Герой на подработке. Ищи ветра в поле

– Что думаешь?

– Возможно, – жалея о том, что я такой вот умный и замечательный, ответил я и с надеждой посмотрел в настороженные глаза Марви. Гордость, конечно, не дала мне солгать ей, но… – Но, может, Холще иное что-нибудь скажем?

– Нет, Странник. Мы справились даже с настоящим драконом.

– Угу, – уголок моего рта ехидно приподнялся помимо моей воли.

– Угу не угу, – сердито буркнула она, – а справились. Все это знают. И если сейчас справимся, то о нас слава ещё больше пойдёт.

– За такую славу Гоития нас не… не того? Он же богат, раз старканские земли себе под угодья скупает. Может нанять пару сотен людей.

Женщина скосила взгляд на Засланца, внимательно нас слушающего.

– Чё? – сразу взъелся он на её взгляд.

– Ни чё! Брехня это, что мы осень гулять будем. Если всё выйдет, то другой заказ словим. На сумму покруче этой.

– Клхуче двухста золотых?! – обомлел Засланец.

– Мне потом наедине расскажешь?

– Нет, – уверенно покачала головой Марви. – Холща сам не рад, что мне проговорился. А я не трепло. Поэтому, раз решил, что возможно, то готовься. На это дело придётся идти нахрапом.

– Не люблю я так.

– Ты не любишь? Давай не завирайся! – удивилась она и звонко рассмеялась. – Это я не люблю. Я осторожничаю. А тебе что в голову взбрело то ты и делаешь! Ты же ничего на этом свете не боишься. И никого.

– Нет, Марви. Я тоже боюсь.

– Чего же?

– Сейчас. Дай подумать, секундочку. Хм? Нет, прости. Эта мысль от меня ускользнула.

– Неудивительно. Всем известно, что мысли у тебя скользкие, – хмыкнул Засланец и, сплюнув вниз с колокольни, проследил за плевком.

Глава 13

Нас было семеро. Мы расположились в ближайшей к особняку Лютьена Чибо таверне и делали вид, что забрели сюда случайно. В ожидании возвращения Марви, я нервно пил молоко из кружки, отсев от прочих на лавку к окну. Остальные глотали пиво, но не пьянствовали. Так. Тянули как напиток, так и время. Я же прислушивался к своей интуиции. Та настойчиво молчала, и я не знал к добру это или к худу.

Наконец, появилась наша убийца. Она приехала в арендованной карете. Изображая из себя властную купчиху, женщина с недовольном воспользовалась помощью лакея, отчитала его за что-то, прежде чем сунуть кошель с оплатой, и стремительным шагом направилась в гостиницу, расположенную напротив корчмы.

Её длинное алое атласное платье и горделивая осанка выбивались из аскетичной обстановки улиц. На Марви завистливо посматривали пуритански одетые горожанки и облизывали языком губы проходящие мимо мужчины. Несмотря на восходящую луну жизнь в городе всё ещё бурлила, и Марви выглядела подобно королеве ночи… И кто придумал ерунду, что не наряд красит человека? Одежда выгодно подчеркнула пухлость женщины, добавила груди по меньшей мере размер, а волосы, переставшие пребывать в состоянии сальных сосулек, вдруг оказались поистине роскошными. Даже кривой нос, который стал мне прекрасно виден, когда Марви обернулась, превратился в изюминку всего облика. Позволил её лицу выделиться из тысяч однотипных масок.

– Какая же она красивая, – услышал я шёпот подсевшего ко мне Данко и понял, что не один я залюбовался внезапно обнаруженной красотой женщины.

Вокруг меня и лучника не было никого, кто мог бы подслушать мою тихую речь. И оттого мне вдруг не пойми с чего стало жизненно необходимо объяснить Данко то, что внезапно открылось моему восприятию.

– Да, но ты зря восхищаешься. Больше она с тобой не сойдётся.

– Чего? Чего ты сказал?!

