Рукопись несбывшихся ожиданий. Теория смерти

– Да. Подобное сейчас никак недопустимо.

– Вот и сошлись мы с вами во мнении хоть в чём-то, – мягко улыбнулся профессор Аллиэр, желая так сгладить напряжённую обстановку. Однако, Олафу фон Дали легче ничуть не стало, и тёмный эльф, поняв это, мигом вернул на лицо серьёзность. После чего сказал: – Я понимаю вашу обеспокоенность из-за произошедшего убийства. Оно тревожит вас. А ещё вас укоряет ваша советь. Но я скажу так, вы чрезмерно много надумали себе о произошедшем. Смерть лера Пипы не то событие, которое можно было бы ожидать, вот только связывать эту смерть с происшествием в зверинце? Нет. Вот по поводу случая с драконом я с вами, господин фон Дали, категорически не согласен.

– То есть не согласны? Почему?

– Да хотя бы потому, что ваше «нашего дракона заставили сделать это» основано исключительно на эмоциях. Постарайтесь мыслить бесстрастно и фактами. И вот вам первый неоспоримый факт – раз драконы обладают интеллектом, они в состоянии замыслить подлость или сойти с ума. Ну, а там почему бы не сработать природным особенностям? Я не зря с самого начала подозревал в происшествии именно дракона, так как меня смущало снятие энергобарьера со всего сектора. Для человека это достаточно сложная задача, но вот драконы – они другие. Они способны на сильные и при этом именно что на неаккуратные магические вмешательства. Дракон пожелал вырваться на волю и в результате снёс весь энергобарьер. А там, как следствие, сбежали другие животные и пострадали люди. Всё логично даже без «его принудили к этому».

– Мой дорогой профессор, – крайне недобрым голосом начал возражать Олаф фон Дали, – эта аргументация хороша только для тех, кто забывает – каждому разумному существу свойственны некие привычки, повадки, характер. Поэтому поверить в то, что наш дракон действовал либо со злым умыслом, либо в силу старческого безумия? Нет, поверить в такое я никак не могу. Оррос не был выжившим из ума драконом. Он был мудр, добр к людям. У него должна была иметься веская причина для такого рода поступка и никак иначе. Поэтому я по-прежнему считаю – истинный виновник некий человек. Кто-то заставил Орроса нарушить правила.

– Господин фон Дали, вы сами себя слышите? Вы были чрезмерно привязаны к этому дракону, вот и ищите оправдание для него. Нельзя так трепетно относиться к животным. Как их ни приручай, они всё равно недалеко ушли от первобытной дикости и всегда могут проявить её вновь.

– И всё же, – недовольно поджал губы Олаф фон Дали, – я прошу вас снова взглянуть на список тех, кто был в зверинце в тот злосчастный день. Посмотрите и подумайте, кого из них мог раздражать Питрин Пипа и кого Оррос мог счесть опасным настолько, что даже предпринял спонтанную попытку снять энергетический заслон.

Найтэ Аллиэр откинулся на спинку кресла и, сцепив руки в замок на уровне груди, внимательно поглядел на пухлого ректора. В его взгляде были задумчивость и откровенная насмешка.

– А я ведь тоже очень долго и очень хорошо вас знаю, господин фон Дали. Даже помню, как некогда вы, будучи студентом, сдавали мне экзамен и думали, что я нисколько не замечаю вашей шпаргалки.

Эти слова заставили почтенного ректора, в силу возраста уже плешивого даже, растеряться и покраснеть от стыда. Он-то с гордостью почитай два века считал, что его списывание осталось зловещим профессором Аллиэром нисколько незамеченным.

– И что? – наконец холодно осведомился он. – Это дела прошлых дней, поздно меня за них упрекать.

– Уж если я не сделал вам замечания тогда, то зачем мне выражать своё недовольство сейчас? Пф-ф, вы прекрасно знали материал, господин фон Дали, шпаргалка вам была нужна только для чувства собственного успокоения. Если бы я тогда её отнял, вы бы переволновались настолько, что не смогли бы связно ответить на вопросы билета. Сейчас вы тоже сильно волнуетесь и поэтому вам снова нужно что?то, что вас успокоит. Не иначе вы хотите моего подтверждения, что оба происшествия случайны.

– Разумеется, именно этого я и хочу! – не раздумывая, воскликнул Олаф фон Дали. – Со всем присущим вам хладнокровием убедите меня в том, что моё нехорошее предчувствие ошибочно.

– Тогда, будьте добры, вместо того чтобы я в очередной раз излагал по каждому студенту свои мысли, уж скажите прямо кого именно вы подозреваете и из-за кого вам никак не живётся спокойно. Это сэкономит нам время.

