Хроники Миринай. Месть королевы

Глава 1

Тени опустились на Нижний Драулис и позволили двум фигурам скрыться в темноте печной трубы. Они быстрой и бесшумной поступью перебрались на соседнюю крышу и затаились под косым свесом. Отсюда отлично просматривалось темное окошко на чердаке дома напротив. В темноте вспыхнула янтарная искра, осветив лицо девушки. Этот свет вторил магическому мерцанию в ее огненных глазах.

Она закурила трубку. Во влажном морском воздухе возник запах табака с нотами корицы. Девушка вдыхала дым полной грудью. В холодном воздухе ее дыхание превращалось в клубы пряного дыма. Этот аромат тут же растворился в вони, поднимающейся с торговой улицы внизу. Пахло обжаренными в специях и масле морскими гадами, водорослями, кореньями, дешевым табаком и застоявшимся чаем с ягодами крату. С улицы доносились крики торговцев-зазывал, говор и смех детей. Лодочки, пришвартованные к небольшим самодельным мосткам, бились бортами о дерево. Вдалеке шумел Вечно Бушующий Океан, яростные волны бились о скалы-зубья бухты Пасть.

— Нора, дай прикурить, — послышался хриплый голос спутника.

Он протянул ей свою трубку. Огонек вспыхнул снова, подсветив очертания широкой остроконечной шляпы девушки.

— Ты будешь кашлять и привлечешь внимание, — угрюмо ответила она. — Элеврим, это под твою ответственность.

— Ты слишком часто стала говорить об ответственности, — ответил ей напарник.

— Потому что тебе не мешает чаще напоминать о существовании этого чувства, — сухо проговорила Нора.

Нора смотрела на окошко, напротив не отрываясь и ждала, когда там появится свет.

— Как же я устал Драулиса и этой вони, — он нахмурился. — Госпожа уверена, что артефакт в Драулисе?

— Это точно, — холодно ответила Нора, не отвлекаясь.

— Единственное на этом западе хорошо, луна здесь как будто не такая, как на севере, — произнес Элеврим. — Дает ощущение надежды на лучшее что ли…

Невольно Нора перевела взгляд на большой белый диск, украшенный ореолом четырех своих спутников. В этот момент шею обдало жгучей стягивающей болью. Чтобы успокоить кожу Нора прижала печать, поставленную ей еще при рождении матерью.

— Не отвлекайся! — раздался в голове знакомый шепот королевы севера и хозяйки печати. — Пускай Элеврим зайдет через дверь, скоро появится тот, кто нам нужен.

Нора стиснула зубы и, все еще держа руку на шее, вновь перевела взгляд на окно. Сквозь пальцы пробивалась холодное белое свечение метки, которое возвещало о том, что королева здесь. Нора ощущала ее присутствие в своих мышцах, чувствовала вибрацию шепота в своем горле.

— Прости, — виновато произнес Элеврим. — Я не знал, что она сейчас здесь…

Нора тут же прервала его извинения, потому что с каждым его словом жжение становилось все сильнее.

— Ты должен спуститься и ждать внизу. Войдешь через дверь, когда коллекционер вернется домой.

На мгновение Элеврим замер. Послышалось его тихое бормотание, затем шаги. Напарник быстро перебрался на соседнюю крышу и ловко спустился в переулок, зажатый между домами.

— Ты обещала мне, что не станешь этого делать, — тихо проговорила Нора.

Боль на шее начала медленно отступать. Нора начала ощущать, как медленно теряет контроль над своим телом. Легкий и покалывающих холодок начал дорожками расходиться от печати. Девушка обняла себя руками и прижалась спиной к стене. Она все еще не позволяла себе оторвать взгляда от темного круглого окна, которое сейчас заменило ей луну.

— Я должна сделать это сама, — раздался голос снова. — Я не могу позволить тебе совершить ошибку в этот раз. Устала от того, что ты не можешь сделать, как полагается. Коллекционер должен заплатить за свой промах в прошлом.

Нора перестала ощущать вкус табака. Ей казалось, словно она погрузилась в холодную воду и больше не обладала телом. Вокруг была пустота, лишь печать на шее теперь обладала весом. Она тянула ее вниз, подавляя ее голос, мысли и все ощущения.

— Ты обещала, — тихо прошептала Нора. — Обещала, что не станешь так пользоваться печатью.— Сейчас другие времена, девочка. Пришло время действовать.

