно с большой амплитудой, отчего девушки заскользили по широким дугам, а пассажиры на борту окатили себя шампанским. Феликс сорвал с некоторых девушек их лифчики от купальников, но те особо и не возражали.

– Никогда не повзрослеет, – закатила Полина глаза. – Макс терпеть его не может.

– Феликса? Почему?

– Он подкатывал к его сестре.

Было странно услышать, что кто-то еще говорит про Аллу, кроме тех, ктоубил ее, или тех, кого пыталась убить она.

– Он встречался с Аллой?

– Нет, конечно! Она его быстро отшила, она вообще с нами никогда не тусовалась. Была младше, а смотрела на нас как на ясельную группу. Не знаю, был ли у нее вообще парень.

Почему эта мысль никогда не приходила мне в голову?

Даже в истории с Камилем виновата «любовь», а попалась ли в ее паутину Алла? И если да, то кем был ее избранник, ее паук?

Максим сделал все именно так, как минуту назад описала Полина. Он совершил переворот, похожий на сальто, быстрый и молниеносный, но технически сложный. Катер разразился аплодисментами. Пока Феликс изображал театрально-напыщенный поклон, делая вид, что принимает овации на себя.

Следующими кататься позвали меня и Полину. Максим как раз выбрался из воды, пробуя передать мне весь свой океанский опыт в нескольких ЦУ[6]. Я слушала, кивала, понимая, что половину забуду и очень быстро грохнусь носом о жилые кварталы сальмонелл.

– Стоп! – махнул Максим капитану и посмотрел на меня. – Если не готова пробовать, не надо.

Я позволила ему отстегнуть спасательный жилет, но не более.

– Я готова, Максим. Поплавок не нужен. Он только ударит меня о воду сильнее.

– Нет, без защиты нельзя, – запротестовал Максим.

Можно было бы отпустить пошлую шутку или озаботиться покупкой шлема для езды на самокате, но я почему-то подумала о Камиле: и как еще не изобрели спасательных жилетов, чтобы уберечь сердце от несчастной любви?.. Почему на Камиле не было каски, чтобы защитить его голову от пули?

Мы с Полиной оказались в воде. Феликс повернулся к нам спиной и быстро спустил шорты, демонстрируя свой зад. Ему повезло, что он был на соседнем катере и от Макса ему досталось только прилетевшим по заднице спасательным оранжевым кругом.

– Ну точно ясли, – вздохнула Полина и показала мне большой палец, торчащий вверх, – готова?! Получай удовольствие! Лети, как твой журавль с татушки!

Знала бы она про этого журавля… знала бы я, где сейчас Костя. Хоть бы только он не был на том сосновом утесе с заманчивыми площадками для пикника. Теперь у него птенец Лея – дочка Маши, и он должен защищать их обеих.

«Защищать? – подмигнуло мне отражение в воде. – От кого?»

Фал натянулся, как и мои нервы. Помня, что локти нужно прижимать к туловищу, а плечи должны быть над коленями, я поднялась на воду. Максим давал какие-то указания капитану, чтобы тот неспешно набирал скорость, разгоняя меня и Полину.

Скорость уже позволяла нам скользить. Поля неслась рядом и визжала от восторга, исполнив дважды прыжок олли. Я была счастлива, что до сих пор не постучалась к сальмонеллам. Мы бы с Полиной катились бы и дальше, у меня как раз начала получаться зарезка, но на борту катера, где недавно Феликс стягивал шорты, начался какой-то кипиш.

Наш катер замедлился, и фалы уже тянули все подряд, стараясь быстрее вернуть нас на борт, словно на пятки нам с Полей наступает речной мегалодон.

– Максим, что происходит? – спросила я, когда он схватил одной рукой меня, а второй Полину, поднимая из воды.

Пассажиры устремились к правому борту, кто-то отключил музыкальные колонки, и мой слух разрезал не кант доски, а крики орущих Сэми и Дианы.