– Тише, – попросил я его. – Она с тобой не сойдётся. Но лишь потому, что ты ей более чем нравишься. Марви боится своего чувства. А когда женщины боятся, они творят всякую ерунду. Их страх становится тем, что определяет их жизнь.

– Дура она тогда, – скорбно вздохнул Данко. – Я б для неё, сука, дом как у господ справил. В жемчугах бы у меня барыней ходила. Ничего б не пожалел.

– А такой жизни она боится ещё больше, чем своего сердца. Думает, что её недостойна.

– Тьфу! Во напридумал, а я уши развесил! Нашёл же какого дремучего болвана слухать. Много ты, вафел, в бабах-то понимаешь?

– Вообще их не понимаю.

И правда? Что на меня нашло?

– Тогда заткнись, сука. Вечно треплешься. Бесишь!

Он основательно вскипел, так что я взаправду замолчал. А там Марви тайком улизнула из гостиницы и пришла к нам. Платье на ней теперь было самого простого покроя и настолько широкое, что хорошо скрывало мужскую одежду да воровской арсенал под ним. От облика королевы ночи осталась только память, что эта женщина может быть иной. Совсем другой.

– Вроде всё получилось, – начиная привычно теребить руки, ответила Марви на вопросительный взгляд Данрада. – Малая намеренно пролила на себя пунш и под предлогом, что ей надо просушить платье, пробралась в комнату для слуг. Даже капризничать особо не пришлось, потому что до неё подобная оказия случилась с ещё одним служкой. Там очень неудобная поварёшка для розлива оказалась.

– А дальше?

– По пути Малая приметила окошко механизма. И так как всё было тихо, я дала добро на наш план. После подачи десерта, когда начала петь приглашённая певичка, она юркнула куда надо. Мне удалось подсмотреть через приоткрытую дверь.

– Тревоги не было?

– Нет. Но чтобы отвести от себя подозрение, я сделала вид, что выпила больше, чем нужно и сообщила некоторым кавалерам, что отправила свою служанку подготовить мою спальню. Меня посчитали девицей лёгкого поведения.

– Не будут ли они там толпой, голубчики, толпиться? – с кривой усмешкой кивнул Браст в сторону, где располагалась гостиница.

– Навряд ли, – пожала плечами Марви. – Все они были с жёнами, и потому теперь с них до утра глаз не спустят. Ещё и за все возможные грехи три шкуры сдерут так, что всё желание пошалить враз скиснет.

– Тогда будем начинать? – решил сменить тему Данко.

– Нет, стоит подождать ещё часа два. Я уезжала одной из последних, но мало ли? Этого времени хватит, чтобы все гости разъехались, а слуги сволокли посуду на кухню да убрались восвояси.

– Восвояси?

– Они были наняты на один вечер и им запретили покидать обозначенные для них пределы под страхом… смерти. Мило, правда?

– Мило, – хмыкнул Данрад. – Что ещё смогла там высмотреть?

– Этот дом мог построить только сумасшедший! – округлила глаза женщина, давая по полной понять, как она оказалась впечатлена обстановкой. – Там всё переплетается между собой до невозможного. Ты идёшь по извивающемуся змеёй коридору, и постепенно он превращается в сад. А сад становится комнатой, где всё вверх ногами. Затем ты поднимаешься, но оказываешься почему-то внизу. Я искренне пыталась запомнить планировку, что и где. Но это же просто невозможно! Стоит отойти в сторону от главной лестницы, как архитектура становится невероятной. И, помимо этого, там всё кричит яркими красками. У меня ужасно разболелись глаза.

– А зачем этот сукарь всех собрал? Действительно показал свои сокровища?

– Да. Так что нож я видела, он действительно на третьем этаже. Но мне думается, что смысл вечера заключался не в том, чтобы похвастаться диковинками, а в том, чтобы все по достоинству оценили защиту особняка, и никто не вздумал подступаться к сокровищам. Это действительно настоящая проблема. Как бы нам не заплутать, Странник.

– Не думаю, что всё столь серьёзно, – напустил я на себя бравый вид.