Магический турнир. Начало

Магический турнир. Начало
Элла Рэйн

Академия магических искусств #7
Подготовка к интеллектуальному турниру в Академии магических искусств идет полным ходом. Наши герои во всю готовятся, но параллельно им приходиться сражаться за свою жизнь, расследовать старые тайны, а жизнь при этом подкидывает новые. Так в академии была изуродована адептка седьмого курса, а в Фоксвиллидж в доме Мурелей обнаружены два трупа и тяжелораненый жених адептки Киры Мурель, почему-то бывший под ее личиной. Видана Тримеер с друзьями шаг за шагом распутывает новое преступление, связанное с еще одним двадцатилетней давности. И одновременно пытается просто жить обычной человеческой жизнью – дружить, любить и верить.

Элла Рэйн

Магический турнир. Начало

Стремительно приближался день весеннего солнцестояния, за несколько дней до него между обеими Академиями должен состояться первый интеллектуальный турнир адептов. Принимающей стороной была Академия магических искусств, и для прибывающих на турнир участников и их преподавателей были выделены комнаты в жилом корпусе для аспирантов.

На главном выставочном стенде учебного корпуса в начале мертвого месяца вывесили наименование секций:

– Артефакторика;

– Магия стихий;

– История магии;

– Философия.

К участию в турнире, как гласило объявление, приглашались адепты пятых и шестых курсов, и потому после Имболка преподаватели вцепились в нас как ракшасы в грешные души, каждый считал своим долгом выставить из нашей группы по паре адептов в каждую секцию.

Профессор Тиберий вошел в поточную аудиторию, где мы сидели вместе с финансистами, боевиками и целителями, и обозрев ряды, произнес:

– Мы посоветовались на кафедре с магистрами и профессорами, и я не предлагаю, а назначаю на секцию философии в турнир следующих адептов: Северуса Дейдриса, Гвена Лангедока, Флавия Карно, — при этом у бедного адепта глаза полезли на лоб, а финансисты начали судорожно переглядываться, — Локидса Мордерата, Ардера Мореля, а на секцию истории магии: Видану Тримеер, Шерлоса Блэкрэдсана, Юлия Глостера, Ильгуса Туалена.

– Профессор, а Вы не ошиблись в отношении моей кандидатуры? – из-за стола поднялся бледный адепт Карно.

– Нет, Флавий, я не ошибся. Юность на то и дана, чтобы ошибаться, падать, вставать и идти вперед. Вы споткнулись, Вас остановили вовремя, не дав упасть, воспользуйтесь этим шансом и идите вперед, — спокойно ответил Тиберий, — Ваша светлая голова лично мне дает надежду. Очень надеюсь, адепт Карно разберется и не позволит манипулировать собой впредь, впрочем, именно по этой причине Вы в Академии, а не в тюрьме.

– Спасибо! – адепт сел обратно.

– Адепты, я назвал тех, кто обязан принять участие в турнире, если есть желающие из числа оставшихся – милости просим. Будем только рады, –  продолжил профессор, — предлагаю всем выбрать время, и не откладывая в долгий ящик, подойти к нам на кафедру, чтобы отобрать для себя темы, интересные вам.

– Профессор, – поднял руку Локидс, – ну, а я-то зачем в этом списке? Вроде как не самый усердный адепт в отношении философии.

– Хм, адепт Мордерат, у меня для Вас есть особая тема на стыке философии и финансовой мысли, она объемная и, на мой взгляд, на пару с адептом Лангедоком Вы могли бы ее поднять и очень неплохо преподнести, — спокойно отвечал профессор, — а потом, скажу честно, мне нравится Ваш подход к музеям империи.

– Как скажете профессор, надо – значит, надо, — согласился адепт, не обращая внимания на взгляды однокурсников.

– Профессор, а когда будет турнир для адептов боевого факультета? – нахмурившись, спросил адепт Гемон Плинф, один из лучших боевиков Академии, — мы к философии и истории магии не расположены, но вот рожу набить обидчику и приз завоевать — с превеликим удовольствием.

Все боевики захохотали, мне показалось, что стены аудитории завибрировали от этого.