Трубка выпала у нее изо рта и покатилась по скату крыши к желобу слива. Девушка сидела на коленях и смотрела на окно. В глазах Норы больше не было света переливающейся магмы. Они стали белыми и пустыми, как у призрака. Девушка перестала прижимать ладонью печать на шее. Ее рука обессилено опустилась.

В окне зажегся свет. В этот момент Нора поднялась. Она видела все, что происходило с ней, но не чувствовала сбитого дыхания, когда бежала по соседней крыше, не ощущала тепла в мышцах, не могла знать, дышит ли она. Теперь Нора была лишь наблюдателем в собственном теле.

Она перемахнула через переулок и приземлилась на балке у самого окна. В безразличном холоде Нора ощутила, как ее кулак столкнулся со стеклом. Янтарная вспышка заставила его лопнуть. Осколки посекли щеки, и боль дала девушке хоть на мгновение почувствовать свое тело.

Она оказалась внутри слабоосвещенной комнаты. В крупных осколках на полу в тусклом свете камина Нора увидела свой взгляд и выражение лица, которое ей никогда не принадлежали. Из осколков на нее смотрели блеклые слепые глаза ее матери-королевы. Рот растягивался в хищном оскале, напоминая ей о том, на что способна хозяйка печати, ее тела и мыслей.

«Я прошу тебя, отпусти меня, дай мне сделать все самой», — мысленно взмолилась Нора.

Она попыталась пошевелить пальцами, чем вызвала лишь улыбку на своем лице. В этот момент ей показалось, будто ее ударили по голове. На мгновение мир исказился, и чувства притупились еще сильнее.

— Не в этот раз, — сорвался шепот королевы с ее собственных губ. — Ты под водой, Нора. Коллекционер кое-что мне должен, и я заберу все.

Каждое слово укрепляло дух владелицы печати в теле и заглушало ее собственные мысли. Нора наблюдала, как она шагнула вперед, обогнула легкой поступью несколько деревянных лошадок на полу. В углу комнаты показалась пара желтых глаз.

— Я знаю, кто ты такая, — послышался голос. — Уходи, госпожа, тебе здесь не рады.

В тишине звякнула сталь. В тусклом свете показалось лезвие ножа и лицо коллекционера. Желтые глаза подсвечивали уродливый шрам от когтей, рассекающий переносицу. Его оставило явно очень крупное животное или чудовище.

— Ты ведь столько времени продержал артефакт у себя, верно, Уитни? — произнесла королева и подняла с пола деревянную лошадку. — Ты знаешь, как найти его, даже если он окажется на другом конце города.

— Это было давно. Я утратил его, и ты это знаешь!

— Знаю, потому я и здесь.

Нора чувствовала, как вибрировало от слов ее горло. Все внутри сжималось и противилось присутствию королевы в теле. Чтобы успокоить себя и не думать о том, что сейчас будет сделано ее руками, Нора сконцентрировалась на гриве лошадки, украшенной алыми узорами.

Снаружи раздались крики и звон металла. Вскоре все стихло, и за дверью послышалась знакомая и тяжелая поступь Элеврима. Он остановился у двери в ожидании сигнала.

— Артефакт утрачен и в этом нет моей вины. И я не должен тебе ничего говорить!

Нора почувствовала нарастающий гогот из своего горла. Этот болезненный смех означал лишь одно — госпожа глубоко разочарована и сильно зла. Королева резким движением отбросила игрушку в стену и сделала несколько шагов навстречу коллекционеру. Затем в темноте мелькнула фигура мальчишки.

«Это Азул? Он такой взрослый!» — подумала Нора.

«Если бы ты была благоразумнее и сделала бы это раньше, ему не пришлось бы видеть смерть своего отца», — звоном прозвучал в голове голос госпожи.

Азул бесшумно поступью кошки оказался между ней и Уитни. Его пальцы дрогнули, и в тусклом свете сверкнули острые коготки, обнажив тонкую сталь его морфийской природы. Мальчишка ощетинился, подобрался, словно напуганный зверек, готовый драться до конца.

— Отец не виноват, на него напали чудовища. Убирайся и забери ту, кто в твоей голове! — закричал Азул, оскалившись.

Уитни тут же побледнел. Он оттолкнул сына в сторону и в одно мгновение оказался рядом. Госпожа увернулась от его удара и ринулась к мальчишке. Азул отполз к окну. Он попытался вылезти, но Нора успела схватить его за ногу. Она дернула его на себя, но парень крепко ухватился за подоконник. Осколки стекол впились ему в кожу. Мальчишка стиснул зубы от боли, но не закричал.