– Ладно, – подумав, буркнул Олаф фон Дали. – Я тоже увидел в расчленении намёк на личный мотив, а потому всерьёз задумался об обществе, окружавшем Питрина Пипу. И знаете, больше всего мне хочется обвинить Вильяма Далберга. Репутация у него такова, что расчленение одногруппника очень даже вписывается в его увеселения. Более того, крайне подозрительно, чтобы он взял и направился в зверинец вслед за Милой Свон и Вигором Рейном без причины. Это больше похоже на слежку.

– Я справлялся об этом нюансе. Лер Далберг сходу озвучил, что ему было известно о намерении лера Грумберга посетить зверинец, и по этой причине, ненароком узнав, что туда же направляется лер Свон, он всего-то решил развлечь себя сценой очередного скандала. Так что это слежка, да. Но не с той целью, что вам видится.

– Нет, он всё равно выглядит подозрительно.

– Не на столько, – с совершенной серьёзностью опроверг профессор Аллиэр. – Лер Далберг находился возле дракона в тоже самое время, что лер Свон и лер Рейн, и ни один из этих троих не сделал акцента на том, что в этот временной промежуток между ними произошёл некий громкий скандал. Лер Далберг парой минут ранее всего-то бросил к ногам лер Свон яблочный огрызок. Так что, если брать вашу теорию за основную, дракон действительно должен быть сумасшедшим, чтобы из-за такой ерунды приступать к столь решительным действиям.

Вынужденно Олаф фон Дали согласно кивнул. Вид его сделался глубоко задумчивым, а затем ректор тоскливо вздохнул и тихо-тихо признался:

– А ещё я думаю про лер Свон. Драконы хорошо видят магические ауры, даже если их профессионально скрывают. Что если Оррос заметил в этой женщине что?то… что-то не то? Недаром у неё такая странная дуалистическая особенность. И ведь согласитесь, профессор, более чем странно, что свою смерть Оррос нашёл именно подле нашей бедовой студентки.

– Чем странно? – лицо профессора Аллиэра выразило неподдельное удивление. – И вообще, дракон лер Свон не тронул. Он напал на виверну.

– На виверну, для которой ничего не стоит убить человека. Вот что, если нашему милому Орросу виделось нужным сперва избавиться от опасной для прочих людей виверны, а потом уже лер Свон… того.

– Нет, ну, судя по вашим словам, этому дракону были присущи все добродетели! – с неприкрытой насмешкой воскликнул Найтэ Аллиэр, но было видно, что внутренне он похож на сжатую пружину. Что-то в словах Олафа фон Дали его крайне встревожило, однако сам Олаф фон Дали из?за испытываемого им возмущения этого пока не заметил. В своей обиде он даже скрестил руки на груди.

– Нет, само собой Оррос не был таким. Но, знаете ли, профессор Аллиэр, лер Свон тоже не безгрешное создание.

– Вот уж да, но она никогда не желала леру Пипе зла. Эти двое жили у меня под боком, и я заверяю вас – они дружили, занимались взаимовыручкой. Следовательно, вывод только один – ни поступок дракона, ни смерть Питрина Пипы никак не связаны с лер Свон. Если только у вас нет намерения вдруг сделать косвенные доказательства решающими в вопросе её отчисления, конечно.

– Было бы оно так, было бы оно так, – отбивая костяшками пальцев по столу некую мелодию, задумчиво пробубнил Олаф фон Дали. – Знаете, логика в ваших словах бесспорна. Вот только меня всё равно манит мысль эту лер Свон проверить.

– Ну, и как же вы намерены её проверять? Хотите под пытками выбить некое признание, что ли? Так если для этого я вам понадобился, помещения моей кафедры всегда к вашим услугам, ассистировать я тоже готов.

– Нет, ну всё бы вам шутить! – с недовольством воскликнул Олаф фон Дали. – А мне ваш чёрный юмор, когда я так встревожен, совсем не по нутру. Надеюсь, приближающаяся война не помешает мне как можно скорее завезти в академию дракона посмирнее. Пусть бы он на эту лер Свон глянул, а мы бы посмотрели на его реакцию.

В данный момент стоило посмотреть на реакцию кого-то совсем другого. Черты лица Найтэ Аллиэра вмиг сделались жёсткими. Причём перемены вышли настолько резкими, что от внимания Олафа фон Дали странность на этот раз не ускользнула. Он даже в удивлении приподнял брови, как вдруг профессор Аллиэр злобно процедил:

– Вы хотите повторения проблем в зверинце? Вам нужен ещё один сошедший с ума дракон?

– Эм-м, а почему это он должен сойти с ума?

Олаф фон Дали неподдельно растерялся, он нечасто видел декана факультета Чёрной Магии в таком настроении. А Найтэ Аллиэр от заданного вопроса отчего-то рассвирепел ещё больше. Тёмный эльф резко поднялся с кресла так, что его волосы метнулись в разные стороны словно чёрные змеи.

