Красный лукум от Сююмбике

– Вызывайте скорую, полицию! – суетился народ.

– Это же наша Зуля! – завизжали конкурсантки.

С бледными лицами медленно отошли они от места происшествия. Фотограф трясущимися руками набирал номер организаторов конкурса.

***

Вечерние новости оповестили об убийстве девушки и приостановке конкурса красоты.

От башни Сююмбике журналистка Гульнара Тюрбаева дрожащим голосом вещала с экрана:

– Главной сенсацией сегодняшнего дня стала записка, которую нашли в руках девушки. Там было написано, что в ее смерти нужно винить заместителя прокурора Татарстана, Зубазгу Мозгаровича Валиева. Какое отношение имеет наш уважаемый прокурор к убийству девушки? Есть ли здесь политическая подоплека? А может быть, легенда о Сююмбике ожила, и царица начала мстить заклятым недругам? Будем держать вас в курсе нашего расследования!

Часть вторая

Зубазга Мозгарович, в прошлом прокурор среднего звена провинциального городка, осваивал новый кабинет. После того как он раскрыл преступление о крупном мошенничестве, его повысили до заместителя генерального прокурора и перевели в столицу Татарстана Казань.

Чиновник сидел в пахнущем новенькой кожей кресле и лениво наблюдал за подчиненным, что ползал от одной папки к другой, обнюхивал, а потом поворачивал нос к хозяину и требовательно пищал.

Прокурор одобрительно кивнул на очередной писк, и ежик продолжил проводить обход территории.

Зубазга встал и подошел к зеркалу. Поправил идеально выглаженный синий костюм с погонами. Начальник должен быть примером для подчиненных, а новый – тем паче. Он расчесал густую непослушную шевелюру, пригладил чубчик, который называл «сенко мое строптивое», и направился к столику, на котором преданным отрядом прошлых побед выстроились призовые кубки – награды за любовь к хоккею.

Прокурор переставил парочку кубков, ностальгически вздыхая о прошлых временах. На новом посту об игре придется надолго забыть.

У Зубазги было две слабости – игра и женщины, а теперь не осталось ни одной. Он женился, обзавелся «добротным хлевом, где ему было сухо, сытно и тепло». И излучал лучезарную безмятежность, боевое хладнокровие и нежную верность супруге, когда его провоцировали на интрижку всеми доступными, запретными, законными и противозаконными способами.

В дверь постучали, и вошел следователь.

– Извините, у вас обед, Зубазга Мозгарович?

– Я закончил, проходи, Дмитрий!

При виде гостя ежик встал на лапки. Колючки его растопырились, он зафыркал, а следователь расхохотался.

– Синий ежик! Вот это да! И с характером! Ты чего такой негостеприимный, не татарин, что ли? – следователь присел напротив ежика и стал его рассматривать. – Натюнингованный, однако! Не знал, что и ежей красят.

Дмитрий попытался погладить ежика, но тот напряг колючки, повернулся задом и замер.

– Стильный нюхач. Думаю покрасить его колючки в цвета флага к столетию Татарстана. Все же праздник, а он у нас – существо публичное. И ответственность на нем большая. – Зубазга погладил ежика, чтобы тот успокоился.

Иголки ежика расслабились. Он ткнулся носом в ладонь прокурора.

– Ответственный говорите! – еще сильнее расхохотался Дмитрий. – Прям гроза и ужас преступников! – Он достал папку.

– Еще какая. – Зубазга взял ежика на руки, чтобы тот не шипел на следователя.

– Жаркое время у вас, Зубазга Мозгарович. Не до шуток, вообще-то. Мне передали протокол допроса…

– Ну, давай, – протянул прокурор, – Дело-то типичное. Раскрывать нечего, – скривился он.

– Ну, не скажите! – глаза следователя загорелись, он потер ладони и открыл папку.

Зубазга напрягся, заметив нотки ехидства в голосе.

– Обычная месть, что тут еще доказывать. Отца взяли за крупные взятки. Она осталась сиротой, да еще и бедной. Странно, конечно, что папочка не позаботился о дочери и не переписал на нее свое имущество. Ну, не выдержала она и сбросилась.

– Прямо из окна башни? А то в Казани же мест больше нет, да? Почему не с высотки, не с Пирамиды? – Дмитрий бурил взглядом покрасневшего прокурора. – Конечно, следствие пока идет, и доказательств вашей причастности нет. Но вы, похоже, уважаемый прокурор, не смотрели еще новости. Пока вы тут забавляетесь с вашим подопечным, у нас новый труп. Еще одна девушка сбросилась с башни. И она тоже участница конкурса красоты.

– Не может быть! – Прокурор приподнялся было, но снова бессильно опустился на стул.

– Еще как может! – следователь развалился в кресле, с удовольствием наблюдая за паникой начальника.

– И опять я виноват? – Глаза прокурора так и стреляли огнем, а ежик надулся шаром и фыркал на следователя.

– В этот раз записочки с вашим именем не было. Но вы не радуйтесь. Девушки были подругами. И… – Дмитрий запнулся, глаза его покрылись пеленой скорби и растерянности. – Ночной сторож утверждает, что во время обхода территории слышал голос, назвавший ваше имя. То ли будущий труп проклинал вас, то ли привидение и вправду существует.

Следователь внимательно поглядел на прокурора.

– Давай подпишу твои сочинения! – буркнул тот.

– Тут вызов на новый допрос, подписка о невыезде, как обычно. Сами-то что думаете? – прищурился Дмитрий.

– Что я думаю, я сообщу в суде. Постановление на обыск и слежку готово? – нахмурился Зубазга, быстро подписал и протянул бумаги.

Следователь скрыл разочарование, долго застегивал портфель, выдал несколько новых комплиментов ежу и у двери обернулся:

– Думаете, копают под вас? – Он впился участливым взглядом в лицо прокурора.

– Все может быть, – выдохнул в ежиную мордочку Зубазга. – Но мы ж колючие, нас голыми руками не взять, да? – оскалился он, и ежик в ответ запищал, повернувшись хвостиком к следователю.

***

Приехав домой, Зубазга застал жену в слезах.

Слезы любимой, как удар под дых для новоиспеченного супруга. Прокурор уже привык, что его жена превратилась из простой деревенской простушки в серьезную бизнес-леди, у которой свой бренд. И не абы какой, а главный бренд Татарстана с сочным девизом: «Без булдырабыз!», то есть: «Мы – молодцы!».

Но теперь она с унылым и кислым видом резала топориком лук и что-то ворчала себе под нос.

По телевизору шутил юморист и приглашал танцевать плясовую.

– Вкусно пахнет! – Прокурор обнял жену сзади.

Та вонзила топорик в разделочную доску и гневно выпалила:

– Все лапы бы им оторвала!

– Кому? – Зубазга отпрянул.