«Нет! Остановись! — вскричала Нора мысленно. — Его сын не виноват!»

Ее собственный крик стал для нее, словно удар о невидимую стену. На мгновение она почувствовала свои мышцы, руки, ноги и дернулась прочь от мальчишки, борясь с королевой. Азул бросил на нее злой и непонимающий взгляд. В этот момент Нора почувствовала удар в затылок и тепло на своей шее. Уитни схватил ее за волосы и дернул на себя. Боль растворилась в теле и сознание рухнуло куда-то в глубину. Нора чувствовала, как двигается, слышала голос из своего горла, и мир вокруг в этот момент казался ей нереальным.

На мгновение сознание прояснилось. Она держала мальчика за волосы, приставив к горлу кинжал. Маленький морф крепко впивался когтями в руку девушки. Нора чувствовала, как боль проваливается куда-то вглубь и исчезает.

Нора хотела вырваться на свободу, вернуть себе тело, но холодная и тяжелая душа ее госпожи и матери топила ее на глубину.

— Отпусти его, мальчик не имеет к этому отношения, — произнес Уитни и сделал шаг.

Нора почувствовала, как ее рука сильнее сжала кинжал, надавливая на тоненькую шею лезвием. Парнишка оскалился, зашипел, как зверек, загнанный в угол.

— Дети всегда платят за ошибки родителей, — произнесла королева. — Как мне быстро найти артефакт? Я не могу терять время!

— На раскопках Айлерда мы обнаружили его по мощным выбросам магии. Он точно хотел, чтобы его нашли, — произнес Уитни, приближаясь.

Его лицо было мокрым от пота и крови. Он не сводил глаз со своего сына, держа руки перед собой так, словно он может сдержать кинжал Норы, не прикасаясь к нему.

— Эта магия ни с чем не сравнится. Эта магия чувствуется, как колючий привкус металла на языке, кажется, как будто пространство вокруг него содрогается и жжется. Эта магия другая, она кажется запретной и этим притягивает. Но эти всплески бывают так же редки, как солнце на западе и даже иногда опасны. Артефакт может показывать видения.

Сознание Норы начинало меркнуть, но она все еще пыталась ухватиться за то, что видела и слышала.

— Надеюсь, ты сказал мне правду, — произнесла госпожа.

Она выпустила Азула из рук, и тот ринулся к отцу.

— Ты нес ответственность за артефакт и должен был передать его любой ценой сразу после раскопок на Айлерде. Мы так договаривались, — послышался оглушающий шелест голоса королевы. — Я потратила годы из-за твоей ошибки.

— На нас напали лесные твари, это твои мертвецы опоздали и не приняли артефакт! — закричал Уитни, крепко прижимая к себе сына.

Нора хотела забыться и не видеть того, что делала дальше. Она позволила королеве утопить свой разум и растворить ее внутри в пустоте.

Когда она пришла в себя, Азул сидел напротив нее и смотрел прямо перед собой. У него из горла исходил странный гортанный рык, который иногда превращался в слова.

— Северный цветок смерти, ты за все заплатишь! Ты за всё заплатишь… цветок смерти… — бормотал он, покачиваясь и обхватывая себя руками.

Большие желтые глаза мерцали в темноте, показывая, как его кровь наполняется хаосом. На полу недалеко от Норы в темноте лежал Уитни. Кровь лужей собиралась у нее под ногами. Рука коллекционера тянулась к сыну. Бледный свет луны облизывал еще теплую кожу мертвеца, заставляя Нору смотреть на то, что было сделано ее руками.

Дверь приоткрылась, и в комнату вступил Элеврим. Чувства возвращались медленно. Сначала Нора ощутила, что кровь на ее босых ступнях все еще горячая.

«Она даже не успела остыть, — подумала она, не позволяя себе ужасаться. — Холодный разум…холодный разум».

Постепенно возвращался слух, сбитое дыхание, раздирающее горло, ощущение тяжести от крови на руках. Приглушенный голос Элеврима пытался разбудить ее. Шум, который прежде казался ей звуками с торговой улицы превратился в крики стражей. Они уже окружали дом.

— Нора! — кричал Элеврим. — Мы должны уходить!

Он силой тряхнул ее, возвращая к жизни.

— Я должна почтить его, — прошептала Нора.

