Владыка Острова

– Нет, не ты, – наконец сказали они в один голос и в этот момент открылись ворота.

Внумание Инги переключилось на того, кого здесь называли мессиром. Она уже видела этого порядком постаревшего мужчину по прибытии, но нынче выражение его лица ей не понравилось. На его лбу образовалась глубокая недовольная складочка, а уверенная походка пугала.

«Что-то изменилось», – поняла Инга и даже осознала что. Она больше не ощущала этих людей, как кого-то близкого ей. Скорее напротив, все они, и мальчик в том числе, вдруг начали восприниматься ею как кто-то опасный и крайне неприятный.

Мессир подошёл совсем близко. Он встал между мальчиком и мужчиной, и те, прижимаясь к нему, вдруг слились в одно целое. Они стали одним человеком, и этот человек выглядел предельно недовольным.

– Я ждал, но ждал не тебя.

– Разве? – ощущая комок в горле, промямлила Инга. Её пальцы крепче сжали ручку чемодана, так как, несмотря на прохаду, ладонь вспотела.

– Как тебя зовут?

Вопрос, заданный ледяным тоном, пугал, хотя ничего такого в нём не было.

– Инга, – совсем тихо ответила она и уставилась на мессира так, как если бы ей жизненноважно было услышать подтверждение тому, что она права в такой ерунде.

– Тогда нет сомнений, я ждал не тебя, – подтвердил мессир, но в его глазах наконец-то промелькнуло хоть что-то человеческое. Некая усталость и злость, смешанные с разочарованием. А затем он развернулся в намерении уйти.

Инга в растерянности обернулась, но корабль, на который ей некогда хотелось сесть, уже отплыл от берега. И весьма далеко.

– Постойте! – жалобно воскликнула она, и мессир, на удачу, обернулся. – Вы что, совсем меня не впустите? Я ведь не знаю, куда мне идти и что делать. Пожалуйста, позвольте мне войти!

– Мне безразлично, как ты закончишь своё существование. Хочешь умереть быстро, тогда пошли.

Он сделал приглашающий жест, но при этом так пристально посмотрел на неё жестоким взглядом серых глаз, что Инга даже пошатнулась. Ей показалось, что так может смотреть сама смерть. Страх заставил её сделать шаг назад и, видимо, мессир посчитал это за ответ. Он отвернулся и вернулся в особняк. Ворота за ним захлопнулись.

– Помоги мне, – тут же прошептала девушка.

Она в мольбе подняла голову к небу, но на её просьбу никто не откликнулся. Лишь ветер холодным рывком скользнул по ней и затеребил непослушные волосы сильнее.

От испытываемого ею отчаяния чемодан сам собой выпал из рук. Он упал на землю и от удара раскрылся. Инга бросилась было собирать вещи, но… внутри чемодана оказалось пусто. Как и внутри неё. Она осталась одна. Возле неё кружилось только осознание, что ею стала совершена ужасная ошибка, из-за которой мир готовился раздавить её всей своей массой. Уже даже занёс ногу, чтобы избавиться от никчёмного насекомого…

Ассоциация была настолько неприятной, что Инга снова посмотрела на небо и требовательно закричала.

– Помоги мне! Ты же слышишь меня, так помоги мне!

Но даже эхо оставило её зов без ответа. Вокруг стояла мёртвая тишина.

Инга неожиданно для себя проснулась от того, что рыдает. Она всё ещё непроизвольно всхлипывала, слёзы ручьями текли из глаз, но она так и не могла понять из-за чего. Чёрт, мокрой от слёз была даже подушка! Более того, испытываемое ею ощущение безысходности настолько удивляло, что…

– Да что же это такое?

Вытерев лицо краем одеяла, Инга постаралась вспомнить, что же ей такое приснилось, но сюжет сна не получилось воссоздать даже фрагментами. Поэтому она включила свет (за иллюминатором только-только начинало светать) и посмотрела на часы. До прибытия корабля к городу, откуда предстояло добираться до аэропорта, оставалось около восьми часов.

– Лучше поспи, – посоветовала самой себе она. – В самолёте не подремлешь толком. Ногам неудобно.

Тело не послушалось. Оно дышало бодростью и желало любой активности. Так что, поёрзав на постели с полчаса, Инга встала, оделась и двинулась по коридорам корабля в поисках чем бы развлечь себя.

День десятый. Раннее утро

Вставать рано Риевир привык с детства, однако именно сегодня он бы лучше поспал до обеда, а то и дольше. Сказывалась вчерашняя дегустация. Голова болела и кружилась, желудок словно подпрыгивал в надежде избавиться от того, чем его вчера потчевали. Тело было вялым, настоящее воспринималось через туман. Чес-слово, в таком состоянии пожелать доброго утра пришедшему его будить Макейру не получалось.

– Вставай, вставай! – между тем подбодрил приятель.

Риевир потёр лоб ладонью. Мысли от этого не прояснились, но он сумел хотя бы буркнуть.

– Ага. Уже… Что-то случилось, что ли?

