Герой из героев. Попытка не пытка

– Нет, не может. Хватит трахаться ночами, но отстранённо молчать! Давай поговорим? Я ведь понимаю, что тебе не нравится её обучение, и ты показываешь это всем своим поведением.

– Да. Мне это очень и очень не нравится.

– И писарь может быть пахарем, но не каждый пахарь может быть писарем. К любому делу нужен талант. И если он раскрывается, то появляется великий человек. Элдри родилась магом так же, как кто-то рождается менестрелем, счетоводом, лучником. Разве плохо, что я учу её, согласно её предназначению? Ты ведёшь себя безответственно!

– Играя с Дьяволом, рискуешь оказаться в Аду.

– Не понимаю двух слов.

– Хотя бы из-за того, что ты намерена покинуть нас возле границы Юрвенлэнда, ты не доучишь Элдри. Скажи, без тебя я смогу справиться с последствиями её обучения?

– А ты хочешь остаться без меня?

Её лицо выразило упрямство и обиду. Как женщина, она уже приняла мои слова на свой счёт. Ещё немного, и мы бы начали обсуждать некое отношение друг к другу. О том, что каждый из нас чувствует и что с этим делать дальше. Меня всегда раздражали разговоры такого плана. Обычно они выявляли только одно – я чувствовал, что мне надо как можно скорее уйти и больше не возвращаться. И, как ни странно, ни одна из угроз, что я пожалею о своём уходе, так и не сбылась.

Эх, почему только такие беседы продолжали возникать в моей жизни с завидной регулярностью?

Хотя, почему «почему»? Меня никогда не тянуло на шлюх. А те женщины, которых Эветта могла бы назвать «приличными», считали приличным только одно – намертво привязать меня к себе. Несколько дней рядом, и они уже считали, что имеют полное право на нечто большее. И то, что мне это «большее» совсем не надо, они как?то упускали из своего внимания.

– Морьяр, ты не ответил. Ты хочешь остаться без меня?

– Не стоит переходить на личные вопросы с общих. Ты прекрасно понимаешь, что я спрашивал тебя только о том, насколько губительно для мира плодить магов-недоучек.

Ванесса нахмурилась, но не стала докапываться. Соизволила продолжить беседу в той тематике, которая была изначально затронута. Правда, говорила сухо и раздражённо.

– Несомненно остаётся риск, что обучение не завершится, как положено. Но мир стоял, стоит и будет стоять, несмотря на это. Испокон веков маги учат своих детей или тех, кого принимают в ученики. И учат их через пробуждение способностей. Как иначе показать ребёнку, что он действительно может творить волшебство? Как пробудить в нём желание учиться магии? Только так. И в этом нет ничего страшного. Никто не видит в этом зла.

– Чёрные маги видят. Он не просто так изолируют учеников от простых людей, – внёс я коррективы в её ответ и постарался объяснить всё ещё более доступным языком. – Ты уже не первый день натаскиваешь Элдри на розжиг огня. У неё даже стало что-то получаться. Но, скажи, если тебя не будет рядом, как я смогу призвать дождь или задействовать составляющие воздуха, чтобы затушить лесной пожар?

– Ты не маг. У тебя не получится.

– Вот именно. Тогда, быть может, это я веду себя ответственнее?

– Или боишься, что она станет сильнее тебя? – вдруг с вызовом посмотрела на меня Ванесса. – Мы слишком долго вместе, чтобы мне по-прежнему ничего не замечать. Ты заботишься о ней, но словно ждёшь удара в спину. И за всё время я ни разу не услышала ни от одного из вас какой-либо истории о счастливом прошлом. Элдри иногда начинает говорить о матери или некой Реньяре, но тут же со злобой косится на тебя и замолкает!

– Рад, что ты это сказала. Поможет избежать ошибок в будущем.

– Так что между вами творится?

– Она мой Шершень.

Сказав это, я подошёл к Опалу и взвалил на него только что скинутую поклажу. Затем подозвал Элдри. Пришлось выкрикивать её имя трижды, прежде чем она высунулась из подлеска с охапкой хвороста.

– Оставь себе зайца, – срезал я с седла тушку и положил её на поваленное дерево возле магички. – Мы и в деревне хорошо поедим.

– Уезжаешь? Вот так? – растерялась Ванесса. Глаза у неё заблестели.

– Надо как-то иначе?

Она не ответила. Я же подсадил Элдри в седло, сел сам и пустил лошадь в сторону деревни.

– А Ванесса?

– Ей больше с нами не по пути.

Чем дальше мы отъезжали от Варжени, тем мельче становились селения. И до момента расставания с Ванессой, это меня нисколько не волновало. Всё равно из-за боязни целительницы встретиться с Орденом мы большей частью жили дикарями на природе и путешествовали непроходимыми тропами. Её мнение не поменяла даже стычка с альпом. Однако нынче я искренне расстроился. Вместо постоялого двора или просторного трактира в деревне имелся только предприимчивый староста. Он пристроил к своему дому навес?веранду, где поставил несколько столов, и там кормил путников. Правда, неплохо кормил. Я с удовольствием откусил первый кусочек печёной колбаски и запил её парным молоком. Мне до смерти надоела жареная на открытом огне дичь да пресная каша! Элдри не стала смаковать, а жадно поглощала свою порцию, на время забыв про грусть-тоску по Ванессе. Однако долгой наша радость не была. Мне не довелось сделать даже второго укуса.

