Красный лукум от Сююмбике

– И? – Хера замерла. Грудь ее волнующе вздымалась.

– Мечта превратить огурчика в засохшего сморчка увенчалась полным разгромом генеральши! – Наталья обиженно ударила кулаком по воде.

– Вот это генерал! Ему бы мастер-классы нашим мужчинам давать! И вы из-за этого развелись?

– Да нет. Хотя холодок между нами пробежал. Поехали в Бразилию на карнавал. И вот захожу в номер, а он там… – бывшая генеральша замолкла, но собралась с духом и продолжила. – С официанткой! От счастья победы слетел с женатых катушек… – Наталья вытерла слезу. – Понимаешь, я уже не девочка. Это ж всем облезлым козлам понятно. И с Рашидом у меня был такой опыт говна, который никому не пожелаешь. Но вот в тот момент защемило сердце, вот здесь. – Она положила руку на грудь. – Как зов предков. Вспомнила отца и решила, что пока не прокурила свое достоинство – со мной следует обращаться соответственно. Пусть нищая, но императрица. В крови, в генах, в памяти моих детей, в конце концов! – Наталья посмотрела на подругу глазами овдовевшей волчицы.

– Ну и правильно, – закивала Хера. – Нечего шастать по заграничным мужикам. У нас своих козлов хватает! Все луга Татарии к твоим услугам! Но если честно, эта история попахивает заказной киношкой. Я же после отъезда погуглила муженька твоего и откопала, что не тебя одну обчистил, сморчок кубинский. Теперь я поняла, что все это была правда. Альфонс мастерски расставил капкан! – Певица виновато взглянула на растерянную Наталью. – Ты была так влюблена и сияла, как алмаз на витрине… Я решила не вмешиваться. Надеялась, что может случиться сказка и у тебя…

– А она и случилась. Осталась я у разбитого корыта, – хмыкнула Наталья. – Но генерал имел некоторую совесть и щедрость. А может, испугался, что нашлю на него ордынское войско? Отпустил меня не с пустыми карманами.

– Да ладно? – удивилась Хера.

– Отправил меня со змеиным приданым. Пусть, говорит, обеззараживают твою жизнь и оберегают от недругов. А также напоминают, сколько раз щедрый кубинский уж посещал твою пещерку. Количество змеев равняется количеству дней, которые мы были вместе.

– Правда? Ты пересчитала? – Хера открыла от изумления рот.

– Да. Ровно четыреста шестьдесят пять хвостатых.

– И что ты будешь с ними делать? Змеиное стадо – это слишком экстравагантно для Татарии!

– Один из вариантов – продавать азиатским ресторанам. Новая жизнь, новый бизнес… Ах, я предвкушаю, как мое ядовитое возвращение взбудоражит гнездышко Рашида и его китайской моли.

Наталья широко улыбнулась, ударила кулаком по пенной воде и мечтательно посмотрела на звездный потолок турецкого хаммама.

***

Башню Сююмбике взяли под полицейское наблюдение.

У Кремля засел в машине Зубазга с оперативниками. Ежик сидел в кармане прокурора, высунув мордочку. Оперативники вели запись действий Гурьям, которая по традиции разогревала свой самовар.

Вот хранительница башни застыла перед стеной, на которой висел портрет царицы Сююмбике. Забормотала что-то под нос, а потом похлопала по карманам своего цветастого платья и медленно пошлепала с самоваром к столу.

Зубазге показалось, что от тела Гурьям отделилась тень и потянулась к лестнице.

– Наведи крупным планом, – попросил прокурор, но тень уже растворилась.

Гурьям присела на скамейку, выпила чашку чая и включила телевизор.

И вдруг оперативники услышали визг. Они выбежали из машины и рванули к башне.

Там уже успел собраться народ. На земле снова лежало тело девушки.

Прокурор забежал в башню – никого постороннего! Только Гурьям посапывала на скамейке, да телевизор бурчал про японские наводнения.

Он со всей мочи побежал вверх по лестнице. Ежик ерзал внутри кармана и колол грудь.

Тихое завывание и девичий смех усилили биение прокурорского сердца. Башня казалась пустой, но звуки?.. Откуда они идут?

Зубазга остановился. В глазах рябило, рубашка и штаны прилипли к телу, а в темноте башни мелькали огонечки, как светлячки в ночи.

Прокурор последовал за мерцающим сиянием. Послышался шорох, треск… И едва слышный шепот заполонил башню.

Зубазга схватился руками за холодные кирпичи и замер, прислушиваясь.

Шепот исчез. Растворился. Втянулся в стены. Только тяжелый стук прокурорского сердца раздавался в замершей тишине абсолютно пустой башни.

Не чувствуя под ногами мрамора, прокурор вернулся к Гурьям, которую уже допрашивали следователи.

– Ты тоже видел тень? – шепнул Зубазга следователю Дмитрию.

– Какую тень? – побледнел следователь. – Вам явно померещилось.

– Там была тень! – рявкнул прокурор и столкнулся с насмешливым взглядом хранительницы.

– То есть это тень причастна к убийству? – Дмитрий с сомнением посмотрел на Зубазгу. – Это она сбросила девушку, и мне нужно оформить протокол на… тень? – Он перекрестился.

– Для начала поймай ее, – пробурчал прокурор и вытащил из кармана уставшего ежика.

Как только ежик увидел Гурьям, он встал дыбом и зафыркал, а лапки его задрожали. Зубазга снова спрятал беднягу в карман.

– Пора отправить вас в отпуск вместе с ежом… – бросил Дмитрий вслед выходящему прокурору.

Следователь тщательно осмотрел башню, еще раз перекрестился, подошел к оперативникам, разглядывающим портрет величавой царицы Сююмбике, и вздрогнул: в ее темных глазах ярко горел вызов миру живых.

Часть четвертая

Змей Сали-Зи распугал хвостом воробьев на крыше правительства Татарстана, а Михалыч громким свистом поприветствовал главу республики, который по традиции распивал у окна кофе в ожидании главного стражника города.

Заметив летящего над Кремлем змея, президент просиял, приподнял в качестве приветствия любимую черную тюбетейку, украшенную золотыми зубцами, взмахнул чашкой за здоровье подданных и вернулся за стол, где его уже ждала Айгуль с пачкой фотографий.

Михалыч вздохнул. Приближаясь к дому правительства, он каждый раз вспоминал, как совершал первые пробные полеты на змее, как долго и мучительно убеждал министров и президента в необходимости оживить татарскую легенду.

Свершилось. Сегодня змей – визитная карточка города, его главное детище, бесконечная гордость.

«Только космы полегли на поле сражения за змея! Вот вставлю платиновые зубы, лысину никто и замечать не будет!» – подшучивал над собой Михалыч, пряча остатки волос под тюбетейку.

Несмотря на озорной характер, бесстрашие и даже геройство, в его голосе звучали нотки одиночества. Много лет назад изобретатель овдовел, дети разлетелись по земному шару. Михалыч мечтал найти любимые руки для поцелуев. А сделать это в преклонном возрасте – задача непосильная даже для гениального изобретателя.

***

Секретарша Жанна отбивалась от назойливых, но незатейливых предложений:

– Нет, это не приемная крокодила, это приемная президента Татарстана, – напряженно отвечала она на звонок.

– Наша зубная паста идеально подойдет вашему крокодилу, она экологически безопасная и отбеливает даже ржавчину! Питбуль премьер-министра Дании волком воет, когда ее вовремя не поставляю…

Жанна бросила трубку, недослушав.