– Профессор? – испуганным голосом спросил Олаф фон Дали и обмер. Ему сделалось страшно от пристального взгляда алых глаз, в них читалась неистовая ненависть ко всему живому. Однако, вскоре её огонь угас, вид декана сделался более привычным.

– Потому что даже я уже от лер Свон с ума схожу, – наконец произнёс тёмный эльф устало. – Сколько можно её обсуждать? Я прямо-таки не могу дождаться каникул, чтобы хотя бы месяц, всего один месяц, провести в тишине и покое!

– Хм-м. Профессор Аллиэр…

Декан факультета Чёрной Магии не дал Олафу фон Дали договорить. Он вдруг облокотился ладонями на стол и приблизил к пухленькому ректору своё страшное и вместе с тем невероятно красивое лицо так же, как подползала бы кобра.

– Лер Свон не требует проверки драконами. Она вообще никакой проверки не требует. Её надо просто-напросто выдворить за ворота академии так, чтобы она запомнила на всю свою жизнь ошибку поступить сюда.

Грозное шипение Найтэ Аллиэра, как ни странно, успокоило Олафа фон Дали. Он наконец?то смог связать ярость дроу с чем-то ему понятным, он перестал считать поведение собеседника странным. Вмиг всё стало для него в разы проще. Успокаивать разгорячённых преподавателей, даже таких жутких, ректору академии было не впервой.

– Профессор Аллиэр, всё так и будет, – как можно мягче сказал Олаф фон Дали. – И не надо вам так переживать. Сейчас вообще каникулы начнутся, студенты разъедутся. Уверен, лер Свон тоже академию покинет.

– Само собой, – фыркнул Найтэ Аллиэр, прежде чем вновь сел в кресло. – Все её мысли сосредоточены на примитивной потребности обеспечить организм пищей, а в стенах академии теперь о таком она может только мечтать. У неё нет выбора, кроме как уехать куда-нибудь, где в поисках денег она сможет предаться привычному для себя ремеслу.

– Вот видите, вскоре у нас появится повод исключить её. Подобное не останется незамеченным, всё у нас будет хорошо.

Олаф фон Дали блистательно улыбнулся, так как привык врать и утешать разбушевавшихся преподавателей именно с такой доброжелательной мимикой. Однако, на самом деле у него нехорошо засосало под ложечкой. Уж ему, как ректору, было прекрасно известно, что ни лер Свон, ни лер Сильвер никуда на каникулы уезжать не намерены. Вот только ему показалось за лучшее покамест умолчать про это.

«Надо будет ещё и мэтра Ориона предупредить, чтобы он язык за зубами держал, – даже размыслил ректор, – а то не даст нам наш грозный профессор спокойно в отпуск уехать, вот ни за что не даст».

***

Похороны Питрина проходили тягостно. Во всяком случае, таковыми они стали для Милы. Молодая женщина прекрасно помнила с каким теплом приятель рассказывал о своей семье, с каким уважением вспоминал родителей (и особенно отца), с какой гордостью делился историями про младших братьев и единственную сестру. Питрин любил этих людей всей душой, и они, не иначе, так же сильно любили его. Вот только никому из них не суждено было проводить сына и брата в последний путь. Переправлять тело Питрина в его далёкое захолустье администрация Вирграда по понятным причинам не захотела. Накладно оно было. Щедрости академии хватило только на то, чтобы не дать своему бывшему слушателю быть кремированным, как какому-то бродяге.

– Ну-ну, не переживайте так, лер Свон, – вдруг обратился к ней мэтр Орион и, когда увидел непонимание во взгляде, с мягкостью пояснил. – На вас лица нет.

– Есть на мне лицо, – злобно буркнула Мила и снова уставилась на то, как двое могильщиков ковыряют промозглую землю.

Та яма, что эти люди выкопали ранее, оказалась чрезмерно большой для детского гробика, в который в морге компактно сложили останки Питрина. По этой причине кладбищенские работнички пошушукались между собой и предложили мэтру Ориону другое место для захоронения. «Землица, уважаемый, нынче як камень, пусть уж сюда кто?нить другой ляжет, порослее. А мы за ожидание вашему покойничку вон, за бесплатно именную деревянную табличку справим».

Ненадолго Мила прикрыла глаза. Она понимала, что её злит отнюдь не согласие мэтра Ориона на табличку, а жизнь в целом. Не хотелось ей видеть, как тело Питрина уходит под землю, а тут ещё и гроб этот до смешного маленький, и перенос могилы… Одно наслаивалось на другое, а сверху, как вишенка на торте, ещё и зимнее время. Милу не грел даже одолженный Саймоном у кого-то из студентов тулупчик. У неё словно душа заледенела.

– Лер Свон, – снова обратился к ней мэтр Орион.