На веранду ступил прыщавый тощий тип в зрелых годах. Он кутался в чёрную шерстяную мантию, хотя для такой плотной тёплой ткани было ещё не так холодно. Под вечер разве что или в ветренную погоду. Тип этот сразу выловил цепким взглядом Элдри и встал так, чтобы был виден его амулет Квалификатора третьей степени. Я мрачным взглядом скользнул по украшению и выжидательно уставился. Чёрный маг, удовлетворённый тем, что привлёк внимание, сразу торжественно произнёс:

– Именем Ордена я забираю это дитя.

Угу. А шиш с маслом не хочешь?

Несомненно, интересы своих Хозяев я ставил превыше многого… но отнюдь не превыше собственных интересов! Себя я как-то любил и ценил больше. Всегда и везде! И если мне для сохранения внутреннего спокойствия и гармоничного баланса требовалось передать Элдри под покровительство герцога Юрвена, то шёл бы далёким лесом этот неказистый оратор!

И, кстати, об ораторском искусстве. Сказанные слова показались мне крайне нелогичными, а потому я тут же едко прокомментировал их с привычной для себя дотошной въедливостью.

– Если Орден действительно верно служит Тьме, то у него не должно быть никакого имени. А раз нет имени, то нет и ребёнка.

– Я говорю, что именем Ордена…

– Так я и объясняю! Если имя есть, то Орден служит Тьме не так, как полагается. Какой резон мне тогда вас слушаться?

– Что за бред?

– Это называется логической схемой.

Мне всегда было сложно общаться. Поэтому в одно время я досконально взялся за изучение построения логически верных предложений. И, стоит сказать, понимать меня все действительно стали в разы лучше. Правда, отчего-то и нравиться я стал окружающим в те же самые разы меньше.

– Мне всё равно, какая там схема такая! Я Квалификатор! И на всей территории Амейриса имею право отбирать детей для обучения магии. Если подтверждаете родство, то могу выдать бумагу для получения кварты золотого.

– Всего четыре серебряника? – искренне удивился я цене человеческой жизни.

– Для деревенщин, да. Докажешь, что член гильдии, будет больше. В зависимости от того, в какой состоишь… но я уже вижу, что не торговец, и не мастеровой ты человек. Бродяга.

Он презрительно сплюнул на доски. Староста проводил плевок испуганным взглядом, нервно вытер руки о засаленное полотенце и шустро юркнул внутрь своей избы. Присутствовать при разборках ему не хотелось.

– Элдри, иди к Опалу.

Решение отправить девочку, а потом уже стрелять, меня и подвело. Квалификатор ловко накинул невидимую удавку, и несуществующая верёвка пригвоздила моё тело к месту, где я сидел.

Треклятье, это же один из самых простых трюков!

Естественно, я рассердился. А затем машинально вобрал и пропустил через себя энергию, готовясь совершить контр?заклинание. Что мне с моими силами и умениями не справиться с такой ерундой, что ли? Я даже успел удивиться, что меня так легко, как дурачка, подловили, и сделал мысленный выговор, что вот так вот сидел без щита… А затем до меня дошло. И, скажу честно, мне едва удалось своевременно исправить совершённое!

Однако событие позволило осознать ещё кое-что. Крайне важное.

Из стихий я любил воду, воздух и смерть. Они давались мне легче всего. Но, так как мною было пройдено ученичество именно у Чёрных магов, то все их силы, собираемые из пространства, я всегда «пропускал» через ещё одну силу, называемую тьмой. Были же и те, кто как Ванесса, «пропускал» их через свет. Те ущербные, кто этого не делал, назывались колдунами. У них, как и у нас – настоящих магов, могли быть любимые стихии – те, которые использовать удобнее. Но в большинстве своём сфера воздействия колдунов оказывалась крайне ограничена. Приведу пример. Хороший колдун стихии огня может расплавить землю на огромном поле до состояния стекла, но основанное на крошечной составляющей этой же стихии простенькое лечение кровеносной системы окажется ему недоступно. И всё из-за отсутствия способности дотягиваться до высшей по частоте энергии. По сути, мы – светлые или тёмные маги, трансформировали силу стихий под нечто удобное для себя и под действия, что хотели совершить. И чем профессиональнее и дольше использовалось что-то одно, тем тяжелее и недоступнее становилось другое. Так что абсолютно невозможным делом стало бы привлечь свет для того, кто правил потоком смерти так, словно играл с незатейливой игрушкой, и имел под своей кожей руны Тьмы. Но… но всё же нападение Квалификатора способствовало этому. Непроизвольно начав черпать стихию земли из жилы, я, чтобы не нарушать запрет Хозяев использовать тьму, сделал единственное, что ещё было возможно для исправления ситуации. Вспомнил о Ванессе и обратился к свету. Пожухлый вьюнок тут же расправил листья. Даже не выпустил бутоны и не расцвёл, но это всё равно означало, что я мог использовать магию…