Любовь в объективе

И Даффи добилась своего. Попала на стажировку в «Санди», самый популярный глянцевый журнал Бостона. Почти «Вог» для Нью-Йорка. Она угодила в подчинение к редактору разделов о моде и развлечениях Рексу Харперу и отлично показала себя, так что по окончанию стажировки тот предложил ей постоянное место. И вот тогда-то Эстер Макдаффи, более известная для друзей, как просто Даффи, превратилась из и так совсем не гадкого утёнка в шикарного лебедя.

Сменила штампованные джинсы из «Мэйсис» на оригинальные брючки от «Гэп». Забросила кеды на дальнюю полку и переобулась в шпильки, сразу же поймав волну походки от бедра. По долгу службы стала появляться на модных показах, стильных тусовках и вычурных выставках, куда всё время пыталась затащить и меня. Будучи главным свидетелем такого резкого и глубокого перевоплощения, я опасалась, что скоро стану не нужна Даффи. Ведь я осталась всё той же простой девчонкой, с которой она познакомилась ещё в школе.

Но, возвращаясь из издательства или с очередного крутого арт-мероприятия, Даффи сбрасывала с себя весь пафос вместе с платьем и становилась моей старой доброй Эстер Макдаффи. Которая любила трубочки с кремом, музыку диско и чёрно-белые сентиментальные кино.

– Но всё это не так круто, как сидеть в засаде, искать улики и раскрывать преступления. Вот это работа! – Протянула Даффи, наверняка, пытаясь увести мои мысли в другую сторону.

– Не мечтай, Дафф. Оказывается, большая часть работы сыщиком – это подглядывание за любовниками, вроде того, что я наблюдала сегодня.

– Это тебе твой друг-детектив сказал?

– Да. Этим он и оплачивает счета. Чужими несчастьями.

– Звучит как-то грустно.

– Измена – вообще штука невесёлая.

– Скорее, страшная.

– Ну, – пожала плечами я, вспоминая её парня, с которым они уже полтора года вместе. – С Тайлером тебе нечего бояться. Он хороший и никогда не станет тебя обманывать.

Подкрашенные нюдовыми тенями и тушью глазки Даффи как-то странно приклеились к полу, словно она не хотела глядеть на меня. Что может быть такого интересного на ковре, что может потягаться с лучшей подругой? Она что-то мне не договаривала.

– Да-а-афф. – Позвала я. – Ты что-то хочешь мне сказать?

– Хотела… но…

– Так говори!

– Не могу, прости.

– Я ничего не понимаю. – В подтверждение я тряхнула головой, прогоняя оттуда всё ненужное. – Почему не можешь? Я ведь твоя подруга. Ты можешь рассказать мне всё.

– Знаю, просто…

– Чёрт, Даффи! Я тебя сейчас чем-нибудь тресну!

– Ладно. Я искала тебя не только из-за Рене. В общем, вот.

Перед моими глазами возникла вытянутая рука ладошкой вниз. Что она мне показывает? Хвастается новым маникюром? Рекламирует новый крем для бархатной кожи? Я бы гадала и гадала, если бы на безымянном пальце не блеснуло что-то квадратное.

– Не может быть! – Заголосила я, заметив помолвочное кольцо с камнем в форме квадрата. – Тайлер сделал тебе предложение?

– Да. – Даффи чуть не задохнулась от чувств. Так выглядит счастливая девушка. Будущая невеста, а вскоре и жена. – Представляешь?! Вчера вечером опустился на колено, и я сказала «да».

Мы принялись обниматься и щебетать, как две птички на ветке. Превратились в клубок эмоций и раздражающих звуков. Плакали и смеялись сквозь слёзы.

– Я так рада за вас. – В моей искренности она могла не сомневаться. – Давно пора, вы ведь идеальная пара.

– Ты как? Всё это для тебя не слишком? В то время, как вы с Грантом…

– Шутишь? Да я на седьмом небе! Ты снова зажгла во мне хоть что-то светлое, Дафф.

И Грант Беккет потонул в бескрайнем океане девчачьих разговоров о трёхъярусных тортах, пышных платьях цвета шампань и списков гостей. Моя лучшая подруга выходит замуж. Поверить не могу. Хотя, с чего бы это? Она красива, умна, с характером. Таких девушек расхватывают, как старую коллекцию «Тома Хильфигера» в сезон распродаж.

Они ещё даже не назначили дату свадьбы, а мы уже успели решить, какой силуэт будет у свадебной юбки, какого диджея заказать и в какой палитре украшать зал. Зная Даффи, она ещё тысячу раз всё переиначит, но сейчас нам было плевать, что там будет дальше. Она станет женой любимого мужчины.

– В эту субботу мы устраиваем вечеринку по случаю помолвки. – Провозгласила Даффи, уже собираясь уходить. Проболтали мы почти три часа и съели всю кастрюлю супа. – Ты обязана там быть. Познакомлю тебя с кем-нибудь из приятелей Тайлера.

– С такими же адвокатами? – Хохотнула я. – Нет уж, спасибо. Не хочу умереть раньше срока от скуки. Если я и буду там, то только ради тебя и твоей предстоящей свадьбы. На мужчин я накладываю табу.

Для пущего эффекта я замахала руками в воздухе и поцеловала подругу на прощание. После её ухода стало как-то тоскливо и одиноко, так что я включила телевизор для шума и создания иллюзии, что я не одна на всей планете, и стала разгребать завалы, которые учинила в гостиной за два дня «запоя». Пора возвращаться в строй. И первым делом перезвонить Рене.

Найдя визитку Тони Скайлера среди клочков бумаги и упаковок из-под еды, я хотела было тоже бросить её в мусорный пакет, но что-то помешало. Рука сама запихнула визитку в маленький кармашек кошелька.