– Адепт, турнир будет ближе к лету. Условия его вывесят, как нам объявили, через пару недель. И если больше вопросов нет, тогда начнем лекцию, — предложил профессор, — и наша тема: «Дихотомия добра и зла в магии». Давайте вначале порассуждаем об этих понятиях. Итак, кто рискнет? Хм, все опустили глаза и делают вид, что находятся на занятии по каллиграфии. Ну, тогда я сам назначу дежурного ответчика, адепт Карно, мы Вас все внимательно слушаем.

– Профессор, я не очень понимаю смысл данного явления, — бледнея, заявил он, — то, что существует зло, нам известно, присутствие добра в нашем мире мы тоже не отвергаем, но между ними постоянное противоречие. Я полагаю, они не есть две стороны одной медали?

– А почему нет? – улыбнулся Тиберий, — попробуйте прокомментировать следующую мысль одного из великих людей древности: «Не знаю, что лучше: зло ли, приносящее пользу, или добро, приносящее вред». Дерзайте, адепт, я верю, что Вы в состоянии справиться с этим.

– Вы хотите сказать, что мое задержание и допрос в Тайной канцелярии – зло, несущее пользу? – спросил адепт.

– А как Вы это рассматриваете сами? Вот только честно разложите по полочкам. Вы действительно считаете, что пришли в Храм Черной Луны в столице под чужой личиной с добрыми намерениями? Ну же, Флавий, Вы совсем не глупый юноша, учитесь делать выводы, — спокойно предложил профессор.

– Я думал, это будет весело: увидеть вытянувшиеся лица руководства Академии и услышать, как они начнут оправдываться, а получилось, что меня банально подставили. Как котенка драного выкинули за дверь, и все потому, что не оправдал чьих-то надежд, — сухо отвечал адепт, — меня раскололи мгновенно. Двухчасовой допрос, а затем весь вечер и ночь в камере внутренней тюрьмы Тайной канцелярии — мир перевернулся и встал на место. Я увидел адепта – недоучку, злого на весь белый свет и уверенного, что мне все должны. Оказалось, нет, это я должен: учиться, вести себя прилично и думать, прежде чем соваться не пойми куда.

– Адепт, один философ говорил: «Всякую революцию задумывают романтики, осуществляют фанатики, а пользуются ее плодами отпетые негодяи». Скажите, к какой категории лично Вы себя причисляете? – мудрый Тиберий разбивал в пух и прах воздушные замки в голове Флавия Карно.

– Профессор, этот же философ говорил: «Самое неприятное чувство –  это чувство собственного бессилия». Я с ним полностью согласен. Но себя бы скорее отнес бы к романтикам, однако повел себя как фанатик, а ощущение в душе чего-то гадкого, как будто я уже давно циник и отпетый негодяй, но периодически вспоминаю об этом, и мне становится тошно от самого себя.

– А исправить положение не пытались? – поинтересовался Тиберий, –  это сложно только на первый взгляд, переступить через гордыню и извиниться тяжело, но после этого есть шанс, что ощущение собственной ничтожности покинет Вас. Подумайте над этим, адепт, время еще есть. Адепт Туален, — повернулся он к Ильгусу, — продолжите разбор заданной темы.

– А я начну, наверное, с избитой фразы, — начал адепт, — нет худа без добра. Мы не так давно были свидетелями одного происшествия, когда первокурсница очень жестко поставила на место адепта, и знаете, это повлияло на него только в лучшую сторону. Он хоть слышать начал окружающих и, кажется, перестал упиваться надуманными обидами. Так что я согласен, что добро и зло – это оборотные стороны одной медали.

– Это ты обо мне что ли? – раздался раздраженный голос Карла.

– А я что имя и фамилию называл? – хмыкнул Ильгус, — а если ты себя в этом примере увидел, так это не моя проблема, а твоя.

– Хороший пример, адепт, — сказал профессор, — из ваших с адептом Карно рассуждений следует, что добро напрямую связано со злом, потому эта тема и является излюбленным предметом дискуссий в философских, политических и религиозных кругах. И поверьте мне, на турнире нам этой темы не избежать, уж если на научной конференции в Королевстве Теней ее затронули не раз, то обязательно кто-то выступит с соответствующим докладом и у нас.