– Их катер. Он неуправляем. Он набирает скорость и идет по прямой уже десять минут с тех пор, как вы пошли в воду.

Максим вбежал на верхнюю палубу, где находилась капитанская рубка.

– Не отвечает! – Капитан нашего судна пытался выйти на связь с коллегой. – Максим Сергеевич, по этой извилине у них шестнадцать километров в запасе. Дальше поворот. Катер вылетит на берег! Что делать-то?!

– Прыгать! – предложил Толя, – пусть народ прыгает, мы подберем их!

– Скорость семьдесят девять… – качал головой капитан, – может, и больше. На восьмидесяти при прыжке точно смерть, – предупредил он, безрезультатно пытаясь вызвать на связь коллегу с катера «Инфинити».

Максим уставился в бинокль:

– В рубке никого нет. Я никого не вижу. Зря вы его вызываете. Толян, набери наших! Пусть взломают дверь в рубку!

– Они уже пытались! Заперто изнутри! А топор найти не могут.

Полина переминалась с ноги на ногу, наблюдая за девушками на бордах.

– Саманта и Диана измотаны! Им страшно! – вопила она. – Они не продержатся там долго и сорвутся! Выстрелите ракетницей! Сломайте катеру мотор!

– От ракетницы, милая девушка, – усмехнулся капитан, – они взлетят на воздух! Мы заправили по пятьдесят литров. Но если бы они слили топливо, – почесал он бороду, – катер замедлил бы ход.

– Так пусть сольют! – требовала Полина.

– Бак-то кто откроет? С борта никак!

– С их или с нашего?

Этот вопрос задала я, и его не поняли ни капитан, ни Толя с Полиной, ни даже Макс.

– С нашего? Кир, что ты придумала?

– Проткнуть бензобак. Ножами.

– Окститесь! – отмахнулся от меня обеими руками капитан. – Это ж как прицелиться надо! И на борту один нож для устриц! Катер «Саммерсет» вызывает береговую охрану, – вернулся он к рации, – мэй-дэй, мэй-дэй, мэй-дэй, «Саммерсет» вызывает береговую охрану. Наблюдаю «Инфинити». Отсутствует управление. Угроза жизни пятнадцати пассажирам. Мэй-дэй, мэй-дэй, мэй-дэй, «Саммерсет» просит оказать помощь «Инфинити»!

Никакая береговая охрана не приземлится сейчас на вертолете с неба. У катера и у людей нет времени, у девушек на бордах все меньше шансов удержаться на волнах и не упасть, разбившись о воду.

– Подведите катер насколько сможете близко к «Инфинити». Я пробью их бак.

– Палочками для суши?! – раскраснелся капитан, одаривая меня презрительным взглядом. – Вон! Пошли все вон! Освободить мостик! Одни неприятности от вас, хипстеров несчастных!

– Еще одно слово в таком тоне… – ткнул Максим пальцем в плечо капитана.

– Не надо, – оттащила я его.

– Ты взяла их? Ножи?

«Торопись!»

Я вздрогнула, неожиданно услышав в голове Аллу…

«Тик-так, тик-так, тик-так… шесть минут пробегут, пятнадцать гробиков в ряд соберут!»

– …у них шесть минут, – уставилась я в пустоту, – мы не можем ждать помощи.

Максим развернулся и всадил кулаком капитану в челюсть.

– Толь, правь катер к «Инфинити». Подойти на десять метров! – удерживал Макс капитана в удушающем захвате.

Кашляя, тот хрипел:

– Их качнет! Они врежутся!.. Все сдохнем! Отпусти! – стучал капитан рукой об пол, сдаваясь, и Максим разжал локоть. – Она не попадет с десятки… не попадет!

– Нет, мы не умрем, – прошептала я, – только они могут.

– Торопись, – произнес Максим, глядя на меня исподлобья, – делай, что знаешь.

Спускаясь бегом по лестнице, я подобрала рюкзак и вытащила из него четыре красных метательных ножа. Хорошо, что взяла больше двух.

