Сердце Воина

– Вот, – просто сказала, протягивая укрытое от глаз бабушки ювелирное изделие.

Бабушка отложила спицы и, вытерев руки о халат.

Настроение испортилось. Никита явно что-то скрыл от меня.

« Не скрыл, а солгал!» – четко произнёс внутренний голос, раня в самое сердце. Как бы я не хотела верить любимому, но реальность не позволила затуманивать сердце.

– Это чьи-то фамильные драгоценности и я очень сомневаюсь, что это твоего белобрысого мальчишки, – как всегда прямо выдала бабушка. Ее слова доносились словно сквозь сон.

Иногда у меня ощущение, что это Наташка ее внучка, а не я…

Баба Нина умела быть резкой и опустить с небес на землю. Обычно я сквозь пальцы воспринимала ее негатив в сторону жениха.

Как-никак, человек она уже пожилой, перенёсший большое горе, но сейчас, я была раздавлена явным обманом Никиты. Чувствуя какое-то странное беспокойство, я никак не могла отделаться от уверенности, что неизбежная беда вот-вот настигнет нас… и поменяет все вокруг. Дурацкая мнительность! Я постаралась отогнать прочь тревожные мысли.

ГЛАВА 9

Удобно устроившись на узкой старенькой кровати, я прижалась носом к наволочке, вдыхая свежий аромат. Бабушка всегда оставляла в моей постели мешочек с травами.

Говорила, что так мой сон будет лучше и глубже. Рука проворно нырнула под перьевую объемную подушку, так и есть – на месте.

Пальцы аккуратно потянули за грубоватый материал. Перевернувшись на спину, я помяла содержимое льняного мешочка.

Саше было не большое, но его вполне хватало для того, чтобы по комнате разнесся приятный аромат высушенной лаванды.

Мой взгляд, как загипнотизированный, постоянно возвращался к коробочке с фамильными драгоценностями, что лежала на прикроватной тумбочке.

Я уже протянула руку, чтобы взять ее, но резко передумала. А.Ассад. Кто этот человек? То, что драгоценность принадлежала ему – нет сомнений. Обида и непонимание отступили и, сейчас, когда я могла мыслить трезво и спокойно, я понимала и вполне допускала мысль о том, что Никита оформил заказ по интернет магазину, а ведь бывает, магазины проводят аукционы.

Что, если это утонченное украшение некогда принадлежало загадочному А.Ассаду? Неудивительно, что Никита так расстроился. Должно быть, он не увидел на драгоценности фамильные инициалы.

Я прикусила губу. Не то, чтобы я суеверная, но носить чьё-то украшение… Почему человек, владеющей столь прелестной вещицей решил ее сдать? Какие сложности и трудности коснулись его семьи, если он пошёл на столь не простой шаг. Тяжелый вздох вырвался из моей груди.

Решено! Я надену эту подвеску в день в свадьбы, как дань уважения своему жениху.

Я подражала губы, думая о том, что потом попробую узнать все об этой семье и верну вещь владельцу. Да, именно так будет правильно.

Эти мысли заставили меня улыбнуться. На душе стало как-то светлее и спокойнее.

А теперь надо взяться за изучение документации, некогда хандрить! И нечего все сваливать на Никиту, он и так крутится, как белка в колесе.

Учеба, работа, ещё готовится принять на свои плечи все проблемы и заботы завода. Пока предприятие держится за счёт отличного рабочего состава во главе дяди Миши.