– Видишь ли, – Макейр состроил страдальческую рожу, – староват я уже. С таким опохмелом в Поднебесье лучше нос не совать, а мне выпал жребий быть одним из тех, кто там за порядком нынче днём следить должен. Вот другое дело ты. Молодой! Лицо ключевой водицей ополоснул и порядок.

Риевир искренне надеялся, что его мимика не выдала что-то особо кислое и до предела недовольное, потому что быстро сообразил насколько подобное ему на руку. Ему определённо не хотелось идти на привычную работу, где пришлось бы разговаривать с Остором с позиции подчинённого. Да и дело друг предлагал плёвое. Если Хозяин Судьбы и Времени не станет чудесить, то довелось бы вплоть до вечера валяться на какой-нибудь полянке вдали от туристических троп. Именно так в прошлый раз, как подобное выпало на его долю, он и поступил.

Красота, а не обязанность!

– Хм, нет проблем. Меч у меня с собой, обмундирование у кого-нибудь из ребят одолжу, – начал было он с энтузиазмом, как вдруг обнаружил существенную проблему. – Только, вроде как, в администрации совещание какое-то намечалось. Меня там ждать будут.

– Ой, отправлю к Остору кого-нибудь на поклон, чтобы на твоё отсутствие не серчал. Уж сделает милость, войдёт в моё нелёгкое положение, – проворчал Макейр и состроил кислую мину.

Увы, актёрское мастерство Владыке Макейру никогда не давалось. Судя по внешнему виду, никакого похмелья он, в отличие от своего гостя, не испытывал. Хорошо хоть понял это сам и не стал с кряхтением присаживаться на стул. Вместо этого он взял меч Риевира и, вытащив его частично из ножен, посмотрел на сталь.

– Хороший меч, – прокомментировал Риевир.

– Да, вижу, – согласился Макейр и, вложив оружие обратно, вернулся к прежней теме. – Так что давай-ка ты в Поднебесье. А я, как отлежусь, до Шейтенора доковыляю. Если он даст добро, то Остору всё равно придётся пересмотреть твои обязанности. Тебе понадобится больше самостоятельности и куда как меньше всяких совещаний.

Мысленно Риевир улыбался во весь рот, однако он заставил себя остаться серьёзным. Ему уже было понятно, что Макейр не просто так ему дневное дежурство организовал. Так он хотел к нему приглядеться. Дружба дружбой, но Владыкой тот стал значительно раньше, чем они сдружились. Долг был для него важнее, и он ожидал такого же отношения от Риевира. Никакие тёрки и поблажки не должны были влиять на общие старания. А потому, если бы Риевир проявил мальчишескую эмоциональность, то, скорее всего, в ближайшем будущем прозвучал бы совет помириться с братом. Одно дело даровать независимость готовому к этому человеку, и совсем другое – дать понять юнцу, что имевшая место обида нашла сторонников. Подобное могло углубить ненужный конфликт.

– Ну что, справишься за меня в Поднебесье? – Макейр выжидательно посмотрел на него.

– Знаю это.

Собрав для этого все силы, Риевир бодро поднялся с постели. Желудок замутило ещё сильнее, но показывать, что ему не очень-то хорошо, он не желал. Риевир даже улыбнулся и похлопал друга по спине в знак благодарности. Так что вскоре Рейетэ выдала ему котомку с едой, и отдохнувший за ночь конь помчал одинокого всадника по дороге.

День десятый. Около полудня

Сказать, что Остор ощущал недовольство, было мало. Выслушивая своего посетителя, он от ярости аж практически беспрерывно постукивал пальцами по столешнице рабочего стола. Ему очень хотелось встать и с ором указать пальцем на дверь. Пусть не прислушаться в обычной ситуации к Макейру было бы верхом глупости, однако ныне сущим бредом казалось ему всё то, что тот пытается до него донести.

Увы, пришлось взять себя в руки и пояснить свою точку зрения куда как спокойнее нежели хотелось.

– Макейр, он только выглядит взрослым. На деле он по-мальчишецки привык никого ни во что не ставить. Вот скажи, мало, что ли, его последнего ослушания? Все мы были против того, чтобы эта Ильина Инга посетила Храм.

– Я понимаю, что тебе это сложно понять, – произнёс Макейр таким мягким тоном, как если бы разговаривал с обидчивым дошкольником. – Но если бы он не знал, что ты сожмёшь его в свой стальной кулак, то сперва донёс бы до совета свои мысли и намерения, а только потом действовал. Или, вернее, не действовал. Я уверен, он принял бы общее решение, если бы его выслушали. Всё это мальчишество происходит только от одного – ты не даёшь ему проявить свою рассудительность. Ни в чём. Ну хоть мне признайся, ты же намеренно подстроил всё так, чтобы его не было на том Совете. Мнение брата казалось тебе беспросветной глупостью, а потому ты предпочёл по факту озвучить ему результат нашего совещания. Так ведь было?

– То есть мне теперь следует считать себя деспотом? – ответил вопросом на вопрос Остор, и Макейр добродушно усмехнулся. Ему вмиг стало понятно, что он оказался прав.

– Нет, я не про это.

– А про что?