Сердце дракона. Ключ от всех дверей

– Будь осторожна, Анна, – произносит Воронов.

Продолжая тревожно смотреть на мужчину, я почти шепчу непослушными губами:

–Что…

– Здесь очень опасная дорога. Смотри по сторонам.

Глава 15

Анна

Ощущая, как тело сотрясает мелкая дрожь, я отступаю на шаг, потом на еще один… Пальцы с силой стискивают сумочку. Развернувшись, я бросаюсь на противоположную сторону дороги. И уже когда перехожу через пешеходный переход, рискую обернуться. Мне хочется поднять руки и протереть глаза. Ведь за рулем сидит мужчина, который не имеет почти ничего общего с Дмитрием Вороновым.

Заметив мой взгляд, синеглазый брюнет заводит мотор. Шины взвизгивают, оставляя на асфальте темные следы, прежде чем унести прочь синюю «Ауди» оттенка металлик.

Я с силой щипаю себя за руку. Главное правило реальности – не запутаться в своих иллюзиях.

– Извините, а долго еще? – я бросаю полный нетерпеливости взгляд на мужчину в темно-синем комбинезоне, что уже больше часа возится со стеной в моей спальне.

Рабочий вскидывает на меня уставшие красные глаза и, потерев ладонью небритую тёмную скулу, произносит низким голосом:

– Минут десять, девушка.

Сдержав тяжелый вздох, я переступаю через разбросанные на полу инструменты и обрывки обоев. Не люблю пускать посторонних в дом, но желание узнать, что же скрывается за таинственной дверью, слишком велико. Я машинально дотрагиваюсь до веревочки на шее. Это давно уже вошло у меня в привычку. Будто спрятанный от чужих глаз ключик может защитить или добавить сил. Благодаря ему я всегда чувствую присутствие папы. А в связи с последними событиями мне так не хватает поддержки…

Усевшись на табуретке возле кухонного окна, я подношу к губам небольшую чашечку с кофе. Конечно, сомнительная затея пить бодрящий напиток на ночь, но глядя на серые сбившиеся в одну большую кучу облака, невыносимо хочется ощущения теплоты и уюта. Задумчиво мазнув взглядом по осыпающимся с деревьев желтым листьям, тянусь к сотовому телефону, лежащему на подоконнике. Я, конечно, понимаю, что анализы вряд ли будут готовы сегодня, но… Пусто. Задавив неприятное ощущение разочарования, я откладываю сотовый в сторону.

– Готово! Хозяйка?

Встрепенувшись от громкого голоса рабочего, я неловко соскакиваю со своего места. Горячий напиток, выплеснувшись из чашки, заливает белый пластик подоконника.

– Проклятье… – ворчу едва слышно. – Иду!

Схватив телефон прежде, чем до него доходит кофейная лужа, я спешу к мастеру.

Мужчина стоит напротив полностью очищенной стены, деловито уперев руки в бока.

– Ну, что? Вскрываем? – интересуется он, небрежно кивнув головой в сторону двери. – Девушка?

– А? Да-да, вскрываем.

Рабочий, подхватив с пола металлический лом, принимается усердно возиться со стыком между дверью и стеной. Сжимая руками в синих тканевых перчатках лом, он с силой надавливает на дверь. Старинная и слабая на вид конструкция не сдвигается ни на миллиметр.

Предвкушение, восторг неизведанного и чего-то тайного рождает в груди щемящее чувство. Оно словно предупреждает о чем-то. О том, что впереди ждут серьезные перемены.

– На совесть сделали, – отмечает мужчина, стирая со лба мелкие капли прозрачного пота из-за приложенных титанических усилий. – Должно быть, какой-то внутренний замок не дает. Ешкин-дрын!

Рабочий так смешно ругается, что я, не удержавшись, издаю негромкий смешок. Но, скорее, была нервная реакция на происходящее. Ведь мое терпение уже буквально висит на волоске.

– Может, я смогу чем-то помочь? – подойдя ближе, я из чистого любопытства провожу пальцем по шершавой поверхности – прямо там, где обычно бывает замок.

– Ай! – вскрикиваю, резко отдергивая руку. – Проклятие!

Неожиданно резкая боль пронзает палец, заставляя поднять руку на уровень глаз и присмотреться. Прямо из подушечки указательного пальца торчит крохотная щепка. Несмотря на свой размер, она глубоко проколола гладкую кожу. Я с досадой смотрю, как выступившая крупная капля крови течет вдоль пальца. Я невольно задумываюсь, делала ли прививку от столбняка. Подцепив ногтями занозу, ловко избавляюсь от острой деревянной иглы.

– Придержите здесь. Надо надавить, – бросив на меня косой взгляд, просит мастер, явно не проникшись моей неудачей.