Она испытала облегчение от того, что вновь могла контролировать свой голос. Ощущение облегчения тут же принесло ей жгучую боль в шее.

«Холодные мысли…— повторяла себе Нора, пытаясь отстраниться от любых мыслей. — Холодные мысли. Нельзя».

Боль тут же отступила.

— Они все еще здесь! — послышались крики с первого этажа.

— Нора, нет времени! — закричал на ее Элеврим и еще сильнее тряхнул за локоть.

— Я хочу, чтобы ты сгнила! — закричал Азул и бросился на Нору.

Нора рывком поднялась на ноги. Превозмогая тошноту и боль, она с трудом оттолкнула мальчика. Тот упал на пол и сжался в комок, схватившись за голову.

— Цветок смерти… Ты за все заплатишь…

Нора села на колени перед коллекционером. Со стороны лестницы послышался шум, но сейчас это не имело никакого значения. Глаза Уитни все еще наливались тусклыми магическим светом, утрачивая остатки магии.

— Это все, что я могу сделать для тебя…, — прошептала Нора.

— Нора! Они уже здесь! — закричал Элеврим.

Он бросился к двери и, захлопнул ее. Вскоре раздался глухой удар.

— Они там! — прокричал страж и сильнее навалился на дверь.

— Ничего не важно, только это, — произнесла Нора и сложила пальцы в знак.

Она вдохнула полной грудью. В носу стоял металлический запах смерти. В ушах стоял звон, который мешал сосредоточиться. Нора закрыла глаза. В темноте она слушала свое сердце, стараясь ощутить, как оно бьется в такт биению магии под землей. Звон был оглушающим. Крики стражей становились все громче. В оглушительном грохоте мира Нора различила тихие удары под ногами. Она открыла глаза, и в ее руках появился мерцающий алый лепесток, который должен был стать цветком.

— О Дор, бог хаоса, прошу, найди его душу, нуждающуюся в тебе, и сопроводи в свои чертоги, — прошептала Нора, пытаясь слушать землю.

Девушка смотрела на отца и сына, чувствовала, как запекается их кровь на ее руках, стягивая кожу. В горле стало горько, и чем дольше она пыталась превратить лепесток в мертвоцвет, чтобы почтить память погибших, тем сильнее ее чувства превращались в жжение на шее.

«Вы должны уходить!» — прозвучал голос госпожи в голове.

После очередного глухого удара, дверь не выдержала и сорвалась с петель. Яркий свет коридора ослепил девушку. В нем она увидела, как Элеврим поразил первого стражника ударом топора. Нора разорвала знак и, сцепив пальцы, создала лезвие магической печати.

В одно мгновение она пересекла комнату и отразила новый удар, защищая напарника. Воспользовавшись замешательством, Элеврим сделал несколько шагов от двери и бросил в стражников стеклянный шар. Его магия усилила удар, осколки стекла разлетелись в разные стороны, рассекая все на своем пути. Все пространство тут же наполнилось густым туманом. Послышался хриплый кашель и проклятья.

Ухватив Элеврима за локоть, Нора потянула его на себя, затягивая в мерцающий вихрь магического перехода. Они растворились в тумане, оставив после себя яркий лепесток мертвоцвета.

Нора почувствовала сильный толчок. Магический вихрь рассеялся и девушка, столкнулась со стеной. Краем взгляда она заметила Элеврима. Магия обошлась с ним грубо, вытолкнув на край крыши. Парень оступился, попытался вернуть равновесие, но, нога ту же сорвалась вниз. Рывком Нора сделала выпад и ухватила напарника за полу мантии.

Элеврим быстро ухватился за край крыши и ловко подтянулся.

— Спасибо, — произнес он, поправляя ремешки подсумка.

Перед ними открылся вид на маленькое чердачное окошко. Вся торговая улица опустела. Из окна валил густой туман, который медленно опускался по стенам к торговым палаткам и воде. В белой пелене мелькали факелы и черные плащи стражей. Лодочки, словно чаши, наполнялись туманом, сливаясь с водой.

Нора чувствовала себя пустым сосудом. Вся боль, которую она испытывала и хотела чувствовать выжгло из сердца заклятье королевы. Теперь, ей казалось, будто она дышит пеплом, от которого нельзя откашляться. После присутствия королевы, тело изнывало от боли. Каждая клеточка кожи трепетала от отвращения, и даже печать не могла заглушить это ощущение. Нора чувствовала, будто ее использовали и бросили, как ненужную вещь. Медленно вспыхивала боль в руках, изрезанных о стекла. Скулу саднило от яростных ударов Уитни, разбитая губа горела. Переносицу перечеркивал глубокий ножевой порез. Волосы прилипли к лицу вместе с засохшей на коже кровью.