– Разойдитесь! Расступитесь! – командовала Полина толпе, пытающейся поддерживать Сэми и Диану, чтобы те держались за фолы крепче и не падали. Она освободила для меня место. – Кира, ты попадешь?! Пожалуйста, попади!

Кто-то в толпе, заметив у меня в руках оружие, решил, что я буду целиться в тросы девушек. Понеслись скептические реплики, причитания и выдохи. Толпу успокаивала Полина, пока я успокаивала свои трясущиеся пальцы.

– Что тебе надо? – прошептала я, и мой вопрос предназначался Алле. – Что тебе от меня нужно… скажи!

– Кира, ты мне?! – обернулась Поля. – Я тебя не слышу!

– Не подпускай ко мне никого! – крикнула я громче. – Когда поравняемся с девчонками на досках, крикни им, чтобы не орали! Они так больше устанут.

«Саммерсет» начал сближение с «Инфинити». Наш катер ускорился, обгоняя Сэми и Диану, которые прислушались к совету Поли и закрыли рты, сильнее впиваясь синими пальцами в ручки фолов.

Я показывала жестами, чтобы подходили ближе. Сейчас пятнадцать метров, но мне нужно десять или меньше.

– Еще ближе! – запрыгнула Полина к окну у капитанского мостика. – Кире нужно ближе!

Встав в стойку, готовая к броску, я держала нож спортивным хватом для самого скоростного вида метания из всех. Палуба под ногами дрожала от волн, идущих от «Инфинити», и я приседала им в такт, пытаясь оставаться на прямой подобно канатоходцу – ноги двигаются, а голова и тело замерли в одной точке.

Прицел. Бросок. «Инфинити» метнулся к нам, врезавшись по ходу движения в бревно, дрейфующее по воде. Мой нож отскочил от борта, а я повалилась на пол. «Саммерсет» взял резко влево, уходя от столкновения, а Сэми с Дианой завизжали, прорываясь через облако острых щепок.

– Кира! – закричала Полина. – Капитан сказал, целься в последнюю букву названия! Там дно бензобака!

– Отлично… – поднялась я на ноги, значит, Максим больше не душит капитана…

«Саммерсет» приступил к очередному заходу на сближение.

– Ближе! – кричал где-то надо мной Макс. – Еще ближе!

Мой глазомер определил дистанцию в шесть метров. С такой я била уже на первом занятии прямо в яблочко. Да, пол в стрелковом клубе не ходил ходуном, и не орали над ухом пятнадцать человек, и пара девиц не болталась на вейкбордах между жизнью и смертью…

Бросок.

Отскок…

Потеря ножа…

…и четыре глаза моих сестер укоризненно смотрят на меня с поверхности воды… пока в голове хохочет Алла: «Тик-так, тик-так! Пятнадцать гробиков в ряд!»

– Кира… Кира, берег! – лепетала Полина. – Я вижу берег… он так близко…

– Дай мне! Я сам! – кричал в рубке Максим, скорее всего на капитана.

– Что с ней? Что она делает? – переговаривались гости, пока я лупилась на воду, не в силах отвернуться от звавших меня сестер.

– Кира! – толкнула меня Поля в плечо. – Пожалуйста! Попробуй швырнуть снова!

Я подняла глаза на «Инфинити». Феликс, весь зеленый от количества выпитого, показывал мне неприличный жест (кривым средним пальцем – из-за боли в надорванном сухожилии) и продолжал заливаться спиртным, видать, напоследок.

В этот раз наш катер подошел на четыре метра.

«Главное не смотреть на воду! Держать цель, поймать мгновение между ударами сердца…»

Замах.

Пауза.

«Кинь нож в Феликса… – подсказывала Алла, – я знаю, когда отпустить рукоять, чтобы прибить его голову, словно деревянную сирену!»

– Нет, я не хочу в него! Только в бак!

«Но это так скучно, Кирочка! Давай кого-нибудь убьем?!»