Не имея желания выглядеть «кисейной барышней», я с легким внутренним негодованием, несмотря на пульсацию в пальце, прижимаю ладонь к поверхности двери – прямо там, где только что «словила» занозу. Палец неприятно саднит. Еще эта пульсация… Неожиданно я чётко понимаю, что пульсирует вовсе не ранка, а деревянная поверхность. Прежде, чем я в полной мере осознаю происходящее, слышится щелчок и… дверь с легким неприятным скрипом приоткрывается.

Мастер бросает на меня возмущенный взгляд.

– Молодежь! Только время потерял. Если знали, как открыть, зачем мне столько времени голову морочили?!

– Я не знала, правда, и… – бормочу я, краснея от неловкости.

– Оплатите услуги. Я пойду, – негодует рабочий, принимаясь складывать в сумку разбросанные по полу инструменты. – И еще, если вы не знали, вынос мусора в мои обязанности не входит, – зачем-то добавляет он, закрывая черную молнию и закидывая сумку на плечо.

Мне ничего не остается, как последовать за рабочим в коридор. Расплатившись и закрыв за ним дверь, спешу назад. Ну, что же, дело осталось за малым. Я уверенно протягиваю руку и толкаю дверь.

Глава 16

Анна

Вся эта ситуация с потайным ходом напоминает конфету в красочной обертке. Я даже не представляю, что там скрывается внутри, но не сомневаюсь, что это нечто особенное. Плечи понуро опускаются, уголки губ ползут вниз. Ну, как же так…

Предвкушение иногда обещает намного больше, чем то, что за ним следует. Комната, представшая моему взору, абсолютно пуста. Волнение и ожидание сменяются подавленностью и разочарованием. Не знаю даже, чего именно я ожидала, но реальность оказалась намного проще моих фантазий.

Темная комната не представляет из себя ничего особенного. Просто бетонная коробка с четырьмя углами. Присмотревшись внимательнее, я вижу лежащий в левом углу предмет. Приоткрыв дверь шире, я получаю возможность его разглядеть – старинный канделябр. Весь в пыли и сизой паутине, он выглядит так, будто его не трогали много лет.

Все же любопытство побеждает. Преодолев брезгливость, смахиваю прочь паучьи труды с золотистой поверхности. Подсвечник оказывается довольно увесистым. Как сказал бы отец – добротным. Он выполнен из меди. Мне даже удается разобрать рисунок.

На канделябре была изображена космическая змея Ананта* – символ начала и конца жизни. Не простой канделябр… Такая вещица могла бы стать изюминкой в коллекции любого уважающего себя коллекционера, если как следует отмыть и почистить ее.

Я выхожу из тайной комнаты, которая, по сути, оказывается всего лишь чуланом, крепко сжимая в руке пыльный подсвечник. Если сегодня я опять останусь без света, точно знаю, чем воспользоваться, чтобы исправить это.

Лениво переключая каналы по ТВ, я то и дело задумчиво поглядываю на ежедневник, лежащий на самом углу стеклянного журнального столика. Где опять носит Касси? Наглая кошка взяла привычку где-то пропадать целыми днями. Лишь под вечер этот комок шерсти с острыми белоснежными зубами появлялся через форточку спальни, щуря от удовольствия наглые желто-зелененые глаза. Но я слишком люблю это независимое создание, чтобы закрывать выход из квартиры.

«А чем еще заниматься кошке, когда я целыми днями на работе?» – оправдываю тут же свою любимицу.

Меня волнует лишь одно: чтобы это пушистое чудо не ловило в подвалах мышей себе на обед.

Машинально взявшись за веревочку, на которой висит ключик на шее, я провожу подушечкам пальцев по гладкой прохладной поверхности без единого дефекта. Привычно покручивая золотистую подвеску, вновь бросаю задумчивый взгляд на коричневый ежедневник с красным отливом. И вдруг меня словно осеняет. В голове будто что-то щелкает…

Да нет! Бред! А что, если… Не-ет, не может быть! Но босые ноги уже ведут по мягкому ковру к кофейному столику, чтобы проверить нереальное предположение. Словно доказывая самой себе абсурдность дикого предположения, я снимаю с шеи веревочку с ключиком. Опустившись на колени перед столиком, провожу ладонью по поверхности ежедневника, будто смахивая невидимую для глаз пыль, а затем переворачиваю увесистый органайзер обратной стороной.

Требуется лишь мгновение, чтобы найти взглядом ту самую выемку, что не дает моему воображению покоя вот уже несколько дней. Приложив ключ зазубренной частью к небольшому отверстию, я слегка надавливаю. Ключ, на мгновение застопорившись, наконец-то поддается, погружаясь туда, где, судя по всему, находится скрытый механизм.

Сердце тут же бросается вскачь – так, что я непроизвольно задерживаю дыхание. От волнения на щеках вспыхивает румянец, окрашивая не только скулы, но и даже часть шеи и декольте. Он подходит! Я просто не могу поверить, что это происходит. То, что казалось пару мгновений назад глупой мыслью, приобретает совершенно другие очертания. Это невероятно, загадочно. Но лучше загадки, чем полное отсутствие ответов и непонимание того, как действовать дальше.