Дядя Миша – один из самых преданных людей моего отца. Он словно рыба в море во всех делах, что связаны с глиной и производством. Единственное, в чем он попадает впросак, так это документация. Недавно он мне намекнул, что не плохо бы проверить все отчеты за последние восемь месяцев. Протягивая мне копии бумаг, он мял в руке тканевую кепку и неловко вытирал темные пальцы о рабочие штаны. Чуть сощурившись, он добавил, чтобы я более внимательно ознакомилась с бухгалтерией и тем, как принималось новое оборудование. А затем сообщил, что собирается на пенсию, что окончательно выбило меня из колеи. Он, конечно, пообещал, что не уйдёт, пока мне так остро и отчаянно нужен, но я его прекрасно понимала – года берут своё, здоровье уже не то. Мужчина настоятельно просил изучить новые станки, мотивируя это тем, что слишком внезапно сменился поставщик именно этого оборудования. Насколько было известно дяде Мише, мой отец не собирался менять его, а вот как раз сотрудничать с поставщиком сырья он больше не намеревался и в какой-то из бесед говорил о том, что разорвёт контракт. Как раз в тот день они с мамой возвращались с переговоров… а затем эта авария…

Потому даже я смутно помнила эти разговоры. Как жаль, что я не интересовалась делами отца. Упрямо поджав губы, я открыла тумбочку и вытянула из темного ящика, красную папку на которой большими буквами гласила надпись ООО «Куровский завод керамзитового гравия».

Уже около месяца я тайком от всех изучала дело всей жизни своего отца. И каково же было мое удивление, когда я поняла, что втянулась. Мало того, что втянулась – начала понимать, что написано в документах. Кровь – не водица, если верить известному выражению. Во мне проснулась любовь к семейному делу. Начала я с изучения азов. Чтобы понять весь процесс, я с головой окунулась в изучение обжига глины. Стыдно признаться, но только после смерти отца я узнала о том, что керамзит получают путём обжигания глиняных пород. В его составе главным элементом является натуральная глина. Она подвергается обжигу при температуре свыше тысячи градусов, без добавления дополнительных химических элементов.

То есть, мой отец вёл экологически-чистый бизнес – это так на него похоже – заниматься чем-то таким, что не навредит человечеству. Я просмотрела десятки листов, пока не остановилась на том месте, где был поставлен красный восклицательный знак. Эту пометку поставила я сама, чтобы не запутаться и продолжить изучение с того места, где остановилась.

Я уселась поудобнее на деревянный стул, что тут же скрипнул подо мной, нарушая тишину небольшой комнаты. Включив настольную лампу, я уткнулась в отчёт.

– По итогу тщательных проверок предприятия и лабораторного контроля за выбросами в атмосферу, нормы ПДК соблюдаются и превышений нет, – прочитала вслух, послюнявив палец, перевернула страницу.

В глаза бросился ровный четкий почерк отца, где он обращался к одному из ведущих специалистов предприятия. Едва шевеля губами, я побежала глазами по ровным строчкам.

«Однако, меня беспокоит экологическая ситуация, сложившаяся в поселке Варенековском, где проживает большинство наших работников. Поэтому я, как руководитель и собственник предприятия, принимаю решение о реконструкции системы очистки отводящих газов. Надеюсь, наши специалисты подойдут к решению вопроса со всей ответственностью. Обязательно изучить опыт работы не только российских, но и зарубежных предприятий такой же отрасли. В первую очередь, немецких заводов по производству керамзита.

Изучить предприятия, изготавливающие газоочистное оборудование; изучить и подготовить список всех поставщиков сырья, в том числе глины. В ближайшем времени планируется расторжение контракта с поставщиком и директором фирмы «Factory Clay» К.Хатиб. Директор ООО «Куровский завод керамзитового гравия» Соколов А.А.»

Я нахмурила лоб, откладываясь в сторону ксерокопии документов. Получается, договор и впрямь должен был быть расторгнут. Отец не успел! Случайность? А вдруг… я тревожно мотнула головой.

ГЛАВА 10

Чувствуя, как слюна стала вязкой и густой, еле сглотнула комок горечи, не дающий вздохнуть. Как и тогда, восемь месяцев назад, закружилась голова, дезориентируя в пространстве. Еле поднявшись на ноги, я прошла через комнату и отворила дверь, что тут же скрипнула.