– Нет! Мы никого не убьем! – заорала я и заткнула уши, держа в обеих руках по ножу.

Феликса вывернуло за борт. Он был уже полностью раздет, и его швыряло то об пол, то о стену, пока он кричал мне что-то про киску или миску… Мне хватало и Аллы в голове, чтобы тратить свое внимание еще и на него.

Встав устойчивей, я навела острие на цель, но никак не могла выбрать тот самый момент.

«Пятнадцать гробиков в ряд!..»

– Пожалуйста, – закрыла я глаза, как на тренировке.

«Бей!!!» – расхохоталась Алла, и я отпустила рукоять.

Нож ушел по самое древко точно в цель. В последнюю букву, а не в голову Феликса.

Засочилось желтое топливо.

Новый прицел.

И снова голос Аллы в нужный момент: «Бей!!!»

Доверившись ей, я попала в рукоять первого ножа. Он ушел в бензобак полностью, сделав дыру в два раза шире.

– Я нашел пожарную лопату! – подносили мне все новые снаряды.

– Можно штопором!

– Вот топор!

– Замедляются!

– Он останавливается! Смотрите!

Катер не мог тянуть свой вес на остатках топлива и сбавил скорость до двадцати километров за три минуты. Диана и Сэми выпустили рукояти фалов, падая в воду. Их вытащили на спасательных кругах и увели в каюту отогревать.

С дрейфующего катера ребята помогли перебраться девушкам на «Саммерсет», а сами, забрав у меня не пригодившийся топор, предназначенный на случай пожара, принялись выламывать дверь на капитанский мостик «Инфинити».

Кто-то кричал, что капитан лежит на полу без сознания.

По толпе быстро понеслось:

– Рядом с ним пять или шесть битых бутылок! Нажрался нашим элитным бухлом и вырубился! Урод!

«Инфинити» не представлял опасности, но все решили ждать береговую охрану на «Саммерсете», только капитан в отключке остался на своем корабле. Девушки сбились в кучки, вызывая персональных водителей и отправляя им геометки запруженных берегов. И зачем-то селфи на фоне продырявленного бензобака.

Пьяного Феликса с разбитым лбом (я почему-то все равно улыбнулась от вида его обезображенного после падения из-за качки лица) накрыли простыней, под которой он вырубился. Я боролась с желанием, исполненным черного юмора (моего или Аллы?), подойти и накинуть простынь ему поверх головы.

Я запретила давать Диане и Саманте алкоголь, и это было единственное мое вмешательство душнилы:

– Хотите эвакуировать их с катера в коме?

Пытаясь найти угол, где на меня перестанут таращиться глаза пассажиров и те, что видела в воде, я бродила вдоль борта, держась подальше от края. Затем в конце концов забилась в угол, отгородившись ото всех согнутыми коленками, и прижалась к ним лбом.

Если увижу сестер… решу ли я отправиться за ними? Узнать, куда так настойчиво они меня зовут? Какие хотят открыть мне секреты?

– Кира, ты здесь. Вот, возьми.

Максим протянул солнцезащитные очки, сев со мной рядом.

– Ты же не любишь солнце и яркий свет.

– Не люблю, когда на меня смотрят через объективы мобильников.

Надев очки, я скрылась за их стеклами, в то время как двое девиц как раз прицелились в меня телефонными камерами.

– Бунина… стерла все фотки! Сейчас же. Я сказал, сотри видео и Афанасьевой передай. Приеду. Проверю, – велел им Максим.

– Это не фотки, это прямой эфир! – отбрыкивалась Бунина, дуя губы. – Она спасла нас! Мы же от всего сердца хвалим! Кира! Спасибо, что спасла нас!

Макс замахнулся в толпу самих себе репортеров чьим-то подобранным с пола шлепанцем, но я не увидела, что было дальше. Встав на ноги, я разбежалась и, задержав дыхание, ворвалась в уютную вселенную сонных сальмонелл.