— Нужно уходить и быстро, — холодно сказала Нора.

Она пробежала по крыше и перебралась ближе к арке, которая тянулась между двумя домами. Элеврим с бесшумностью кошки следовал за ней.

Внезапно что-то просвистело у самого уха. Нора огляделась и заметила стрелка с арбалетом на соседней крыше. К нему спешили еще двое. Воспользовавшись временем на перезарядку, Нора ринулась вперед. Преодолев арку, она ловко скрылась за печной трубой. Элеврим следовал за ней, словно тень.

Нора ощущала под ногами вибрацию шагов стражей. Она чувствовала, как вибрирует пространство от их магии. Подгадав момент, девушка вырвалась из укрытия и легко перемахнула на соседнюю крышу. Воздух рассекали свистящие болты арбалетов.

Нора скрестила пальцы в знак и размашистым движением поразила одного из преследователей магической печатью. Совсем рядом всколыхнулся воздух. Яркая голубая вспышка магии Элеврима заставила рассыпаться в пепел болт арбалета.

Дальше путь был лишь один — через рынок и наверх, прочь от реки, к верхнему городу. Нора сделала усилие, и скатившись по покатому скосу крыши, приземлилась на небольшой выступ под окном. Балансируя на тонкой балке, они пробрались к крыше маленькой лавочки и, скатившись по ней, приземлились на стол с овощами. Разъяренный торговец начал кричать, но увидев стражей, тут же скрылся за прилавком.

Вокруг пахло травами и кореньями. Нора и Элеврим мчались мимо торговых палаток, маневрируя между морфами. Повсюду в больших чугунных казанах вспыхивало масло, обдавая улицу сильным запахом жареной рыбы и острых специй. На холодной улице было душно от табака и зловония. Воздух скапливался в переулках, не давая вздохнуть полной грудью. По стенам обветшалых домиков тянулись белые следы от соли, которая поднималась в воздух вместе с морской водяной взвесью.

Преследователи кричали на всех вокруг и сыпали проклятьями, заставляя народ расступиться. Их крики заглушал отдаленный шум вечно бушующего океана, который яростно бился о прибрежные скалы.

«Здесь они не смогут стрелять», — подумала Нора.

Стражи становились все ближе, морфы разбегались в стороны, давая им пространство для маневров. Подъем становился все круче, силы были на исходе. Нора чувствовала, как легкие начинают взрываться болью. Дорога расширялась, на ней появлялось все больше телег, запряженных хищными мороями, и уходила к подъему в Верхний Драулис.

На краю дороги стоял трактир, а рядом с ним телега, из которой мальчишка выгружал бочки. Нора прошептала заклятье и, чувствуя свою печать на шее напарника, передала ему мысленное сообщение. Элеврим едва заметно кивнул. Увернувшись от болта, Нора скрестила кисти рук. В мыслях рождался образ дикого пламени, пульсирующего магией и поднимающегося к небесам. Словно по команде, Элеврим вскочил на телегу. Парень толкнул с телеги бочку, и она покатилась вниз по склону, между торговыми палатками.

Нора сделала плавное движение руками, заставив дикий огонь охватить древесину. Пылающая бочка подпрыгивала на неровностях дороги. Из нее начало вытекать дешевое пойло. За бочкой потянулась горящая дорожка. Вспыхнула палатка, затем еще одна. Элеврим яростно рассмеялся и столкнул еще бочку. Стражи в ужасе помчались в низину, к реке.

Бочки подскакивали на камнях, бились друг о друга, забивали проход, поджигали все на своем пути, создавая панику и хаос. Морфы в ужасе прижались к стенам и побросали свой товар. Скатившись вниз, черные обуглившиеся бочки, падали в реку или разбивались о камни, повсюду разбрызгивая выпивку. Элеврим стоял над всем и наслаждался. В ночи пылала торговая улица и среди криков и громогласно звучал смех огненно-рыжего лунара.

Нора смотрела на напарника и внутри нее возникало странное теплое чувство, которое тут же гасло.

«Это не останется безнаказанным. Я знала, что тебе нельзя доверять это дело», — послышался голос королевы в голове.