«Чертовы петли! И смазать некому…»

Медленно, будто тяжело больной человек, прошла в ванную комнату и остановилась напротив небольшого не совсем ровно повешенного зеркала. В глаза сразу же бросилась неестественная бледность.

Я и так всегда была Белоснежкой, а сейчас… Губы задрожали, когда я вспомнила это сравнение, что проследовало меня в школьные годы. А ведь до него были другие, совсем не такие приятные для маленькой девочки.

Обидные слова одноклассников – альбиноска, моль белая – громким эхом прилетели из воспоминаний.

Тёплые руки матери, что говорила о том, как все изменится и обидчики будут смотреть мне вслед, разинув рот от восхищения. Так и случилось! Каких-то шесть лет – и я уже была признана первой красавицей сначала своего класса, а затем, и школы номер девяносто восемь. Кардинально изменившись в ставших классах, из гадкого утенка я превратилась в прекрасного лебедя. Теперь за моей спиной звучали совсем иные эпитеты, а обидные прозвища канули в Лету. Лишь благодаря маме я выдержала нападки одноклассников и окружающих.

Ущипнув себя за щеку, словно зачарованная наблюдала за тем, как на белоснежной коже появляется нежно-розовое пятно румянца.

«Как же мне вас не хватает, мои родные. Как же тяжело думать, что больше никогда вас не увижу».

Не выдержав, я всхлипнула и прикусила костяшки пальцев, зажмурившись, стараясь не шуметь, чтобы не дай Бог не разбудить свою старенькую бабушку. При ней я всегда старалась казаться сильной. Лишь в первые дни я, не сдерживаясь, захлёбывалась в рыданиях, думая только о себе в своей детской эгоистичности. Тогда я даже представить не могла, что чувствовала старушка, которая потеряла своего единственного сына. Именно в те дни понимание обожгло меня с ног до головы, словно едкая кислота, пробирая так, что казалось, будто кости скелета плавятся.

Должно быть, тогда и закончилось мое детство. Ни стало той Вики, что безмерно любили и баловали своей нежностью и добротой родители. На свет появилась другая девушка. Имя ей – Виктория Александровна Соколова.

Повернув кран так, чтобы полилась холодная вода, я скользнула пальцами в тугие потоки обжигающе-холодной влаги. Тяжело выдохнув, подняла глаза и… встретилась в зеркале с внимательным взглядом бабушки Нины. Она стояла в одной ночной рубашке, но совсем не выглядела сонной. Будто сама не спала, словно сон не шёл к ней из-за тяжёлых дум.

– Тьфу, ба! Напугала, – бесцветно воскликнула я.

Бабушка сделала вперёд шаг и протянула руку, но тут же ее опустила.

– Пойдём, дорогая, пойдём, – приобняв за плечи она направила меня, безвольную, словно тряпичную куклу, в комнату.

Уже сидя на постели, баба Нина откинула влажную светлую прядь с моей щеки.

– Опять себя изводишь… – мягко промолвила пожилая женщина. – Ничего не изменить, внученька, – ее ладонь с неожиданной силой сжала мою. – Остаётся только жить дальше и быть сильной, – но тут же добавила: – но и поплакать иногда нужно, не хранить в себе, как бомбу медленного действия. Слёзы исцеляют, дорогая. Хочется – поплачь, – ее рука в ласковом жесте прошлась по моим всклокоченным волосам. – Знаю, опять думаешь, что не злой рок унёс жизни родителей… – бабушка прикрыла глаза, а затем пытливо заглянула мне в лицо. – Что ты уже надумала, стрекоза?

– Эти мысли – они сводят меня с ума, бабуль, – начала я дрожащим голосом, прикусив губу. – И сейчас, когда я начала изучать отчеты, там есть несоответствия в суммах. Оборудование стоит не то, что отец закупал. Не тот поставщик… Да и с другим он хотел расторгнуть контракт. Что, если… – я замолчала, не в силах произнести вслух подозрения, что уже больше месяца грызли меня, словно голодный цепной пёс, дорвавшийся до свежего мяса.