Глава 4

Те пять звонков с неизвестного номера были от Рене. Великой и ужасной Рене Бернард. Обычно она звонит не больше двух раз – она вообще мало кому звонит и предпочитает общаться с простыми смертными через посредников в лице двух ассистенток, а иногда и первого попавшегося под горячую руку.

Меня не назовёшь выдающимся фотографом. Я просто делаю любимое дело, а, как правило, то, что любишь, получается лучше всего. Что-то Рене Бернард нашла во мне, что заставило её самостоятельно добыть мой номер, снять трубку и позвонить. И проделать это не два, а целых пять раз!

Когда я перезвонила анониму и услышала строгое «алло» в исполнении этой женщины, я чуть не бросила трубку, но вовремя опомнилась. Рене-то уже знала мой номер – было бы полным идиотизмом перезванивать и швыряться трубками. И вот, я жду, что на меня прольётся ливень негодования, меня пронзит молния гнева или, на худой конец, Рене решит больше не иметь со мной никаких дел, но она вполне уравновешенно и даже доброжелательно приглашает меня принять участие в съёмке июльского номера, что «Санди» готовит к печати.

Я не в форме, чтобы браться за работу. Лицезреть совершенных женщин в таких же совершенных нарядах, рядом с которыми я похожа на невзрачный манекен. К тому же, модели такие капризные, а мне пока со своими бы капризами справиться. Но Рене Бернард не отказывают. Только она вправе послать тебя на все четыре стороны, но если предлагает тебе что-то, то ты тут же соглашаешься.

В отличие от Даффи, которая поклонялась мисс Бернард – она почти дошла до того, чтобы завесить комнату портретами начальницы – я боялась её, но лишние деньги не помешают. Пока камера в руках, я не думаю ни о чём другом. Лишь о щёлканьи затвора и о том, каким выходит кадр. Мне нравится, когда из ничего получается нечто стоящее, эстетичное и грандиозное. А съёмки для журнала «Санди» не могли быть другими.

С Рене Бернард, главным редактором «Санди», нас свела Даффи. Заполучив постоянную должность, она прослышала, что для статьи о весенней коллекции аксессуаров начинающего дизайнера Мелани Чонг, которая займёт сразу шесть полос, нужен фотограф. Минимум семь снимков должны были попасть в статью. Казалось бы, что стоит пощёлкать пару блестящих браслетов и хорошенькие личики моделей с увесистыми серьгами, но Рене Бернард не знает, что такое «пощёлкать». Ей нужно просмотреть пятьсот отснятых кадров одной лишь вещицы, чтобы одобрить хотя бы один.

Штатный фотограф как раз попал в больницу с переломом, и Рене объявила внеурочный кастинг, о котором знали лишь избранные. И моя Даффи. Она и предложила мне попробовать.

– Что ты теряешь? – Спросила она тогда. – Ты потрясающий фотограф! Представь, если мы будем вместе работать в журнале!

Я долго ломала комедию, пока не сдалась и не отнесла в офис «Санди» своё портфолио. Ничего особенного: романтичные кадры со свадеб, семейных фотосессий и мероприятий, случайные фото прохожих, что я иногда тайно делаю в метро или в парках. Наверняка в тот день Рене подхватила горячку, потому что, пока я ничего не ожидая, спокойно выбирала себе хлопья на завтрак в «Хэлси Фуд» около дома, мне позвонила ассистентка мисс Бернард и просила завтра явиться на ковёр.

– Вашу кандидатуру одобрили для фотосъёмки Мелани Чонг. – Слишком уж высокомерно заявила девушка по телефону, словно сама восседала в жюри и вершила судьбы.

Помню, как сдержанно поблагодарила её за возможность, а как только скинула вызов, пустилась в пляс прямо посреди стеллажей с мюсли и шоколадными колечками, чем вызвала ужас на лице сухонькой старушки. Оказалось, что я очень хочу попасть в «Санди», хотя бы на временных началах. Рано или поздно любой фрилансер хочет добиться чего-то большего, начать какой-то стоящий проект, а не просто снимать свадьбы и дни рождения. И это был мой шанс, хоть я и знала, что в штат мне путь заказан. Это разовая акция, но зато в моём портфолио появятся снимки с пометкой редакции «Санди».

Так всё и завертелось. В ту первую фотосессию Рене Бернард коршуном летала вокруг, следя за каждым моим движением, прерывая съёмку, чтобы взглянуть на отснятый материал. Я буквально тряслась, пока она с важным видом листала фотографии, и тихо выдыхала, когда она одобрительно кивала и возвращала камеру.

На съёмку семи разных украшений ушло пять часов. Пять! Тогда я ещё не знала, что любой проект «Санди» требовал полной отдачи и изрядного количества свободного времени. Даффи утешала меня потом, что ей приходится по десять раз переписывать обычную статью о новом заведении в Савин Хилл или открывшейся галерее искусств в Уэст Бродвей. В тот день я завалилась домой с чувством полного опустошения и уже знала, что больше никаких моделей, бриллиантовых браслетов и никакой Рене Бернард.

На следующий день со мной снова связалась её ассистентка – с тех пор их сменилось штук семь – и бодро сообщила:

– Мисс Бернард очень понравились ваши снимки. Она в полном восторге.

Я ещё подумала, что мне это снится, потому что Рене хоть и не делала замечаний во время съёмок, но выглядела совсем не так, как выглядит человек, пребывающий в восторге. Или она мастерски прячет любого рода эмоции под маской холодной сосульки, или ассистентка решила немного приукрасить правду, чтобы сделать мне приятно.