– Профессор, — вверх взметнулась рука Северуса, — а в магическом мире ведь до сих пор существуют страшные культы, основанные именно на зле, как быть с этим?

– Адепт, Вы правы, такие культы существуют, и они основываются именно на поклонении злу, а за основу были взяты самые низменные качества человека, потеря стыда и разнузданность у них в приоритете. А все делается для того, чтобы сломать привычную картину мира, увидеть окружающее другими глазами и получить ответы на свои вопросы. Таких сект немало по всему миру. Скорее всего, достигнуть измененного состояния сознания проще именно таким образом, чем годами медитаций, тренировок, контроля за своими мыслями и многими другими вещами, которые делают из человека мага.

– То есть человеческие жертвоприношения не имеют отношения к магии как такой? – уточнил адепт Барнаус, — а как тогда быть с черной, белой и серой магией?

– Имеют, но здесь тот самый вариант, как и с ножом. Им можно как хлеб нарезать и маслом намазать, так и человека убить, вот только виноват ли нож, что его использовали для того, чтобы отнять чужую жизнь? – спросил профессор и сам продолжил, — нет, конечно, все дело в человеке, взявшем нож в руки. Так и магия, она одна, все градации — белая, серая, черная, а некоторые еще говорят о наличии зеленой и красной, — словоблудие человеческое, уводящее мага от самого главного – ответственности за свои поступки.

– Так именно по этой причине нам запрещено использовать магию на территории Академии? – спросил Северус.

– Конечно, достаточно того, что вы занимаетесь магическими практиками в аудиториях под руководством преподавателей, а в своих комнатах вам никто не мешает практиковаться в медитациях, физических упражнениях, позволяющих накапливать силу. Но вот использовать магию для того, чтобы нанести ущерб другому адепту, на которого вы обиделись, не позволено. Как и заниматься различными приворотами в надежде привлечь внимание понравившегося объекта, — скупо улыбнулся профессор, –  научитесь вначале быть людьми ответственными, осознающими последствия применения магии направо и налево.

– Но профессор, — руку вытянул Локидс, — согласитесь, в мире зла предостаточно, и если нам не позволено использовать магию…

– Адепт, Вы еще юны, и многое скрыто от Вашего взгляда, но становясь старше, вы все, — оглядел он нас, — поймете: вселенная не терпит перекосов, она требует золотой середины, и тогда станет понятно, почему заведомое зло неожиданно оборачивается добром. В то же время, изначально добрый поступок оказывается медвежьей услугой и в результате – злом.

– Пример, профессор, пожалуйста, нам нужен хороший внятный пример, — занудству адепта Дейдриса, как выяснилось, завидовали даже адепты-финансисты.

– Северус, а ты точно на тот факультет попал? Мне кажется, ты должен был оказаться с нами с первого курса, — насмешливо пояснил адепт Карно, – с твоим требованием доказательств и занудством отличные оценки были бы обеспечены.

– Не переживай, Флавий, — посоветовал наш староста, — это мне в будущей службе лишним не будет. Но твой совет я услышал, выберу специализацию на стыке финансовых и криминальных преступлений, и да, вас, ребята, — повернулся Северус к финансистам, — всех запомню.

– Хм, какой ты добрый, однако, — рассмеялся Локидс, — намекаешь, что маленькие невинные слабости адептов нашего факультета тебе известны?

– Да, назвать, кого из вас уже сейчас можно подцепить на страсти к къярдам, а кого к кизлярке, а кто от белокурых леди из столицы голову теряет? – мягко так начал адепт Дейдрис, по его лицу поплыла обаятельная улыбка.

А у меня создалось впечатление, что по аудитории идет крупный котяра, он ступает аккуратно и тихонько, вот только из-за его больших пушистых подушечеклап выглядывают стальные коготочки, которыми он готов мгновенно вцепиться в противника, а глаза при этом такие невинные и ласковые, что я, не выдержав столь явной картины, расхохоталась и, закрыв лицо руками, уткнулась в стол.