— Нора, иди сама попробуй, они все равно далеко, — крикнул ей Элеврим.

— Мы уходим, — холодно отрезала она.

Нора бросила мальчишке-грузчику одну золотую треугольную монету, одарив его угрюмым взглядом. Элеврим спрыгнул с телеги и поспешил за ней следом.

Нора и Элеврим, словно тени, пересекли главную улицу, огибая телеги с товарами. Они исчезли в узком темном переулке, зажатом между двумя покосившимися домами, направляясь к океану.

Глава 2

Нора шла впереди, стараясь держаться безлюдных улиц. Она чувствовала себя истощенной, и чтобы прийти в себя и вернуться к реальности вслушивалась в звуки города. Тело не слушалось, мышцы, казалось, ей не принадлежали. Несмотря на это она старалась оставаться холодной, оставаться такой, какой хотела ее видеть королева. Так она не чувствовала жжения на шее, власти печати над ней, так она могла прийти в себя и вернуть себе тело. Успокаивало приближающееся шипение волн, разбивающихся о прибрежные скалы бухты Пасть. Их шипение напоминало ей о боге хаоса, в которого она верила и о том, что хотя бы лепесток коснулся головы невинного мальчика. С пирса доносились крики моряков, которые только прибыли в Нижний Драулис и начали разгружать корабли.

Нора шла и ощущала вибрацию в воздухе от нарастающего раздражения напарника и начинала злиться сама.

— Если хочешь что-то сказать, просто скажи, — холодно и угрюмо произнесла Нора.

Она поглубже вдохнула воздух. Сейчас девушка больше всего на свете жалела о том, что решила покурить на той крыше. Трубку она так и не смогла найти.

«Могла бы догадаться, что она снова это сделает», — подумала Нора.

— Уйди мы раньше, не пришлось бы искать чертову таверну пешком, — пробормотал Элеврим, нагоняя ее. — Ты не поможешь этим морфам молитвами богу, который давно нас оставил.

Невольно Нора оскалилась. Она чувствовала, как в ней закипают яростные чувства, но жжение на шее напоминало ей о том, что чувства под запретом. Печать и тихий нарастающий шепот заглушали огонь внутри, оставляя холодную пустоту. Иногда Нора даже была благодарна королеве за это. Так девушка могла не чувствовать боль внутри. Боль всегда проходила быстро и отступала куда-то вглубь.

— Не тебе судить бога, — сказала Нора, сильнее кутаясь в шинель. — Ты не знаешь, что могло бы случиться, если бы он нас оставил.

— Мне! Потому что твоя госпожа, наша северная королева, она есть, она во плоти и она совершает все это твоими руками. А твой бог дает тебе лишь эти цветы смерти, которые наверняка не работают!

Элеврим выдохнул. Изо рта вырвался пар, который тут же растворился во влажном морском воздухе. На его лице, усыпанном веснушками, появилось легкое выражение чувства вины. Он вынул из подсумка свою трубку и протянул ей.

— Я знаю, как тебе этого сейчас хочется, — произнес он. — Это малое что я могу сделать для тебя.

Нора приняла ее и тут же набила своим табаком. Только сейчас она ощутила, как руку сильно саднило от порезов о стекло. Кровь въедалась в деревянную резьбу трубки, когда она крепко сжимала ее пальцами и курила.

— Королева совершенно не бережет твое тело, когда делает это с тобой, — сказал Элеврим, не отрывая взгляда от рук девушки.

Он по-братски коснулся ее скулы.

— Эта ссадина начинает распухать. Нужно что-то холодное.

— Только не начинай, — прервала его Нора и отстранилась. — Мне не нужна твоя жалость.

Они нырнули под арку и стали взбираться по длинной лестнице, которая, цепляясь за скалу, тянулась к Верхнему Драулису. Отсюда был виден нижний город, который уже засыпал в тени скал-зубьев. Внизу, в порту, защищенном барьером из острых, тянущихся к небу камней, стояли торговые корабли с яркими алыми флагами. Корабли ждали своего часа, чтобы отправиться в плавание. Огни в домах уже почти все погасли, и город медленно начал сливаться с черной водой вечно бушующего океана.

Добравшись до конца длинной каменной лестницы, напарники почти перестали чувствовать зловоние Нижнего Драулиса и начали курить, наслаждаясь ароматом табака. Они передавали трубку друг другу и, закрывая глаза, подставляли лица ветру, упиваясь тишиной.